— Я иногда жалею, что снова не вышла замуж после смерти твоего дедушки.
Кэсси не смогла скрыть ужаса от такого признания.
— Ты когда-нибудь задумывалась об этом? Серьезно?
— А почему нет? Мне было всего пятьдесят, как и твоей миссис Эдвардс, — бабушка задумчиво улыбнулась. — У меня был роман. Я полагаю, ты могла бы назвать это «с вдовцом в церкви».
— Но… дальше дело не пошло?
Вероника вновь улыбнулась:
— Мы занимались сексом, если ты это имеешь в виду.
Хлоп. Кэсси сделала еще один глоток воды:
— Так почему ты… не вышла замуж за него?
— Я не была такой уж перспективной невестой.
— И все-таки, почему нет? — спросила Кэсси смущенно, но с долей негодования.
— В то время я воспитывала властного семилетнего ребенка с навязчивой идеей смотреть на мертвых животных, — она взглянула на внучку. — Я думаю, ему было трудно принять, что она всегда будет у меня на первом месте.
Кэсси онемела: ей раньше и в голову не приходило, на какие жертвы шла бабушка, чтобы иметь возможность ее воспитывать. К своему стыду, Кэсси Рэйвен могла даже рассматривать себя как своего рода утешительный приз для женщины, потерявшей единственного ребенка.
Кэсси начала убирать со стола и взглянула на фотографию матери в рамке, настоящую икону на каминной полке. Мать на этом фото всегда оставалась молодой. В детстве девушка видела в родителях принца и принцессу из сказки, а не реальных людей. В подростковом возрасте это переросло в нелогичное негодование. Кэсси даже вспомнила момент, когда бабушка сказала «мама на небесах»: она хотела, чтобы девочка лучше вела себя в школе. «Тогда ей не следовало умирать», — агрессивно парировала Кэсси Рэйвен.
Кэсси довольно долго находилась среди скорбящих, и поэтому знала, что гнев — прямое отражение скорби. Но девушка всегда думала, что ранняя потеря родителей позволила ей избежать этого испытания. Теперь ей пришлось признать — смерть миссис Э. вскрыла чувства, все время остававшиеся невидимыми, как подкожные раны, которые мог обнаружить только судмедэксперт.
Она «зарядила» посудомоечную машину и спросила:
— Babcia, мама хорошо готовила? Не могу вспомнить.
Бабушка с любопытством взглянула на внучку. Кэсси редко проявляла интерес к покойным родителям.
— О, она была куда предприимчивее на кухне, чем я. Твоя мама научилась делать индийские блюда с нуля, с добавлением всех необходимых специй. Ты не жаждала их есть, потому что вела себя как настоящая маленькая зануда!
— Неужели? А папа? Он много готовил?
Упоминание зятя для Вероники было рискованней. Она никогда не скрывала неприязни к Каллуму, делая вид, что его не существовало. В результате Кэсси знала об отце только один факт: по пренебрежительной фразе бабушки, он был «мастером на все руки». В перерывах между работой на стройках или в качестве рыночного торговца он ездил на мини-такси. Каллум родился в Ирландии, но не поддерживал с родственниками близких отношений. Он был хорош собой. По мнению бабушки, отец наградил Кэсси темными волосами и темно-синими глазами. Девушка должна была в это верить на слово, поскольку бабушка не хранила ни одной фотографии Каллума.
— Он-то? Сомневаюсь, — быстро сказала Вероника и тут же перевела тему: — У тебя есть время попить кофе?
По пути от бабушки Кэсси Рэйвен гадала, что мог сделать ее отец, чтобы спровоцировать такую длительную вражду со стороны тещи. Неужели он был неверен маме? Каллум выпивал? Был транжирой? Может, человек, продающий фрукты и овощи, никогда не был достаточно хорош для Кэтрин — единственной и обожаемой дочери Вероники.
Кэсси свернула с освещенной фонарями улицы к каналу. Обычно она не ездила домой по каналу после наступления темноты, но… сегодня вечером она должна была кое-что сделать. В летнее время года буксирная тропа будет переполнена людьми, высыпающими из пабов и баров вокруг Кэмден-Лока, но сейчас она увидела только велосипедиста без огней, который пронесся мимо Кэсси, и двух девушек, пьяно споривших, в какой паб пойти.
