— Вы больше ничего не заметили? — Так он всегда заканчивал стандартный допрос свидетелей.
— Женщина казалась испуганной, — не раздумывая, ответил коридорный. — Хотя… это странно. Когда гости зарегистрировались и я провожал их в номера вместе с багажом, я подумал только о том, что она очень красива — и в то же время очень печальна. Но они вдруг выехали, и я смотрел на нее, пока она вместе с мужчинами спускалась в подземный гараж, — так вот, она выглядела уже не просто грустной, а подавленной и безвольной, почти как робот.
— Как робот?
— Да. Словно ею управлял кто-то другой. Как машина. Или марионетка. Вы понимаете?
Миллнер кивнул, хотя на самом деле не совсем понял его. Он протянул коридорному купюру и поспешил уйти, прежде чем сюда явилась испанская полиция или, хуже того, его коллеги из ФБР. У него не было ни малейшего желания отвечать на глупые вопросы.
Пока лифт вез его на первый этаж, он набирал сообщение для Келлера: «Вы уже нашли для меня информацию о миссис Морган?»
На стенах лифта висели зеркала, поэтому он мог рассмотреть себя. По-военному коротко стриженные волосы, нос картошкой, слишком большой для его лица, кожа в шрамах от акне, новый, все еще ярко-красный шрам под трехдневной щетиной, который можно заметить, только внимательно присмотревшись, темные круги под глазами — в ярком свете кабины лифта он казался похожим на привидение.
«Переслал», — ответил Келлер.
— Тогда для начала посмотрим, кто ты, — пробормотал Миллнер, открывая файл с данными, называвшийся «Хелен Морган».
Глава 65
Париж
Что-то в этом заказе показалось ему необычным. У него на родине жилеты собирали таким образом, чтобы носители сами могли привести в действие запальный механизм. Обычно с помощью короткого шнура. Как при прыжке с парашютом, только этот жилет должен был отправить его обладателя на небо.
В данном случае все было не так. Вместе со взрывчаткой установили целый ряд самых современных дистанционных взрывателей. Ему доводилось слышать о том, что несовершеннолетним бойцам порой вручают дистанционные взрыватели, поскольку подростки чаще всего в последний момент пугаются и не решаются привести в действие механизм. Или на тот случай, если они впадут в панику, когда их обнаружат. Здесь же было нечто иное. Эти жилеты предназначались для взрослых, как можно было судить по размеру. Высоких и крупных взрослых с необычным вкусом, ведь дизайн жилетов тоже был своеобразным. Не военные модели, которые используют во всем мире и которые не должны бросаться в глаза. Напротив, эти пестрели всевозможными красками, от золотого до серебряного. На всех красовался логотип, похожий на насекомое. Может быть, оса или пчела.
Тот, кто отправляется в последнее путешествие в столь броской жилетке, должен любить риск так же сильно, как смерть.
Но все это не его заботы, а заботы заказчиков. Главное, чтобы они хорошо платили, а в данном случае все именно так и обстояло.
За размышлениями обо всем этом удалось скоротать время, а его руки тем временем с сомнамбулической точностью шнуровали один карман за другим, соединяли один кабель с другим, создавая таким образом жилеты — один за другим.
Он осторожно перенес восьмой экземпляр в соседнюю комнату, где его принял брат с сигаретой во рту и сложил в подготовленный заранее ящик. В восьмой раз он напомнил брату о необходимости быть осторожным.
— Внимательнее, осел! Этого достаточно, чтобы превратить в пепел весь округ! — ругался он. — Через час товар заберут.
Брат снова усмехнулся в ответ и выругался.
— Чертов Париж! — При этом он перекатывал окурок из одного уголка рта в другой и тот мог в любой момент упасть в коробку.
— И принеси мне гвозди и винты! — потребовал он, прежде чем вернуться обратно на свое рабочее место, чтобы подготовить следующий жилет.
Так или иначе, очень скоро где-то в этом городе вспыхнет ослепительный фейерверк, но они с братом тогда будут уже далеко.
