— Значит, мой приятель из «Кроникл» все-таки заложил меня? — сказал я, беря сигарету из лежавшей на столе пачки.
— С чего вы взяли?
— А только он был в курсе.
— Ну, думайте что хотите, — пожал плечами Сэмьюэлс.
— Как я понимаю, вам уже известно все, что известно мне. Что в декабре перед самым Рождеством еще одна женщина была убита таким же способом, как Эрхардт. Ее так и не опознанный труп был найден в Харбор-Сити. Это, разумеется, натолкнуло меня на мысль о том, что обе женщины, возможно, были убиты одним и тем же человеком. Вы понимаете, почему мой ход мыслей был таков?
Поджав губы, Сэмьюэлс скосил взгляд в сторону. Все он прекрасно понимал, но, как мне показалось, слышал об этом впервые. Так что, может быть, даже и не Фишер заложил меня, а кто-то другой.
— Ну и кто была эта мертвая женщина? — спросил Сэмьюэлс.
— Ее так и не опознали, — повторил я, нарочно медленно выговаривая слова. — Вы можете найти все, что мне известно, в «Сан-Анжело таймс» за 23 декабря.
— Хорошо. А что там с этим трупом на набережной в Харбор-Сити прошлой ночью? Или вы думали, мне об этом неизвестно?
— Это другое дело, по которому я работаю.
— Но этот убитый связан с другим актером из картины, где снималась Эрхардт, и мне это не нравится.
— Хотите сказать, между их смертями есть связь?
— Я?!
— Только не заставляйте меня говорить вам это, — сказал я.
Сэмьюэлс шумно выдохнул. Лицо его обмякло.
— Послушайте, Фостер, я не хочу доставлять вам неприятностей, но вы же знаете, как оно бывает.
— Да, знаю, — сказал я, сдержав усмешку. Во всяком случае, мне показалось, что я сдержал ее.
— Ох уж эти мне частные сыщики, — сказал Сэмьюэлс и встал.
— Это точно, — поддержал его Мак Ивой, положив тяжелую руку мне на плечо.
— Хочу дать вам маленький совет, Фостер. Не находите больше тел в Харбор-Сити.
Я улыбнулся.
Сэмьюэлс уже открыл дверь в приемную, когда у меня зазвонил телефон. Они с Мак Ивоем обернулись и вопросительно на меня посмотрели. Телефон продолжал звонить.
— Ну, вы трубку-то брать будете? — невозмутимо спросил Сэмьюэлс.
Глава 25
Мы все трое смотрели на телефонный аппарат. Я пропустил еще один звонок и наконец снял трубку.
— Фостер слушает.
— Ну и сволочь же ты, Фостер, от тебя один геморрой, знаешь ты об этом? — Это был Поли Фишер из «Кроникл».
— Знаю, мне тут только что об этом напомнили.
— По этим убийствам у меня для тебя пока ничего нет, но я выяснил, кто зарыл поглубже историю об этой неопознанной мертвой женщине.
— Да, — последовал мой невнятный и уклончивый ответ. Я посмотрел на полицейских — они по-прежнему стояли у меня над душой, и за спиной у них теперь маячил Стёрджен. Небрежным жестом я попытался дать им понять, что это не важный для них разговор и что они могут идти, но реакция, как я и ожидал, получилась обратная. Тогда я отвернулся в сторону на своем стуле, чтобы хотя бы не видеть их лиц. — Продолжай.
— У тебя все в порядке, Фостер? — сказал в трубке голос Фишера. — Ты прямо на себя не похож.
— Да у меня все отлично, — сказал я.
— А-а, ты не один, да? — Фишер понизил голос, как будто люди в моем кабинете могли его услышать.
— Совершенно верно.
— Ладно, я тогда постараюсь покороче, — сказал он. — Эта статья, о которой ты упоминал, была написана Рональдом Дюпри. Я этого парня знаю тысячу лет, поэтому позвонил ему и спросил, почему эту историю замяли. Он сначала зажимался, но я надавил, и он рассказал мне, что замял историю не кто иной, как Дэниел Мертон.
Я отвернулся еще дальше к окну, натянув до последнего телефонный шнур.
— Фостер, ты слушаешь?
— Да. А этот твой друг в курсе, почему?
— Нет. И потом, уже после того, как мне это рассказал, он попытался выставить все так, будто это просто слухи, скорее всего весьма сомнительные. И поэтому я подозреваю, что это правда.
