Она повернулась к нему, пытаясь найти хотя бы следы мальчишеского обаяния, на которое недавно купилась. Глаза, смотревшие на нее теперь, оказались жадными и расчетливыми.
«Черт, вот влипла!»
Один из байкеров запер за ее спиной дверь.
Глава 27
Выслушав Манч и обсудив ее план, Блэкстон расстался с Муди, чтобы нанести визит в мотель.
Ему было известно, что Клер занимает третий номер. Он подошел к двери и посмотрел на часы. Было почти девять. Скорее всего, она отдыхает. Он забарабанил в дверь с решительностью, выработанной за десять лет работы в системе охраны правопорядка.
Дверь открылась. Клер стояла перед ним, и на ее лице ясно читалось потрясение.
— Что… что ты здесь делаешь? — спросила она. Ее взгляд переместился на значок, приколотый к воротнику. — Я не понимаю.
Он протиснулся в комнату мимо нее. На незастеленной постели был разложен спецназовский камуфляж, приготовленный для ночной облавы. Клер закрыла за ним дверь.
— Тебе, наверное, стоит присесть, — сказал он. — Разговор может выйти длинный. — Он придвинул стул ближе к настольной лампе, в которую, как он знал, Муди установил жучок. — У меня всего три требования, — объявил он.
— Может, мне стоит вести запись? — спросила она, иронически выгибая бровь.
В дверь неожиданно постучали.
— Это, должно быть, Джаред, — сказала она.
— Джаред Вейновен? Впусти его, — сказал Блэкстон. — Мы всем гостям будем рады.
Вейновен вошел в комнату и при виде Блэкстона удивился не меньше Клер.
— Что происходит? — спросил он.
— Детектив как раз собирался мне это объяснить, — ответила Клер, успевшая взять себя в руки. — Он пришел предъявить свои требования.
— Во-первых, — сказал Блэкстон, — я хочу, чтобы вы — ваш отдел — сняли с Лос-Анжелесской полиции обвинение в нарушении закона в случае убийства Дарнела Уиллиса, причем настаиваю, чтобы это было сделано публично.
— Я уже сказала тебе, что сделаю это, Джигсо. Ты все ради этого затеял? Тебе надо проявить терпение. Доверься мне.
— Во-вторых, — продолжил он, будто не услышал ее слов, — я знаю, что Бюро располагает большими денежными средствами для информаторов. У человека, которого вы подставили, — а его убили из-за пущенного вами ложного слуха, — осталась дочь, совсем еще маленькая девочка. Ее зовут Эйша Гарилло. Я хочу, чтобы на ее имя был сделан вклад.
— Его предупреждали, — сказал Вейновен.
— Заткнись, Джаред, — отрезала Клер.
— Ты можешь выписать чек на Миранду Манчини, после того как уладишь дело с ее инспектором по надзору. Прояви изобретательность. Скажи Оливии Скотт, что Манчини помогла тебе вести расследование.
Клер опять выгнула бровь, но, надо отдать ей должное, смотрела на Блэкстона спокойно.
— Ты сказал, что требований три.
— Последнее. Я хочу, чтобы сегодняшний арест «Цыганского жулья» был на счету местных органов правопорядка. Вы поблагодарите помощника шерифа Тома Муди за отличную работу.
Она сильно побледнела. Удар попал по больному месту.
— Я не стану тебя спрашивать, как ты пришел к этим выводам, — сказала она. — Напрашивается другой вопрос. Если мы не выполним твоих требований, что тогда?
— Тогда я публично заявлю обо всем, что мне удалось узнать.
Клер молчала. Он почти воочию видел, как стремительно бегут ее мысли. Она женщина умная. Ей не понадобится долго думать, чтобы понять: выхода у нее нет. Действительно, вскоре она понурилась.
— Я согласна, — сказала она.
Он сверился с часами. Прошло меньше десяти минут с того момента, как он постучал в дверь. Джаред начал было что-то говорить, но она сделала ему знак молчать.
— Я сделаю все, что ты требуешь.
— Ты даешь мне слово? — спросил он.
— А этого будет достаточно?
— Конечно. — Он поднял настольную лампу и показал ей жучка. — Если мы не будем доверять друг другу, что нам останется?
