Берра допил остатки вина.
— Надо подумать, — протянул он.
— Не спеши, — разрешил Манджино. — Прикинь все за и против, и поймешь, что я прав. Я вывел ее из игры заранее, до того, как она причинит тебе вред. Опозорит и ограбит. Она шлюха. Такая тебе не нужна.
Берра встал:
— Я еду домой.
Манджино кивнул.
— Когда она вернется, передай, чтобы больше мне не звонила, — продолжал Берра.
Манджино снова кивнул. Берра вышел из бара, слегка пошатываясь.
— Что ты ему сказал?! — закричала Лианна. — Придурок долбаный!
— Расслабься, я обеспечил нам с тобой свободу действий, — сказал Манджино.
Они были в ее квартире. На Лианне была та самая зеленовато-голубая маечка и черные трусики-танга. Манджино был в брюках, но без рубашки. На груди и плечах бугрились мышцы. Он сидел на диване и пил пиво, а Лианна расхаживала перед ним туда-сюда.
— Ты спятил? — не унималась она. — Зачем тебе понадобилось все ему рассказывать, тем более сейчас?
— Чтобы обезопасить наши капиталовложения.
— Какие еще капиталовложения? Что ты задумал? Я не собиралась его обдирать!
— Зато я собирался, — возразил Манджино. — И именно я могу ободрать его по-крупному. Вот признайся, много ты с него поимела? Я имею в виду — максимум. Пять тысяч? Десять? А я только что получил двенадцать кусков. И к концу недели раскручу его еще как минимум на десять. А может, и на больше.
— Мне-то с того какая выгода? — не поняла Лианна.
— Ты получишь свою долю после всего, — сказал Манджино. — Ты не думаешь.
Лианна остановилась:
— Ты серьезно, мать твою? По-твоему, я такая же дура, как Ларри?
— Вовсе нет, — ответил Манджино.
— Ну и что он ответил, когда ты ему все рассказал? Разве он не огорчился? Я ведь как-никак была его подружкой!
Манджино почесал волосатую грудь.
— Ларри слишком испуган, чтобы огорчаться из-за тебя, — рассудил он. — По-моему, в тот миг, когда я ему рассказал, он принялся прикидывать все за и против. Что он приобретет и что он теряет. Знаешь, как бывает…
— Вот козел! — ругалась Лианна. — Я его ненавижу! Ты бы видел, какой маленький у него член. Неудачник хренов!
Манджино встал с дивана и взял рубашку.
— Может, душ примешь? — посоветовал он. — Или ванну… Посиди в водичке, успокойся. Завтра я тебе позвоню. У меня есть кое-какие дела в Бруклине. В конце недели я тебе все расскажу. Кстати, мои дела и к Ларри имеют отношение. Он сидит на мешке с деньгами; надо его хорошенько растрясти.
Лианна подбоченилась.
— Что за дела?
— Увидишь, — обещал Манджино. — Иди, прими ванну. Успокойся. Ты сейчас так взбудоражена, что я даже притронуться к тебе боюсь. Прими таблеточку валиума. Остынь, а завтра поговорим.
— Ладно, — ответила Лианна. Выпуская Манджино из квартиры, она придержала для него дверь. Как только он оказался в коридоре, она с треском захлопнула ее.
Глава 12
Они встретились в закусочной «Тиффани» в Бруклине, в районе Бэй-Ридж. На Денафриа была синяя футболка с надписью «Пожарное депо Нью-Йорка» и синие брюки. Павлик был одет в фиолетовую с золотом форму «Викингов» и форменную бейсболку.
— Как прошло свидание? — спросил Денафриа.
— Что? — переспросил Павлик, откусывая кусок тоста из хлеба с отрубями.
Денафриа помешал сахар в кофе.
— На корабле.
— А, все замечательно. Просто замечательно. Рекомендую…
— Мне не с кем туда пойти. Меня жена бросила.
— Да, точно. Извини.
Денафриа потыкал вилкой в остатки яичницы.
— Сегодня утром в Канарси нашли труп, — сказал Павлик. — Не знаю, имеет ли это какое-то отношение к нашим делам, но один мой знакомый считает, что убийство — дело рук мафии. Почти сразу, как сообщили о трупе, на место примчались фэбээровцы.
Денафриа отпил глоток кофе.
— Я тебя внимательно слушаю.
