Говорить с ним, еще. Сделать вид, что интересуешься его омерзительной историей, не важно, правда это или ложь.
— Конечно нет, моя хорошая. Меня поместили в приют, и я ее больше не видел. Потом она, кажется, сдохла в какой-то больнице. — Папочка осклабился. — И угадайте, что я сделал, когда вышел из приюта?
Девочки молчат.
— Я плюнул на могилу моей грязной мамаши! Нравится вам моя история? Хотите еще?
— Да, — прошептала Орели.
Джессика бросила на нее недовольный взгляд, который не ускользнул от Патрика.
— Дальше я вырос и стал мужчиной. А моя дорогая сестра… Она не справилась. Она забеременела от первого встречного, и он мгновенно испарился. Через несколько лет она бросилась с моста.
Орели сильно вспотела, Джессике стало дурно.
— Она была весьма хороша, моя сестричка, — задумчиво продолжал папочка. — У нее были красивые светлые волосы, длинные, до ягодиц. Почти как у тебя, Джессика…
— Зачем вы нам все это рассказываете? — вдруг выступила Джессика. — Вы похитили нас, чтобы поговорить о своей жизни?
Взгляд Патрика столкнулся со взглядом девочки. Он не стал ее перебивать, ему стало любопытно, как далеко она посмеет зайти.
— Вы попадете в тюрьму за то, что похитили нас и заперли в этой грязной комнате! — Она ударилась в слезы с криком: — Вы пойдете в тюрьму, или мой отец вас убьет!
Внезапно Джессика перестала вопить. Патрик схватил Орели за волосы и потащил ее к двери.
— Нет! — выкрикнула Джессика.
— Ты сама этого хотела, — спокойно заметил Патрик. — Я тебя предупреждал: ты не должна говорить со мной таким тоном. Никогда.
— Не забирайте ее! Я больше не буду, клянусь вам!
Дверь открылась и закрылась. Под испуганные стоны Орели, которая исчезла во мраке, Джессика начала рыдать:
— Что я наделала!
Голос Вильяма из-за стены заставил ее вздрогнуть:
— Как ты, малышка?
— Он забрал Орели! Он увел ее, он ее убьет! Сделайте что-нибудь… Помогите мне!
Рафаэль уткнулся лбом в колени. Каждое слово как бритва.
«Помогите мне… Сделайте что-нибудь… Он ее убьет…»
Что он мог сделать?
Пока Вильям пытался успокоить девочку, Рафаэль вдруг спросил себя, что привело его сюда.
Видимо, тюрьма не была достаточно страшным наказанием за те преступления, которые он совершил. Тогда Господь решил наказать его еще более жестоким способом. Бросив его в ад, прямо в лапы к самому дьяволу. Вместе с ангелами, чьи страдания он должен лицезреть и слышать каждый день.
Если бы Рафаэль верил в Бога, он мог бы принять это в качестве объяснения.
Но только он не верил.
В эту секунду он больше ни во что не верил. Даже в самого себя.
Глава 43
Снаружи уже опустилась ночь. Было очень холодно.
Орели пришлось идти босиком, этот зверь так и тащил ее за волосы.
Он поволок ее неизвестно куда.
Патрик пихнул дверь сарая, втолкнул девочку внутрь. Контакт с землей был ужасен: Орели ободрала ладони, запястья, колени.
Она отважно встала, чтобы дать ему отпор.
Монстр оказался прямо перед ней, посреди сумрака.
Ужас во всей его силе.
Патрик нажал кнопку выключателя, старая лампочка замигала.
Она так и будет мигать.
Прерывисто дыша, Орели смотрела на своего палача: бледное лицо, он не улыбался. Больше не улыбался. У него появился взгляд одержимого, он сжал кулаки, сбросил маску. Ту, что надевал, чтобы увлечь свою добычу.
Она увидела его впервые. Он стал самим собой, он был ужасен.
Орели инстинктивно попятилась, стараясь не поворачиваться к нему спиной. Она выставила перед собой руки:
— Мсье, это не моя вина… Это Джессика!
Она сделала шаг назад, он шагнул вперед. Он смотрел на нее, но не видел. Не существо из плоти и крови. Скорее объект, который он страстно желал.
