Ни с того, ни с сего перед глазами всплыло лицо Макса Вернона с нелепыми сросшимися бровями. Он был скользкий тип, и к тому же бабник, — убив его, она совсем не мучилась угрызениями совести. Вообще, подавляющее большинство ее жертв были абсолютно аморальными типами. О таких ее мать говаривала: «По ним виселица плачет». Однако Лили не требовалось убеждать себя, что объект — плохой человек, для того чтобы убить. Она просто делала свою работу. Все эти рассуждения об этике, о добре и зле, о рае и аде, о том, кто заслуживает смерти, а кто нет, — все это было не для нее. Она — наемный убийца, а люди этой профессии не задаются такими вопросами.
Она попыталась переключиться на мысли о чем-нибудь другом, но вместо этого лица ее жертв одно за другим стали всплывать в ее памяти. И не только лица, но и фигуры, и места, где они были убиты. И пули, и горячая кровь, и холодная сталь. И это изумление в глазах умирающего от ее рук.
Больше всего удивления было, помнится, в глазах Джонни Хендрикса, ее наставника. Джонни, старый хлыщ с Миссисипи, питавший слабость к панамам и костюмам цвета пломбира, — он отлично ее обучил. Искусству убийства. Искусству не оставлять следов и идеально планировать отход. Всему.
Но в один прекрасный день Джонни допустил ошибку. Он напился и попытался слишком сблизиться с Лили, стал лапать ее, зажал в угол. И тогда она вогнала нож ему в живот и вспорола до самой грудины.
Лили запомнились его глаза — два голубых озера — в тот момент, когда он отпрянул, хватаясь за живот, пытаясь удержать собственные кишки. Не успела Лили перевести дыхание, как он уже истек кровью.
Боже, это случилось восемь лет назад, уже почти девять. И с тех пор она стала жить и работать сама по себе: она убивала и убегала, опять убивала и вновь убегала.
Лили остановилась, взялась за бортик бассейна. А вот это уже никуда не годится. Что-то плаванье ей сегодня не помогает, не вымывает из башки дурные мысли.
Она выбралась из бассейна, вытерлась и направилась к дому, предвкушая, что сейчас слегка перекусит, а потом ляжет спать, надолго. Она переоделась в халат и провела полотенцем по коротким черным волосам. Здесь, в штате Аризона, климат был таким сухим, что волосы высыхали за считанные минуты.
Лили пошла на кухню, надеясь найти там что-то съестное, но очень быстро поняла, что с едой ей сегодня крупно не повезло. В холодильнике были только какие-то приправы, графин с водой и упаковка со снедью из Китайского ресторанчика, которая оказалась здесь лет сто назад и уже превратилась в трясущуюся зеленую массу. Она брезгливо выпихнула промокший насквозь кулек из холодильника и стала шарить по полкам. Из еды у нее были только кукурузные хлопья, так что ей предстояло либо грызть их без молока, либо идти ужинать в какое-нибудь кафе.
Лили застонала. Вот уж чего ей никак не хотелось, так это ехать в магазин за продуктами или переться в кафе. Ей страшно хотелось спать, но она прекрасно понимала, что, если не поест, живот будет жутко урчать и поспать так и не удастся.
И тут раздался телефонный звонок. Лили выругалась. Ну вот, еще одно препятствие между ней и мягкой постелькой.
— Лили! Это я, Сэл. Ну как, нормально добралась?
— Чего тебе надо?
— Хотел переговорить с тобой о новой работе.
— Нет, Сэл, только не сейчас. Я просто абсолютно разбита.
— Сейчас или никогда. Дело срочное. Если откажешься, придется отдать его кому-нибудь другому.
Она открыла было рот, чтобы сказать ему: пусть так и поступит, но потом вспомнила, о чем думала так часто в последнее время — о деньгах, переезде, новой жизни. Может, еще одно дело, и она сможет начать движение к этой цели.
— Сколько платят?
— Тридцать кусков минус мои комиссионные.
Ух ты. Получается, на руках у нее окажется двадцать четыре тысячи долларов чистыми. Да на такие деньги она может жить целый год.
Она плюхнулась на стул, закинув длинные ноги на поручень.
— Что ж, послушаем.
— Как я тебе уже говорил, дело — проще пареной репы.
