Шеппард посмотрел на Мэнди. Та молча кивнула.
— Какое-то время ничего не происходило. Алан немного поутих. Все молчали. Мы с Мэнди перекинулись парой слов, и я понял, что, наверно, слегка поторопился, когда надел на вас наручники и сунул в ванную комнату. Я поделился этой мыслью с Аланом, и, разумеется, она ему очень не понравилась. Мы перекинулись несколькими словами, остальные собрались вокруг, и вот тогда это и случилось. Она ударила его ножом, хладнокровно, как будто для нее это было плевое дело. Воткнула в спину, словно торт разрезáла. Алан заорал и брякнулся на пол. Мертвый.
Шеппард вздохнул. Нет, Алан был, конечно, не подарком, все время его доставал, но это не значило, что он должен умереть. Он перевел взгляд на Констанцию, которая раскачивалась на стуле из стороны в сторону, и, похоже, ей это занятие очень даже нравилось. Как ребенку — качаться на игрушечной лошадке.
Он посмотрел на труп Алана Хьюза.
— Надо его унести, — сказал Шеппард. — Нам всем будет очень неуютно, если он останется здесь.
Шеппард переступил через Алана, взялся за ноги, а Райан — за плечи. На счет «три» они приподняли тело и медленно понесли в ванную комнату, стараясь не очень забрызгать ковер кровью. Им почти это удалось: лишь тоненький след теперь вел туда, где погиб Алан. Райан вперед спиной вошел в ванную, за ним протиснулся Шеппард. Они опустили Алана на пол, выпрямились и увидели, что кровь забрызгала белые кафельные плитки.
Два тела. Теперь это уже не казалось диким. То есть они привыкли к ощущению, что смерть совсем рядом. Ничего не поделаешь, такой уж день выпал.
— Как вы думаете, — сказал Райан, кивая на нож, — может, стоит его вынуть? Нехорошо, когда он торчит вот так…
Шеппарду не очень-то хотелось к нему притрагиваться, но он понимал, что Райан прав. Он бросил на Райана быстрый взгляд, убедился, что большого желания совершать этот подвиг у молодого человека не наблюдается, и шагнул вперед.
Склонился над телом. Глубоко вздохнул, ухватился за деревянную рукоятку, торчащую, как солдат по стойке «смирно». Паучки никуда не девались, они тут же побежали по тыльной стороне руки, но он постарался о них забыть. Пальцами другой руки он уперся с обеих сторон лезвия в спину убитого, вспомнив, что именно так всегда делали в субботних больничных драмах. Рывком дернул нож на себя. Тот не двинулся с места. Застрял очень плотно. Шеппард дернул еще раз, и нож слегка подался. С третьей попытки получилось, нож вышел, зато из раны плеснул фонтан свежей крови и залил Шеппарду рубашку. Он попытался уклониться, но не успел.
Райан смотрел на окровавленного Шеппарда.
— Мерзость какая… — бросил он.
— Плотно застрял, — сказал Шеппард, пытаясь соединить между собой две точки, которых он не заметил, — во всяком случае, не сразу. Но потом понял. Раны в животе Уинтера были глубоки, очень глубоки. Вот почему он думал, что убийца — мужчина. Но если Констанции удалось так глубоко всадить нож в спину Алана, она с таким же успехом могла убить и Уинтера.
— Что такое? — спросил Райан, пристально вглядываясь в лицо Шеппарда, словно хотел прочесть его мысли.
— Да нет, ничего… а может быть, и есть кое-что.
Шеппард направился к раковине, чтобы смыть кровь. Кровь Уинтера и кровь Алана на торсе смешались в одно розовое пятно.
Он поднес нож к свету и стал внимательно его разглядывать. Потом сунул под раковину умывальника и увидел, что Райан за ним наблюдает.
— Пусть полежит здесь, — сказал Шеппард. — Надеюсь, не возражаете?
Райан покачал головой.
— Я долго здесь пробыл? — спросил Шеппард. — Сколько у нас времени?
— Простите, что я посадил вас сюда.
— Сколько у нас времени?
— Это все Алан…
— Райан! Сколько у нас осталось?
Райан ничего не сказал, вышел из ванной комнаты, придержав для Шеппарда дверь. Шеппард шагнул вперед, понимая, что надо посмотреть на таймер, но никак не мог заставить себя это сделать. Удалось, только когда он закрыл глаза и повернулся к таймеру. Открыл глаза, и сердце его учащенно забилось.