Который он хотел.
И который он получит.
— Мсье, это не я! Не делайте мне больно!
Слышал ли он ее голос, ее страх, ее мольбу?
Он, что так любил поговорить, больше не произнес ни слова. Он был в полной готовности.
И вдруг он бросился.
Патрик напал на нее, снова толкнул ее на землю. Оглушенная, Орели замерла на несколько секунд. В одно мгновение она была обездвижена, лежа на животе. Она закричала, поперхнулась горстью пыли, начала задыхаться.
Он надавил на затылок, заставил ее ткнуться лицом в утоптанную землю. С такой яростью, что губы девочки лопнули, а нос сломался.
Панический страх заставил ее сопротивляться, бороться снова и снова. Отталкиваться ногами, цепляться за землю, чтобы спастись от него.
Вопить, звать на помощь.
Но хищник уже схватил ее своими когтями с нечеловеческой силой.
Или у нее просто больше не оставалось сил.
Он задрал рубаху ей на спину, стащил штаны до колен.
Прикосновение его кожи леденило ее до костей. Ужас пронзил ей сердце, ногти безнадежно царапали землю.
Нахлынувшая боль разорвала ее на части.
Из ее горла вырвался крик, но только она одна могла его слышать.
И вдруг в голове Орели словно произошло замыкание. Он продолжал терзать ее, но она уже ничего не чувствовала. Будто бы перенеслась в другое измерение.
Ее ноги, потом руки медленно опустились на землю. Губы остались приоткрытыми, легкие продолжали вдыхать пыль. Кровь все еще бежала по венам.
Но Орели здесь уже не было.
Орели только что умерла.
В первый раз.
* * *
Уже почти наступила полночь, дверь снова скрипнула.
Шаги в коридоре.
Чувства, подъем!
Монстр вернул свою полумертвую жертву в клетку.
Орели швырнули на койку, приковали к перекладине. Затем мучитель ушел. Ни взгляда, ни слова.
Ни угрызений совести.
Джессика задрожала, прикрыв рот рукой.
— Оре? — зашептала она. — Оре, как ты?
Патрик оставил свет включенным, и она смогла увидеть, что осталось от ее подруги.
Чтобы она видела, что осталось от ее подруги.
Кровь на ногах и между ног. Смешанная с пылью, она покрывала все ее лицо. Ее губы выглядели теперь как сплошная рана, изо рта сочилась красноватая жидкость.
Орели отвернулась к стене, съежилась, закрыв лицо рукой.
Можно было подумать, что она хотела исчезнуть. Испариться.
Больше никогда не существовать.
— Орели, что он с тобой сделал? Он тебя…
Слова будто застряли у нее во рту. Тишина стала невыносимой.
До тех пор, пока Орели не начала плакать, кричать. Все так же свернувшись, в той же защитной позе. Рыдания и сдавленные крики. Полные отчаяния.
Тогда Джессика зарылась лицом в изодранную подушку.
Чтобы больше не видеть, что она сделала.
Не видеть, что он с ней сделает.
Забыть эти рыдания, эти крики о помощи. Вот чего он хотел.
Потому что он не мог ее утешить, не мог взять ее на руки. Потому что она точно не хотела бы этого.
Потому что он не мог за нее отомстить.
Потому что эта боль за стеной била Рафаэля, словно хлыстом.
Эта боль была его болью. Стала невыносимым, но верным доказательством его бессилия.
Эта боль, возможно, была еще и стыдом.
Он считал себя сильнее целого мира. Сильнее Бога.
Но он был ничем.
Всего лишь простым смертным.
Понедельник, 10 ноября
Глава 44
6:30
Сандра пришла для утреннего ритуала: стакан воды, кусок хлеба, теплый душ.
Орели отказалась пошевелиться. Вся как комок боли, она уцепилась за перекладину кровати. Тогда Сандра силой потащила девочку в ванную, где сняла с нее рубаху, испачканную землей и кровью.
Она оценила ущерб взглядом эксперта. В медицинском смысле.
Без эмоций и сочувствия.
Она просто спросила себя, стоит ли обработать раны, или в этом нет никакого смысла. Впрочем, Патрик не просил ее об этом.
