Глава 26
На проходной на этот раз стоял не Джерри, а другой парень, но вел он себя точно так же.
— Простите, сэр, но вашего имени нет в списке, — сказал он, показывая мне свою папочку. — Вам придется въехать, развернуться и сразу выехать, потому что за вами очередь.
Выбрав из своего арсенала самую очаровательную улыбочку, я сказал:
— Два дня назад меня нанял на работу Эл Нокс. Вы знаете Эла Нокса?
Парень кивнул.
— Да. Он мой начальник.
— Вот и отлично. Тогда, может, позвоните Элу и скажете ему, что я здесь? Деннис Фостер меня зовут. И он распорядится, чтобы вы пропустили меня.
Сзади кто-то нажал на гудок и не отпускал его. Я глянул в зеркальце заднего вида. Следом за мной в очереди стоял черный автомобиль-купе, а за ним грузовик. Сигналил водитель грузовика.
Противный долгий гудок подстегнул парнишку к действиям, и он бросился в свою будку к телефону и вскоре вышел.
— Простите, мистер Фостер, но мистера Нокса нет сейчас в офисе, — сказал он.
— А кого-нибудь другого вы не спросили, знают ли они меня? Я же был здесь буквально позавчера.
Водитель грузовика продолжал сигналить.
— Послушайте, позвоните еще раз в офис, скажите им, что я приехал, и откройте ворота, пока этот грузовик не испортил всю звукозапись, ведущуюся сейчас на студии.
— Я не могу этого сделать, сэр.
— Да можете. Просто вернитесь в будку и попробуйте снова.
Он растерянно заморгал, оглянулся на водителя грузовика и махнул ему рукой.
— Не могли бы вы перестать сигналить?
Но грузовик продолжал отчаянно гудеть, и парнишка, снова повернувшись ко мне и качая головой, сказал:
— Простите, сэр, но вам придется приехать в другой раз.
Он нажал кнопку подъема шлагбаума и встал у меня перед капотом, вынуждая меня развернуться или сбить его. С другой стороны будки он нажал подъем шлагбаума на выезд, и я выехал обратно на бульвар Кабарелло.
Ограда студии тянулась вдоль Кабарелло до следующего перекрестка, где потом уходила направо. Я проехал вдоль ограды до следующих ворот. Эти ворота были поменьше первых и рассчитаны в ширину на въезд всего одного транспортного средства. Через чугунную решетку, запиравшуюся на ночь, просматривалась территория. Сейчас ворота были открыты, но перетянуты цепью с табличкой посередине: «Частная территория. Посторонним въезд запрещен!» Охранником здесь был пожилой дядька с солидным брюшком — не иначе как один из отставных копов, нанятых на службу Ноксом. Я подъехал к воротам сразу за только что отъехавшей машиной.
— Есть у меня сегодня какой-то шанс попасть на территорию? — спросил я.
— Примерно такой же, как и в другие дни, — сказал он.
— Но вообще-то меня там ждут.
— Да знаем мы это «ждут». Сейчас скажете, что у вас назначены кинопробы у Де Милля или Хью или еще у какого режиссера, который работает не на этой студии, а у конкурентов. Или скажете, что вы большие друзья с Четом Гелдингом, или Джоном Старком, или даже с самой Лейлой Карлтон.
— Нет. Меня пару дней назад нанял Эл Нокс для частного расследования. Вот я и пытаюсь сейчас проехать на территорию, чтобы встретиться с ним, но парень у главного входа не пропустил меня и до Нокса не смог дозвониться.
— Господи, и где они только набирают этих несмышленышей!
— Но вы-то хоть можете позвонить Элу?
— Вы кто? Коп?
— Уже нет.
Он кивнул.
— Ваше имя?
— Фостер. И, если вы не дозвонитесь до Нокса, то на всякий случай говорю: я и вправду хожу в друзьях у Джона Старка.
— Это вы рассказывайте своей бабушке. Я дозвонюсь до Нокса. Главное только выяснить, где его сейчас можно застать. Ждите здесь.
Он подошел к небольшой панели сбоку ворот, взял с нее телефонную трубку, что-то сказал в нее, подождал, потом опять что-то сказал, затем положил трубку и закрыл панель. Потом он отстегнул цепь на воротах и освободил для меня въезд, махнув, чтобы я проезжал. Проезжая мимо него, я сказал ему спасибо.
