У Холмс перестали трястись плечи. Она утерла нос рукой и провела грязными пальцами по джинсам.
— Он жив?
— Ваш наемник не закончил работу, — произнесла Бернадетт.
Гарсиа немедленно подхватил:
— Мистер Станнард знал про вас, Синтия. Знал про эту квартиру — выследил Крис как-то раз.
— Фуфло гоните, фараоны, — огрызнулась Холмс. — Ни шиша он не знал.
— Тогда как мы узнали, что надо ехать сюда? — спросила Бернадетт.
Холмс снова икнула и медленно выпрямилась, усевшись на пятки. Обеими руками она держалась за живот. Когда говорила, то глаза держала закрытыми, а голову — повернутой в одну сторону. Тушь с ее ресниц потекла, черные линии прорезали лицо от нижних век до щек.
— Крис этого умника ненавидела. Хотела избавиться от него, но так, чтоб оставить себе деньги и его дом. Придумала-то как раз она. Я ей говорила, что нам ни к чему его убирать, что не нужны нам его деньги. Только девочка моя любит покупать всякие вещицы.
— Как ваша девочка отыскала киллера? — спросил Гарсиа.
Холмс открыла глаза, но по-прежнему отворачивалась.
— Она познакомилась с той женщиной, в больнице. Та там лежала.
Бернадетт перебила ее:
— Имя больной?
— Анна какая-то, — произнесла Холмс, сопя носом. — Фамилия ее начиналась на «эф».
— Продолжайте. Мы слушаем, — нетерпеливо сказала Бернадетт.
— Эта самая Анна и рассказала Крис про священника, который преследует плохих людей. Наказывает их как следует. — Холмс посмотрела на обоих агентов. — Если вы понимаете, про что я говорю.
— Имя этого священника, — потребовала Бернадетт.
— Лет, — ответила Холмс. — Лет Итсм.
Гарсиа нахмурился:
— Как?
— Это датское имя, — пояснила Холмс. — По крайней мере так он сказал Крис.
— Как Крис удалось убедить этого Лета, что ее муж плохой? — задал вопрос Гарсиа.
По губам Холмс пробежала довольная улыбка.
— Я, когда несколько лет назад работала в лекарственной фирме, услышала про одного фармацевта из Флориды или Калифорнии, а может, еще откуда. Тот разбогател, разбавляя водой препараты от рака и перепродавая их. Как есть засранец! Жену свою бил и дочку. Помимо всего, он еще и к наркоте пристал. Крал лекарства, которые продавались по рецептам.
Бернадетт взглянула на Гарсиа:
— А вот и оксиконтин.
— Продолжайте, — обратился Гарсиа к Холмс.
— Да больше и рассказывать-то почти нечего, — хмыкнула та. — Крис подхватила историю и рассказала ее так, будто речь шла о ее муже, когда нарисовался этот Лет Итсм.
— Беда только в том, что киллер ваш, похоже, об этом узнал. Сообразил, что вы его использовали. Пара гениев — вы да Крис.
— Думаете, вы узнаете этого Лета, если мы вам предъявим несколько фото? — спросил Гарсиа.
— В глаза его не видела. — Холмс перевела взгляд с одного агента на другого, а потом на стоявших справа и слева от нее полицейских. — Это все устроила Крис. Она с ним встречалась и договаривалась.
Бернадетт отступила в сторону так, чтобы Холмс было хорошо видна мертвая женщина на полу.
— Как же вам повезло, что миссис Станнард сейчас мертва и не может защитить себя.
— Ты, сучка, отвали! Я любила ее! — завопила Холмс. Она попробовала встать, но упала, ударившись о стену.
— Так сильно любили, что отправились гульнуть и начали праздновать смерть ее мужа без нее, — выговорила Бернадетт. — Разве не так, мисс Холмс?
— Так он таки мертв? Ну вы и вруны засранные! Фуфлометы! Разыграли меня! У-у, говноеды… — Холмс осеклась, прервав поток ругани, и уставилась на Бернадетт: — У вас странный вид, леди. Вам что, в глаз дали?
Бернадетт нанесла свой удар:
— А вы с Летом в этом деле были заодно? Договорились с ним встретиться где-нибудь попозже? Или, может, как раз с ним и пили сегодня вечером? Спали с ним? Шанса своего нигде не упустите, а, мисс Холмс?
Холмс залезла в карман, вытащила что-то, отвела правую руку назад и кинулась на Бернадетт:
— Ах ты сучка фэбээровская!
Бернадетт перехватила левой рукой поднятую кисть Холмс. Оба полицейских бросились на помощь.