Глава 66
Над Францией
Значит, Париж. Институт, в котором работала миссис Морган, сообщил сотруднику ФБР в Бостоне о том, что она отправилась в командировку в Париж. Поразительно, но никто не смог назвать ему цель командировки. Строго засекреченный исследовательский проект. Хотя коллеги из ФБР пытались разузнать больше, но до сих пор им ничего не удалось. Ясно было одно: проект был не военный, это выяснилось после запроса в Пентагон. Изучение реквизированного компьютера миссис Морган, к огромному разочарованию Миллнера, еще не было завершено.
— А вы как хотели? — раздраженно отозвался на его жалобу Келлер. — Все сотрудники ФБР, которые знают, с какой стороны подходить к компьютеру, сейчас гоняются за вирусом.
Просмотр списков пассажиров тоже поначалу ничего не дал, пока ее имя не всплыло на бланке личного реактивного самолета. Она летела из Бостона в Варшаву. После этого международным сообщением она не пользовалась. Если по Европе миссис Морган путешествовала на частном реактивном самолете, соблюдая осторожность, вполне возможно, что ее имя не вносилось в списки пассажиров.
Сразу после получения сообщения Миллнер бросился в аэропорт и успел сесть на последний рейс в Париж. Пока что он не представлял себе, каким образом будет искать в этом городе миссис Морган, а также отца и сына Вейш. И вообще, он до сих пор гонялся всего лишь за смутным предположением.
Во время перелета он в очередной раз перечитал пересланный из центрального офиса файл с информацией о Хелен Морган, снова и снова останавливаясь на ее фотографии, предоставленной им паспортной службой.
Исходя из указанной даты рождения, ей было тридцать восемь лет, но на фотографии, сделанной лишь год назад, она выглядела намного моложе. Темно-каштановые волосы заплетены в строгую косу, лицо отличается идеальной симметрией. Высокий лоб, словно нарисованные брови. Под скулами на изможденном лице — узкие тени, позволявшие предположить, что она изнуряет себя тренировками. Полные губы, но полнота эта естественная. Однако ее взгляд приводил его в восторг. Веки чуть прикрыты, а темные глаза смотрят в камеру мягко и в то же время упрямо. Оглядывая пассажиров, сидевших в одном ряду с ним, он пытался подобрать подходящее слово. «С вызовом» — пожалуй, самое то. Раньше она была фотомоделью, а затем сделала головокружительную карьеру ученого. Весьма необычная жизнь, как ни крути.
Об отце ее дочери в файле ничего не было сказано. Миллнер пролистал в смартфоне страницы электронного документа, в котором имелась и фотография девочки. Впрочем, очень старая, поскольку на ней Мэйделин была ребенком лет восьми. Если верить данным, на сегодняшний день ей исполнилось шестнадцать. Медицинские данные, к которым в ФБР имелся доступ, позволяли предположить, что она больна. Как бы там ни было, в последнее время она находилась на лечении в клинике в Сан-Антонио.
Ничто во всем файле не указывало на то, что Хелен Морган могла стать похитителем произведения искусства. Кроме того, ничто не указывало на ее связь с семейством Вейш. Ничто не вызывало подозрений. Кроме одного: ее специальность. Сначала он не имел никакого представления о нейроэстетике, но уже одно только слово «эстетика» включило в его мозге все сирены. Поиск в интернете помог ему окончательно утвердиться в подозрениях. Миссис Морган занималась проблемами эстетики, то есть красоты. Ему не пришлось долго искать, чтобы найти одну из ее статей о золотом сечении, напечатанную в специализированном журнале. «Значение золотого сечения для восприятия красоты в истории искусства» — так она называлась. Пробежав ее глазами, он понял очень мало, однако это хватило, чтобы осознать: здесь и кроется ключ.
Закрыв документ, он вернулся к старинной книге, которую нашел на прикроватном столике в мадридском отеле. Она была написана на итальянском языке, и это его обрадовало. Его мать была итальянкой. И хотя отец, потомок ирландских переселенцев, все время потешался над языком матери, теперь-то наконец выяснилось, что ее старания научить сына языку предков не пропали даром. Перевести каждое слово он не мог, но понимал, о чем идет речь.