— Да не за что благодарить, я ведь для того тут и стою, — улыбнулся он.
Я въехал на территорию. Все-таки служба безопасности здесь не была такой уж бестолковой, какой описывал ее Нокс. Посторонний, конечно, мог проникнуть на одну из съемочных площадок, но для этого ему все-таки пришлось бы постараться.
Проехав мимо двух павильонов звукозаписи и еще каких-то корпусов, я подрулил к четырехэтажному административному зданию и на стоянке перед ним нашел себе местечко между каким-то армейского вида грузовиком и «роллс-ройсом». Меня не очень беспокоило, найду ли я Нокса, потому что я приехал не к нему. Но здание было его, и я направился в другое его крыло к подъезду, возле которого были припаркованы три гольф-кара службы безопасности.
Дежурный на входе на этот раз оторвался от своего занятия и посмотрел на меня.
— Мистер Нокс только что вернулся в свой кабинет. А за Билли извините, он просто выполняет свою работу.
— Да, конечно, мы же все выполняем свою работу, — сказал я и проследовал к кабинету Нокса.
Нокс говорил по телефону.
— Да нет же, черт возьми! Это не имеет никакого отношения к моему отделу или вообще к кому-либо на студии! Это было просто неприятное, но не имеющее отношения к нам происшествие. — Сжав зубы, он кивнул мне. — Мы выпустим срочное распоряжение не впускать на студию ни одного представителя прессы. И вы больше не посмеете надоедать никому из наших актеров. И вы можете писать там все что угодно, но мы привлечем вас к суду за клевету, если у вас проскочит хотя бы одно словечко лжи. — И он со всей силы хлопнул телефонную трубку на рычажки.
— Деннис, вот чего ты приперся? — сразу набросился он на меня. Щеки его горели, лоб блестел испариной. Он достал носовой платок, вытер рот и убрал платок обратно в карман. — У меня нет времени, мне работать надо. А эта история с Эрхардт и Роуз того и гляди обрушится на наши головы, как ураган.
— Да со мной никаких проблем, — сказал я и, достав из кармана конверт, швырнул ему на стол так же, как он швырнул его мне на стол днем раньше.
Он посмотрел на конверт, взял его и вопросительно посмотрел на меня.
— Это что?
— Это то, что ты оставил в моем кабинете. Вот, возвращаю.
Усмехнувшись, он опять посмотрел на меня.
— А ты знаешь, что оказал Роуз медвежью услугу, отправив ее в «дурку»? Теперь все без исключения считают, что это именно она убила Мэнди.
— Да никто так не считает, — сказал я.
— Ага, не считает. — Он протянул мне конверт. — Вот это ты все же оставь себе. Мне так будет спокойнее.
— Ты мне лучше скажи: кто попросил тебя нанять меня на это дело?
— Никто не просил, я сам тебя нанял. Послушай, у меня нет сейчас времени…
— Если нет времени, то нечего повторять одно и то же. Говори: кто попросил тебя нанять меня? Это же была не твоя идея. И я видел Стёрджена, что называется, в действии, так что это и не его идея. Я хочу знать только одно — кому понадобилось, чтобы я, или какой другой олух типа меня, следил за Хлоей Роуз?
— Послушай, Деннис…
— Меня никто пока не увольнял, мне, наоборот, заплатили, чтобы я работал. Но мне интересно знать, кто мне платит и за что. Меня наняли, чтобы я выполнил работу. Я ее не выполнил. Поэтому и платить мне не за что.
На лице Нокса появилась кислая мина.
— Черт возьми, Фостер, я же просто оказал тебе услугу! Бросил тебе сахарную косточку. Ну вот какого черта ты не мог просто схватить ее и вгрызться в нее зубами?
— Потому что я не карманная шавка, Нокс, понимаешь! Я не приношу палочку, не отзываюсь на команды «сидеть!», «лежать!».
Мы уставились друг на друга как два недвижимых чучела. Нокс только постукивал конвертом по столу. Кто-то в другом помещении офиса что-то громко крикнул, но я не смог разобрать слов. За окном на студии жизнь шла своим чередом — суета, беготня, хлопушки, прожекторы, звукозапись, кинопробы, съемки, контракты, сделки, и все это ежедневно, в бешеном незамедляющемся ритме, и все это для того, чтобы насытить американского зрителя чем-то еще, помимо скучных документальных кинохроник.
