Нервы у меня разгулялись. Мне необходимо узнать, куда она упрятала Аву, и тогда я позвоню Мэрилин, она скажет полиции, где меня найти и как добраться до них. Не важно, если они пристрелят меня без предупреждения, лишь бы освободили Аву. Она — единственное хорошее, что я сделала в жизни. Со мной они могут делать, что им заблагорассудится.
Я выпила половину кофе, мое нетерпение растет с каждым глотком, и тут я снова обращаю внимание на доску объявлений. Такие раньше, до появления Интернета, были в каждом супермаркете, маленькие карточки, пришпиленные к доске, сообщают обо всем — от продажи старых раскладушек до услуг садовников. Я смотрю на нее. Доска объявлений. Конечно. Я встаю и подхожу к ней, держа чашку в руке и стараясь казаться естественной.
— Сделай погромче, хорошая, — ворчит кто-то за столиком у меня за спиной, и официантка с готовностью добавляет звук на телевизоре. Я не слушаю, я просматриваю ряд за рядом тщательно прописанные объявления. Хрупкая тщательность некоторых почерков наводит меня на мысль о стариках, и сердце мое сжимается от чувств, которых я не понимаю. Потерянные люди. Я знаю, что они чувствуют.
И наконец я вижу. Черные чернила на голубой открытке. Сердце у меня чуть не в пятки уходит, когда я читаю: «Клайд! Позвони Бонни! Давай поболтаем!»
А внизу — мобильный телефон. Мои руки дрожат. Я так близко. Кейти всего на расстоянии телефонного звонка. Ава всего на расстоянии телефонного звонка. Я роюсь в кармане в поисках мелочи, чтобы заплатить за телефон. Мне нужно позвонить…
«…подозревается, что это Мэрилин Хасси, пособница Шарлотты Невилл…»
Мэрилин?
Я смотрю на экран телевизора.
«…полиция пока не делала на этот счет никаких заявлений, но наш источник говорит, что миссис Хасси на месте работы была задержана для допроса за укрывательство беглой детоубийцы Шарлотты Невилл, хотя ареста, видимо, не проводилось».
Сердце мое начинает биться чаще, а в ушах начинается гудение. Боже мой, Мэрилин! Моя линия жизни. И теперь из-за меня попала в беду. Скажет ли она им, где я? Сообразит ли она по моей голосовой почте, куда я уехала? Я смотрю на экран, чувствую, как синяя открытка, которую я сжимаю в руке, размягчается и на меня нисходит спокойствие. Теперь я могу полагаться только на себя. Я все еще могла бы позвонить в полицию. Если я поговорю с Кейти и получу хоть какое-то представление о том, где она, то могу позвонить им — и они примчатся, полагая, что смогут арестовать меня. Но как я могу быть уверена в том, что знаю, где она, пока не увижу мою детку? Что, если полиция примчится за мной, а ее там нет? Кейти ее убьет. Я знаю. Одного предательства вполне хватает.
Мое сердце успокаивается до обычной частоты, кожа остывает. Я ничем не могу помочь Мэрилин, знаю, что не должна была втягивать ее, но с ней ничего не случится. В худшем случае выставят ее идиоткой, не думаю, что они пойдут далеко, — не станут преследовать женщину только за то, что у нее подруга — преступница. Если события станут развиваться не по моему сценарию и они придут за мной, я скажу им, что вынудила ее помогать мне. Они считают, что я все еще монстр, каким была когда-то, они поверят моим словам.
Может, так оно и должно быть. Я и Кейти. Я выхожу на улицу, закуриваю сигарету на дожде. Несколько минут спокойствия перед звонком. Дым дерет мне горло, голова идет кругом, но сигарета дает мне ощущение, будто я возвращаюсь домой. Все способствует этому чувству. Гнев и страх, кипящие внутри меня, сигарета, чувство полного одиночества, когда нет ни одного человека, который поверил бы мне.
Идеальное настроение для Кейти.