Кто-то у меня за спиной покашлял, и я сказал в трубку:
— Да. Слушай, спасибо, я понял.
— Да ни черта ты не понял, — отрезал Фишер. — Поговорим позже, когда ты сможешь говорить. — И он повесил трубку.
Вот уже второй раз имя Дэниела Мертона выплывало на поверхность — сначала в связи с той лошадью, а теперь вот и в связи с этим делом. Зачем владельцу киностудии, одному из богатейших людей Калифорнии могло понадобиться сохранить в секрете убийство неизвестной женщины в Харбор-Сити?
Я повернулся к своим гостям и положил трубку на рычажки.
— Это из химчистки звонили. Мой второй костюм готов.
— Послушайте, Фостер, кончайте ломать комедию.
— Ладно, хорошо, это был мой приятель из «Кроникл». Я просил его выяснить, не было ли еще подобных убийств, и вот он сейчас звонил, чтобы сказать, что не нашел таковых. — Я посмотрел на Сэмьюэлса в упор. — Я правду говорю. А теперь, ребята, если можно, оставьте меня, потому что мне действительно нужно работать. — И я с деловитым видом выдвинул один из ящиков стола.
— Если я узнаю, что вы усложняете мне работу, то наеду на вас по-настоящему и тогда уж предъявлю все, что у меня имеется, — пригрозил Сэмьюэлс.
— Да, похоже, не больно-то много у вас имеется, если вы тратите время на то, чтобы торчать в кабинете частного сыщика, слушая его телефонные разговоры, — парировал я.
Сэмьюэлс постучал указательным пальцем по моему столу.
— Если приятель что-то сообщит вам, то вы перезвоните мне и обо всем доложите. Иначе даже не смейте соваться в это дело, которое расследую я! — сказал он и вышел из кабинета, оставив дверь открытой.
Мак Ивой попрощался со мной, коснувшись пальцем полей шляпы, кивнул Стёрджену и тоже вышел, закрыв за собой дверь.
Как и Гилплэйн, они сказали мне больше, чем хотели. Они дали мне понять, что не хотят, чтобы это дело раскрыл я или кто-то другой. Они дали мне понять, что за этим делом что-то кроется. Нет, со мной-то не было никаких проблем, меня все эти тайны не интересовали, но оставалась еще сломленная духом кинозвезда и мое обещание ей.
Посмотрев на Стёрджена, я сказал:
— Вы, кстати, тоже шли бы.
Но он вздернул плечи и выкатил грудь колесом.
— Послушайте, Фостер, я готов заплатить вам огромные деньги…
— Ну вот, опять та же песня, — сказал я, вставая. — То нападаете на меня, то пытаетесь подкупить, вы хоть определитесь сначала. — Я взялся за ручку двери, желая выпроводить его. — И потом, вы же слышали, что сказал детектив, — мне не разрешено заниматься этим делом.
— Послушайте, но он же не имеет права…
— И вы тоже не имеете права, — сказал я и аккуратно подтолкнул его к выходу.
Когда он оказался за порогом, я поспешил захлопнуть дверь. Я еще немного постоял там, прислушиваясь, ожидая, когда он уйдет. Сначала никаких звуков не было — он стоял в приемной, по-видимому, пытаясь решить, что делать. Потом я услышал его шаги к двери, и она сначала открылась, потом закрылась. Но я на этом не успокоился и дождался, когда его шаги в коридоре стихнут совсем.
По идее, все должно было на этом закончиться. Вроде бы ничто больше не привязывало меня к этому делу. Вроде бы. И все же кое-что привязывало. Хоть я и твердил себе, что Хлоя Роуз была, мягко говоря, не в своем уме, когда я видел ее в последний раз, и сейчас, наверное, пребывала в тихом забытьи под присмотром добрых докторов, но эти самоувещевания никак не могли усыпить мою совесть. Мое слово было мне дороже всего.
Поэтому я подошел к сейфу, достал из него конверт с чеком, врученный мне Элом Ноксом двумя днями ранее, и положил его в карман, не распечатывая. Потом вышел в приемную и запер за собой дверь кабинета.
Выехав из гаража, я специально объехал вокруг квартала, посматривая в зеркало заднего вида, проверяя, не вздумали ли Сэмьюэлс или Стёрджен увязаться за мной. Никаких машин у меня на хвосте не было, поэтому, объехав круг, я вырулил на Голливудский бульвар и двинулся по направлению к студии Дэниела Мертона.