Кэсси остановилась на краю канала в нескольких метрах от шлюзовых ворот, где нашли Харри Хардвика, и подождала, пока звуки голосов девушек стихнут. Остались лишь шум города и ленивый плеск воды о кирпичную кладку. Полоса плотного тумана висела на расстоянии ладони от поверхности канала. Девушка присела на корточки и вытащила из пластикового футляра купленные ею белые гвоздики, сняла резинку и положила их по две-три на темную воду.
— Мне жаль, что мы подвели вас, Харри, — пробормотала она. — Нам всем так приятно знать, что теперь вы в безопасности.
Кэсси смирилась с тем, что похититель Харри Хардвика, вероятно, никогда не будет пойман, однако, ей нравилось думать о своем маленьком жесте почтения как о способном освятить место, где нашли мужчину.
Цветы плыли по течению. Они пробивались сквозь мрак, словно зажженные свечи. Невидимый поток нес их к воротам шлюза точно так же, как он нес бедного старого Харри. Гвоздики закружились в вихре, и потом последняя из них окончательно исчезла во тьме.
— Покойтесь с миром, мистер Харри, — произнесла Кэсси Рэйвен.
Девушка повернула назад по буксирной тропе и почти дошла до моста через канал, ведущего обратно на Хай — стрит. Кэсси могла слышать звуки музыки в стиле хаус, гремевшей из паба с видом на замок, но вот в общий гул вмешался свист педалей велосипеда, мчащегося на высокой скорости. Велосипед быстро приближался сзади. Как раз в тот момент, когда она заметила, что велосипедист проезжает слишком близко, Кэсси получила удар в левое плечо. Ремень сумки упал ей на руку. Была доля секунды, когда девушка могла, даже должна была позволить ему соскользнуть с запястья, но инстинктивно подняла руку пальцами вверх. Ремень затянулся с болезненным рывком и увлек ее вперед. Девушка пошатнулась, но, широко расставив ноги, сумела удержаться в вертикальном положении, и велосипед резко затормозил. Велосипедисту пришлось поставить одну ногу на буксирную тропу.
Нападавший, проклиная Кэсси, рывком опустил сумку на землю, но девушка не сдавалась. Она сжалась в комок, когда ее били по ребрам, и яростно ударила свободной рукой. Ее кулак соприкоснулся с чем-то мягким и заставил нападавшего закричать. Затем Кэсси Рэйвен услышала вопли и увидела двух парней, бегущих к ним со стороны моста. Грабитель поставил велосипед вертикально, а одну ногу — на педаль и все еще дергал за ее сумку. Кэсси выбросила вперед свободную руку и ухватилась за спицы заднего колеса. Таким образом она вывела велосипед из равновесия.
Крики приближались. Нападавший выругался и выпустил сумку, но девушка все еще цеплялась за спицы. Кэсси почувствовала, как ее челюсть захлопнулась: грабитель пнул Кэсси Рэйвен в ответ под подбородок. В глазах потемнело, а потом… ничего.
Глава 18
— Я весьма благодарна, что вы заботитесь обо мне, но, честно говоря, я… Ну, ладно.
Кэсси подползла к краю больничной койки и потянулась за кожаной курткой. Она с досадой заметила царапины на локтях — ее тащили по буксирной тропе.
— Когда кто-то теряет сознание, мы должны присматривать за ним некоторое время на случай, если проявится сотрясение мозга или какая-то другая проблема.
Медбратом был тот самый серьезный молодой человек, который оценил ее состояние после того, как один из спасителей Кэсси доставил девушку в больницу и исчез раньше, чем Кэсси смогла его как следует поблагодарить.
Она начала натягивать куртку, но поморщилась от боли, пронзившей правый плечевой сустав.
— Я потеряла сознание всего на несколько минут, сказали они. Если начну чувствовать себя хуже, сразу же вернусь, обещаю, — пообещала Кэсси.
— Нужно, чтобы кто-то остался с вами на ночь, на случай, если вам станет хуже.
— Конечно, — девушка одарила медбрата своей самой обаятельной улыбкой и ощутила, как осколки больно врезались ей глубоко в челюсть.
— Какое-то время придется помучиться, — сказал Кэсси медбрат. — Вам очень повезло, что нет перелома.