Глава 64
Она
— Беда твоего поколения в том, что вы все такие надоедливые. Нарциссисты. «Инстаграм» или ничего! Но и при всем при том мне потребовалось немало времени, чтобы найти вас. Ты удивишься, если я тебе скажу, сколько твоих тезок такого же возраста живет в Эллестоне. Но я просмотрела всех. Маленькие подробности жизни, случайно уроненные, так облегчают поиски; и стоило мне перейти к тебе и твоей матери, как я поняла: я попала в точку. Не то, как она выглядела, — я утверждаю, никто не может узнать женщину, которую он знал ребенком, мы все мастера маскировки, — все дело было в том, чтó она собой представляла. Нервная. Затравленная. Раздражительная. Одинокая.
Ожидание закончилось. Я купила дом и призвала к жизни паспорт номер три. Позволила моей новой личности обрастать подробностями, наблюдала за вами обеими, медленно интегрировалась. Нашла себе идеальную позицию для изучения Шарлотты. Легче легкого. Конечно, именно тогда мне и понадобился Джон. Не сам он, конечно, но проникновение в его жизнь. Я знала, он не мог слишком уж измениться — все они состоят из привычек, — а для обновления у него кишка была тонка, и он так жалостливо радовался моему возвращению. Очевидно, что недолго.
Когда я проникла в ваш дом, остальное не составляло труда. Я сняла отпечатки пальцев со стаканов, нашла ее волосы в ванной и подбросила их в дом Джона, чтобы полиция думала, будто она побывала там. То же и с коттеджем — я сняла коттедж с помощью его ноутбука, который и украла у него. Я знаю: он был твоим отцом, но не смотри на меня так. Он был и слаб, и глуп. Ты бы разочаровалась в нем, можешь мне поверить.
Я открыла от его имени аккаунт в «Фейсбуке», стала лайкать те же страницы, что и ты, а когда была готова, начала отправлять тебе послания. Боже мой, как же легко было тебя уболтать! Тебе так хотелось любви, малютка Ава! Ты была так решительно настроена на то, чтобы вырасти. Тебе хотелось приключений. Страсти. Всего этого говна.
Я и твою мать припугивала. Маленькие сюрпризы, которые, как я знала, повергнут ее в панику. Заставят звонить надзирающему инспектору, искать успокоения и в то же время выставлять себя немного сумасшедшей. А потом, когда пришло время и сцена была подготовлена, потребовалось всего лишь столкнуть ребенка в реку — и пожалуйста: фотография в газете и анонимный звонок человека, который сказал, что узнал в ней Шарлотту Невилл.
И вот мы здесь. Все еще ждем. Она скоро позвонит, я знаю. Так что давай приведем тебя в надлежащий вид. Подготовим для шоу.
Глава 65
Лиза
— Это я.
Несколько секунд на том конце ничего. Я стискиваю трубку, крепко прижимаю ее к уху, а сама вжалась в уголок кафе, уткнулась лицом в стекло так, что само оно и грязь на нем тут же запотевают от моего дыхания.
— Шарлотта, — произносит она. — Значит, добралась.
— Я хочу поговорить с Авой.
— И поговоришь. Когда придешь. В наше убежище. Бонни и Клайд наконец в бегах.
— Мы больше не дети, Кейти. Я не хочу играть в эти игры. Дай мне поговорить с дочерью. Я хочу знать, что ей ничто не угрожает.
— Я хочу разбить, в задницу, твое лицо, сумасшедшая ты лоханка!
— Ты говоришь так, будто насмотрелась этих жутких триллеров на компакт-дисках.
Отвечает она легко. Она по-прежнему владеет талантом убедительной речи. Прежняя Кейти. Чистейшая и идеальная.
— Успокойся. Она в порядке. С нетерпением ждешь встречи со мной?
— Давненько не виделись, — отвечаю я.
— Ко мне это не относится — я тебя видела, — говорит Кейти. Голос ее падает, становится ниже, весь юмор исчезает. — Я дам тебе адрес. Если ты придешь сюда одна, я отпущу Аву. Обещаю. Она меня не интересует. Но я Богом клянусь, Шарлотта, если ты кому скажешь, она будет мертва, прежде чем они переступят порог. Ты понимаешь?
Я стопроцентно ей верю. Она столько вложила в эту нашу встречу, что теперь не остановится.
— Понимаю, — отвечаю я.
— Не тяни резину, Клайд! — Она дает мне адрес, сообщив, что передняя дверь не будет заперта. — А то я стану подозрительной. И кроме того, мне не терпится поговорить.
— Я иду, Кейти, — говорю я. — Можешь не сомневаться.
Глава 66
Мэрилин