— Только давай без этих рекламных трюков. Мне нужны факты.
— Хорошо. Стало быть, один мужик из Альбукерке желает убрать своего партнера по бизнесу. Партнер этот — самый обычный человек; о том, что готовится, и не подозревает.
Лили улыбнулась: надо же, какая ирония судьбы. Альбукерке. Ведь она только что оттуда. Дала бы Сэлу договорить тогда, когда звонила ему из казино, и могла бы вообще дома не появляться.
— Зачем этому мужику понадобилось убить партнера?
— У объекта появилась подружка — типичная охотница за кошельками. Вот он дела и забросил, ушел с головой в любовь. Его партнер опасается, что они поженятся, и объект захочет разделить компанию с этой шлюхой. А ему, между тем, хочется оставить все своему сопливому потомству.
— Что за компания?
— Торгуют коврами. А какая тебе, собственно, разница?
— Просто так спросила.
Лили сделала паузу — ждала следующего вопроса, прекрасно зная, каким он будет.
— Ну так что, — спросил Сэл, — интересует тебя эта работа или нет?
— Мне нужны подробности.
— Вот и славно! Я знал, что могу на тебя положиться. Имя объекта — Мартин Холгуин. Все зовут его просто Марти. Днем он работает в магазине ковров. Это где-то в западной части города. А живет он в восточной части, там еще у них горы какие-то.
Дальше Сэл выдал скороговоркой адрес. Лили взяла со столика ручку и блокнот, записала данные.
— Как зовут его подружку?
— Не знаю. А тебе это важно?
— А зачем, ты думаешь, я тебя об этом спрашиваю?
— Ну, извини. Узнаю. Еще вопросы есть?
— Какие сроки?
— Чем раньше, тем лучше. Заказчик волнуется: партнер уже стал поговаривать о свадьбе.
Она промолчала, думая о бедняге, который ничегошеньки не подозревает, к свадьбе готовится.
— Что с тобой, Лили? Что-то не так?
— Просто устала.
— Но за работу-то возьмешься?
— Наверно, возьмусь. А то здесь все равно жрать нечего.
— Не понял?
— Не важно. Я берусь. Еще перезвоню.
И она повесила трубку, пока Сэл не успел ничего сказать. Последнее время он что-то раздражал ее больше обычного. Вот и еще одна причина, по которой нужно срочно уходить из бизнеса. Ее уже все раздражает.
Лили побрела в спальню и стала собираться в дорогу. Клиенту надо быстро — что ж, будет быстро. Сейчас отделается, вернется домой, отдохнет. Ей просто необходимо время на то, чтобы решить, что делать дальше со своей жизнью.
Тут ей в голову пришла интересная мысль. А что, если отправиться в Альбукерке на машине. Это всего-то в шести-семи часах езды отсюда. Возьмет свою крошку, «мазду-миату», откинет крышу и проедется через пустыню. И подумать время будет. И не надо будет возиться ни с регистрацией в аэропорту, ни с машиной напрокат, ни с поддельными документами. Просто прокатится по солнышку до места на своей машинке с откидным верхом, шлепнет этого парня — и домой. А что, получится даже приятно.
Мысль о том, что она сейчас отправится в путь за рулем спортивной машины, заставила ее приободриться. Сейчас она заскочит по дороге в забегаловку, перехватит чего-нибудь, и вперед.
— Ну, держись, Марти Холгуин, — сказала она себе под нос, — я уже еду.
Глава 11
Дэлберт был уверен, дилерша выдаст ему все, что он хочет узнать. Эта старая шлюха пыталась изобразить, что абсолютно спокойна, а сама то и дело поглядывала тайком в сторону Муки. Тот стоял молча, эдакая черная глыба, загораживая выход из заведения. Ее глазки прятались среди морщин и складок дряблой кожи, но Дэлберт все равно мог разглядеть в них страх.
— Ну же, Агнес, — проговорил он, — этот парень уже сидел за твоим столом, когда мы зашли. Он ведь, наверняка, представился, скажешь, нет?
Агнес мотнула головой и стала покусывать нижнюю губу. Дэлберту было невыносимо противно смотреть на ее толстое старое лицо; чуть меньше отвращения вызывала копна розоватых волос, но, несмотря на это, он продолжал сверлить ее взглядом — знал, что она в конце концов сдастся.