Осталось семнадцать минут.
Глава 36
Когда Шеппард вернулся в комнату, Констанция Ахерн мурлыкала под нос бессвязную мелодию. Она посмотрела на него и улыбнулась. Шеппард не стал улыбаться в ответ. Но успел заметить, что Мэнди и Та, что в наушниках, обнявшись, сидят на кровати. У Райана был такой вид, будто он не знает, куда себя девать. Комната без Алана, казалось, совсем опустела, его энергичная личность заполняла ее хотя бы видимостью деятельности. Теперь здесь было совсем тихо. Человек в лошадиной маске уже давно не давал о себе знать. Остались только они. Он, троица молодежи и убийца. Это, конечно, она. И Уинтера тоже она убила.
Шеппард подошел к ней, опустился на корточки и внимательно всмотрелся в лицо, как это делал в телевизионных шоу. Словно опять ярко загорелись огни и зрители сходили с ума.
«А знаешь почему?»
«ОТ НЕГО НИЧЕГО НЕ УКРОЕТСЯ».
Он слышит эти слова за спиной. Зрители выкрикивают их, им подсказывает суфлер, он высоко поднял карточку, где написана нужная фраза. Нет-нет, что это с ним? Галлюцинация. Надо сосредоточиться. Нельзя сейчас проиграть.
— Что же вы наделали? — обратился Шеппард к Констанции гораздо более грустным тоном, чем сам ожидал.
Взгляды их встретились. В ее глазах он прочитал безумие. Прежде такого, кажется, не замечал. Обязательно бы увидел. Она улыбнулась:
— Я спасла вас. Всех вас спасла.
— Что вы хотите этим сказать? Вы же убили человека.
— Он был лжецом и обманщиком. Он был прелюбодеем. Он был чревоугодником.
Констанция напряглась, попробовала пошевелить руками, и наручники звякнули.
— У него совсем души не было.
— Откуда вы знаете?
— Знаю, и все.
— Вы сошли с ума, — сказал Райан, стоящий рядом.
Глаза Констанции метнулись к нему. Потом снова к Шеппарду. Шеппард поднял руку, глядя на Райана. Он думал о том же. Но сумасшедшие обычно не знают, что они сошли с ума.
— Значит, вы нас спасли, — сказал Шеппард. — Вы считаете, Алан убил Саймона Уинтера?
Если уж на то пошло, он и сам думал так же.
— И да и нет.
— Вы убили его? Саймона Уинтера?
Констанция долгим взглядом посмотрела ему в глаза:
— Нет.
— Вы человек религиозный. А как же заповедь «Не убий»?
— Не вам учить меня, мистер Шеппард. Я знаю, что сделала, но Он видит все иначе, чем мы. Он простит меня, когда я приду в Царство Небесное. Это Он послал мне человека, который сказал, что надо делать.
— О чем вы?
— Вы видели сами. Вы видели это в его глазах, — проговорила Констанция, и ее собственные глаза округлились. — У него в глазах было зло. И мне было сказано, что я должна действовать. И спасти всех в этой комнате.
— Кто сказал, что вы должны убить Хьюза?
Констанция окинула взглядом комнату, словно хотела уйти от ответа.
— Пожалуйста, Констанция, — сказала Мэнди, — скажите ему.
Констанция посмотрела на Мэнди и слегка смягчилась. Казалось, юной девушке она доверяет больше, чем Шеппарду. Повинуясь ей, она наклонилась, сидя на стуле, и прошептала всего два слова.
— Мария Магдалина, — услышал Шеппард.
Шеппард усмехнулся и кивнул. Чего еще можно было ждать от нее?
— Мария Магдалина, значит. Похоже, вы душевнобольная. Вы хладнокровно убили человека. Вы хоть сами понимаете это, госпожа Ахерн?
— Я спасла душу человека, в котором поселился дьявол, я освободила его. Она приказала мне убить его. Она приказала взять нож и вонзить ему в спину. Она сказала, что только я обладаю такой силой, потому что Дух Святой на моей стороне.
Шеппард почувствовал, как в груди запылал огонь. Огонь, который горел в нем на съемочной площадке. Но на этот раз он не лицедействовал. Это был подлинный пылающий гнев. Чувство, не подогретое ни наркотиком, ни алкоголем. Его давно уже не охватывало такое сильное чувство. Кроме страха, конечно.