Тут она улыбнулась.
— А ты отлично работаешь. Не задумывался насчет карьеры в Бюро?
— Вряд ли я на это пойду, — ответил он.
— Хочешь сопровождать нас в сегодняшней операции?
— Я еще не успел сказать, — сообщил он, — но без меня и моей команды у вас просто ничего не выйдет.
— Команды?
— Да. Моя… э-э-э… помощница сможет провести нас по склону. Она была там с одной из байкерских девиц и знает, где установлены растяжки.
— Растяжки?
— Растяжки с дымовыми гранатами и осветительными шашками. Твои люди превратятся в живые мишени. Вы ведь собирались подойти с юга, так?
— Откуда ты это знаешь? — спросила она, а потом перевела взгляд на лампу. — Понятно. Хорошо, давай возьмем ее с собой. Человеком больше, человеком меньше — какая разница? Вся операция с самого начала была похожа на цирк.
— Знаю, — отозвался он. — Я ведь тоже принимал участие в номере с дрессированными животными.
Клер густо покраснела. Это немного подняло ему настроение. Он не верил, что она умеет по собственному желанию вызывать краску на щеках.
— Это все была игра, Клер? Тебе забавно было меня обманывать?
— Самым трудным, — ответила она, улыбаясь почти кокетливо, — было выучить столько шахматных ходов.
Блэкстон с отвращением покачал головой. Она и сейчас играет. Конечно, все происшедшее между ними было для нее просто забавой, да еще идущей на пользу ее карьере. Телефон у кровати Клер зазвонил.
Она взяла трубку и коротко бросила:
— Донавон.
Клер слушала, невнятно хмыкая, но вдруг с ее лица сбежала краска.
— Их необходимо остановить! — сказала она. — Приложи все усилия!
— Что случилось? — спросил Блэкстон.
— У нас проблемы, — ответила она. — Наша группа поддержки получила преждевременный приказ. Они уже вне зоны связи и начали выдвижение к месту проведения операции.
Блэкстон вскочил.
— Там начнется бойня.
Клер лихорадочно сражалась с переносной коротковолновой рацией.
— Команда «Альфа», вы меня слышите?
Номер отеля наполнился треском помех Блэкстон схватил шляпу и бросился к двери. Оставалось только молиться о том, чтобы они успели туда вовремя.
— Ты привел нам бабу, кандидат? — спросил здоровенный толстяк-байкер с надписью «Председатель» на кармане.
— А то, — ответил парень, сопровождавший Манч.
— У тебя задница волосатая, кандидат? — взревел председатель.
— Со страшной силой! — откликнулся парень.
Манч осматривалась, пытаясь найти путь к отступлению. Она не знала, к чему ведут эти вопросы, но ей не хотелось присутствовать при их завершении.
— Покажи ей.
Кандидат спустил штаны и показал Манч голый зад. Она обвела взглядом море бесстрастных лиц вокруг нее, пытаясь найти хоть в ком-то искру сочувствия. Но все глаза, в которые ей удавалось заглянуть, отвечали ей холодными мертвыми взглядами. Она вспомнила статью, которую прочла в самолете, о том, что человек эволюционировал благодаря общению. Эта первобытная толпа уж конечно не собиралась с ней общаться. Судя по всему, ее ждут серьезные неприятности. Кандидат снова натянул штаны и подошел к ней. Он протянул ей горсть куаалюда.[372]
— Держи, — сказал он. — Будет легче, если ты их примешь.
Прежде чем ответить, она долго смотрела на пилюли, гадая, уж не так ли Бог решил ответить на ее молитвы.
Когда-то она обожала куаалюд.
Может, на другую помощь ей не стоит и надеяться. Если она примет протянутые ей таблетки, они лишат ее сознания и потом ей будет легче жить: она хотя бы помнить не будет о том, что эти байкеры собираются сотворить с ее телом. Фэбээровцы найдут ее во время облавы, но до этого остается еще несколько часов.
Она будто услышала голос Руби, произносивший: «Мы не принимаем наркотики ни при каких обстоятельствах».
— Я не принимаю наркотики, — сказала она, но так тихо, что слов никто не услышал.
— Кандидат! — загремел голос председателя. — Ты ей свою показал, так?