— Назад! — рявкнула Бернадетт. — Эта моя. — И кулаком правой врезала нападавшей в живот. Холмс задохнулась и выронила охотничий нож. Бернадетт ногой отшвырнула его в сторону, выкрутила Синтии Холмс кисть, развернула ее, ударила лицом об стену и сразу заломила ей правую руку под самую лопатку.
Та орала в стену:
— Пусти меня! Сучка фэбээровская! Мне нужен адвокат! Слышите меня? Я требую адвоката! Ни хрена больше не скажу, пока не переговорю с адвокатом!
— Отвезите даму в участок и подержите ее там до нашего приезда, — обратился Гарсиа к полицейским. — Скажите, чтобы прислали бригаду и занялись своим делом. И передайте тем, кто будет осматривать место происшествия, что у нас не хватает языка.
— Языка, — повторил рыжеволосый.
— Языка?! — взвыла Холмс.
Бернадетт сказала той прямо в ухо:
— Вот так ваш наемный киллер отплатил солгавшим ему клиентам.
— Я его не нанимала! — Холмс принялась корчиться.
Еще крепче вжав кисть ее руки в спину, Бернадетт велела:
— Не двигаться.
Холмс замерла.
— Ладно…
Бернадетт отпустила ее и отошла.
— Ведите себя прилично, — скомандовал полицейский-блондин в спину Холмс. Защелкнув у нее на руках наручники, он развернул ее лицом и вместе с напарником, взяв ее за руки, повел по коридору.
— Я требую адвоката, — кричала Холмс.
Агенты повернулись и оглядели через открытую дверь труп на полу.
— Вы уверены, что Лет Итсм на самом деле Куэйд? — спросил Гарсиа.
— Прочтите имя наоборот, — сказала Бернадетт. — Все слишком просто. Он, должно быть, считал, что эти девицы и впрямь тупицы.
Гарсиа в уме переставил буквы.
— Самонадеянный подонок.
— Надо объявить Куэйда в розыск и поставить охрану у его квартиры.
— Думаете, он вернется в свой Ватикан?
— Сомневаюсь, — сказала Бернадетт. — Прежние убийства были продуманными. А с этой женщиной — целый клубок: разбитый стакан на полу, спиртное повсюду, море крови… Если у него с мозгами все в порядке, то домой он не пойдет.
— Где же он тогда?
Бернадетт сильно втянула воздух и сунула руки в карманы куртки.
— Придется пойти посмотреть.
Гарсиа скрестил руки на груди.
— Кэт, мне нужно видеть, как это происходит.
Она уже совсем собралась отшить его, но, увидев выжидательное выражение на его лице, передумала и отрывисто бросила:
— Отлично.
— Что вам потребуется? Чем я могу помочь?
Она внимательно посмотрела на своего шефа. Видно, тот говорил всерьез: он действительно хотел помочь.
— Как вы думаете, тот священник, ваш приятель, откроет нам свою лавочку?
Глава 40
Куэйд удирает. Бернадетт видит его кулаки, сжимающие руль. Лапищи его на этот раз голые: он снял перчатки, в которых убивал. Время от времени он переводит взгляд с лобового стекла на зеркало заднего вида — беспокоится, не преследуют ли его, не остановят ли. Когда перед ним останавливается грузовик, он замедляет ход и тормозит. Мигающие впереди сигналы говорят ей, что грузовик делает поворот налево, но водитель, должно быть, пропускает встречные машины. Дорогу разделяет желтая полоса, машины тормозят, перед тем как повернуть, — значит, это не автомагистраль. Много грузовиков, движение почти непрерывное — значит, это и не боковая улочка. Должно быть, шоссе. Куэйд барабанит пальцами по баранке, ожидая, когда грузовик сделает поворот. Он смотрит в правое зеркало, объезжает грузовик и продолжает движение. Взгляд его падает на панель. Он следит за скоростью, поскольку и слишком медленная, и слишком быстрая езда привлекла бы внимание. Куэйд спешит, но он осторожен.
Что по сторонам дороги, по которой он едет? Наверное, леса. Слишком темно, чтобы разобрать. Ну и то, что он свое зрение настроил на вождение, а не на любование природой, тоже не помогает. Впереди какое-то освещенное место. Город? Указатель приближается по стороне дороги, прямо перед этим местом. Название города или деревни? Куэйд почти не обращает внимания на знак, так что разобрать, что на нем написано, она на ходу не может. Место, что бы то ни было, не очень большое, его можно принять за скопление предприятий на перекрестке. В постройках она не находит ничего знакомого или значимого. Куэйд проезжает населенный пункт насквозь, и теперь он виден в зеркало заднего вида.