— Утром мне позвонил мой бывший напарник, Декстер Грини, — продолжал Павлик. — Он до сих пор работает в убойном отделе. И живет в Канарси. В парня стреляли шесть раз. Два выстрела в голову. Декс понятия не имеет, кто такой убитый, но упомянул о том, что в его квартире нашли целые горы самой грязной порнухи.
Денафриа пил воду со льдом из синего пластмассового стаканчика.
— Твой бывший напарник не может выяснить для нас кое-что еще? Конечно, неофициально.
— Он позвонил мне потому, что убитый занимался распространением порнографии, — сказал Павлик. — Ни на что не намекал. Его звонок — своего рода сигнал тревоги.
— Не сомневаюсь, рано или поздно мы узнаем все подробности, — подтвердил Денафриа. — А пока нам нужно заскочить к милашке Лусии Гонсалес. Успела ли она поговорить с Ларри Беррой? Ставлю пять против одного, что она даже не подключила диктофон.
— Ну а сам-то как? — спросил Павлик. — Узнал что-нибудь новенькое?
— Да, — кивнул Денафриа. — Странное дело. У Тони Мопса украли любимую собачку. Он готов заплатить тому, кто ее найдет, пятьсот долларов.
Павлик не сводил с Денафриа пытливого взгляда.
— Пять сотен — сумма большая.
Денафриа не обратил на его слова никакого внимания.
— Все эти типы — полные психи, — скривился он. — Готовы выкинуть пять сотен за собаку, но могут и руку сломать мелкому букмекеру, который вовремя не отдал им пятьдесят долларов.
Павлик поперхнулся молочным коктейлем.
— Кстати, у меня кое-что есть для тебя и твоего сынишки, — вспомнил он, извлекая из кармана куртки два билета. — На восьмое ноября. «Джетс» играют против «Биллз».
— Ух ты! — вскричал потрясенный Денафриа. — Спасибо! Просто здорово…
— Десятый ряд. Трибуна «Джетс».
— Здорово! Сколько я тебе…
Павлик отмахнулся:
— Даже не думай!
— Нет, я серьезно. Не знаю, как тебя и благодарить. Сколько?
— Забудь. Сходи с сынишкой на игру, получи удовольствие.
Денафриа засунул билеты в бумажник.
— Обязательно, — сказал он. — Еще раз спасибо. Винсент навеки твой должник. Он уже просит твой автограф. Я рассказал ему, что ты боксер.
— Я был не очень удачливым боксером. Не был настоящим профессионалом. Обычно я проигрывал.
— Он расскажет друзьям, что ты был чемпионом в тяжелом весе.
— Класс!
— Винсент — хороший мальчик. Но сейчас ему нелегко. Он тяжело переживает наш развод, понимаешь?
— В честь кого его назвали?
— В честь моего отца.
— Такие у вас, итальяшек, традиции, да?
— Ну да, такова наша итальянская традиция.
Павлик поднял руки вверх.
— Я опять пошутил, — объяснил он.
Денафриа повторил его жест.
— Я понял.
Павлик намазал булочку джемом.
— Как тебе удалось уломать подружку парикмахера? — поинтересовался он.
— Она любит старичков. — Денафриа выдавил в стакан с томатным соком дольку лимона. — А старички любят ее. Витторио — не единственный, кого она обобрала. Кто знает, скольких она развела на большие деньги, чтобы открыть свой ресторан.
Павлик почесал затылок.
— Не понимаю, как можно ради какой-то бабы заложить дом, отдать ей все деньги…
— Любовь, — мотнул головой Денафриа. — Аморе.
— Ну да, так я и поверил. Любовь-морковь. Парикмахеру уже за шестьдесят. Неужели он такой придурок? Значит, она не рвется нам помогать?
— Совсем не рвется. Может, она и пойдет нам навстречу, если для начала не посоветуется со своим адвокатом. Но все-таки я бы на нее не особенно рассчитывал. Наша милашка Гонсалес видала виды. Тертая бабенка.
— А если головорезы, которых нанял Ларри Берра, тоже захотят с ней побеседовать?
— Да, они в каком-то смысле наши конкуренты. Но, как я уже говорил, Лусия — не наивная дурочка. Она выросла на улице. Наверное, она сама знает, как себя обезопасить. По крайней мере, поначалу.
— Ты так считаешь?
— Я считаю, что дамочка, которая обирает стариков, способна и не на такое.
— А может, съездим к ней? — предложил Павлик. — У меня вечер свободен. И потом, мне все равно нужно в те края. Мой спортзал в нескольких кварталах от ее ресторана. Давай встретимся там.
