— Чего это ты ржешь? — грозно вопросил Патрик.
— Вздрючь его! — потребовала Дениза.
Патрик замахнулся.
Винс знал, что делать. Как решать такие проблемы. Это не проблемы. Это очень просто.
Он отступил на шаг. Патрик принял это за бегство или как минимум за признание поражения. Затем Винс поднял руки на высоту груди, обратив ладонями к Патрику.
Патрик увидел в этом выражение покорности. Бедный хмыренок прижимает к груди ручки, чтоб хоть как-то защититься, это понятно, очень хорошо. Ничего, свиненок, сейчас ты у меня попляшешь, сейчас ты узнаешь… Ну надо же — приходить сюда и требовать у нашей Денизы, чтобы она что-то там ему рассказывала! Да за кого он ее принимает!
Патрик расслабился, и Винс, воспользовавшись этим, напряг мышцы правой руки и резко выбросил ее вперед. Силы при этом почти никакой не потребовалось, однако такой удар сломал вышибале нос.
В первый момент Патрик не понял, что произошло. Из носа вдруг хлынула кровь, и в голове запульсировала боль. Винс выбросил вперед левую руку и ударил его в подбородок. Тут Патрик застонал, и сознание покинуло его.
Винс развернулся и схватил за руку Денизу.
— Пора платить по счетам, солнышко.
Она тупо уставилась на него. Он пихнул ее на массажный стол и сказал:
— Ну, давай. Кэнди Грин.
Она помотала головой.
— Я спрошу тебя еще раз. Я хочу узнать про Кэнди Грин.
И снова она отрицательно помотала головой.
Винс вытянул руку, запустил пальцы в ее откровенное декольте и дернул бюстгальтер и топ. Затем тыльной стороной ладони ударил ее по лицу — не слишком сильно, но все же достаточно сильно, чтобы показать ей, что он не шутит.
Дениза придушенно закричала и повалилась на пол.
Он схватил ее за волосы и подтащил к отрубившемуся Патрику.
— Хочешь такой нос, как у него?
— Нет.
— Тогда расскажи про Кэнди Грин.
— Она работала здесь около года. Я ее не очень хорошо знала. Пили пару раз вместе.
— А когда она уволилась?
— Ну, около… полугода, я точно не помню.
— А почему?
— Я не знаю.
Винс чувствовал, что она знает. Он схватил ее за волосы и заломил ей голову.
— Так почему она перестала здесь работать?
— Вики Браун — здешняя хозяйка — не любит полицию, а они тут все перерыли. Она говорит, это плохо для дела.
— Ясно. И зачем сюда приходила полиция?
— Да тот старикан, которого кокнули. Он у нас бывал.
— Какой старикан?
— Не знаю. Ну, которого убили. У него еще магазин.
— Мистер Блаттнер?
— Да, он.
— Значит, полицейские приходили и спрашивали про Лайонела Блаттнера?
— Ну да. Я же говорю.
— А ты сама хоть раз его обслуживала?
— Нет. Видела, что приходил, но он брал только Кэнди. Других девочек не признавал.
— Ну и где сейчас Кэнди?
— Без понятия. С тех пор я ее не видела.
— Как с ней связаться?
— У меня есть адрес. Она жила в Арлингтон-Хаусе.
— Где это такое?
— Тут рядом. Многоэтажка рядом со станцией. Где Дримленд знаете?
— Угу. Номер какой?
— У меня в записной книжке, — сказала Дениза, потянувшись за сумочкой. Она полистала маленькую записную книжку и продиктовала Винсу цифры. — Не знаю, там она или нет. Может быть.
— А что ты слышала о том человеке, которого убили, а, Дениза?
— О чем это ты?
— Слухи какие-нибудь ходили? Что он тут делал? За что его убили?
— Ничего я не слышала. Поговорите с Вики Браун. Может, она вам что-нибудь скажет. Это наша мадам. Хозяйка то есть.
— А как ее найти?
— Наверху, — ткнула пальцем в потолок Дениза, — дверь направо.
— Понял.
— Она нам наказала, что, если кто будет тут чего разнюхивать, сразу звать Патрика. Так я и сделала.
— Не любит, значит, когда сюда лезут с расспросами?
— Нет. Терпеть не может. Прямо не выносит.
Винс сел, надел носки и туфли, потом куртку.
Он уже направился к двери, когда Дениза сказала:
— Ты вроде говорил что-то насчет платы… за информацию.
Винс остановился, повернулся к ней и переспросил:
— Платы? За информацию?
— Ну. Ты говорил — я помню.
— Да я б и заплатил, если бы ты не кликнула этого раздолбая.
— Но ведь информацию-то я дала.
— Да брось ты, Дениза.
— Ну и жмотина!
Винс на секунду задумался, но природная доброта взяла верх.
— Вот тебе двадцатка на новую сбрую и топ.
— Ну удружил!
— И тебе спасибо.
Дениза сцапала улетевшую на пол бумажку. Винс вышел из комнаты.
Патрик глухо застонал.
Дениза повернулась к нему:
— Да заткнись ты!
В массажном салоне «Цезарь» воцарилась тишина.
На улице Винс остановился и посмотрел на массажный салон. Над ним было еще три этажа — вероятно, квартиры. В доме имелась боковая дверь. Рядом с ней было три кнопки. Две надписи были запрятаны в прозрачный пластик, на третьей, по клейкой пластиковой ленте, было набрано: БРАУН.
Винс нажал кнопку и подождал.
Ничего.
Снова нажал и отступил на шаг — посмотреть, не появится ли кто в окне. Никого.
Он позвонил в третий раз.
Никакого ответа.
Все тихо.
Он зайдет к Вики Браун попозже.
День уже стал клониться к вечеру, но Винс решил все же заглянуть в Арлингтон-Хаус. Может, он и сумеет найти эту Кэнди Грин. Посмотрим, что она скажет.
Он прошелся по городу, по Сесил-сквер и вниз, по холму. С моря дул соленый ветер. На Марин-террас Арлингтон-Хаус навис над ним угрожающей громадой.
Народу на Марин-террас было мало. Рестораны работали, но посетителей в них было немного. Курортники почти все разъехались. Сезон подошел к концу. Воздух был по-осеннему прохладным. Наступали сумерки.
Вот он, Арлингтон-Хаус.
Ау, Кэнди Грин!
Винс остановился и посмотрел на многоэтажное нечто — уродливая махина, детище современной строительной индустрии, поднималась вверх и, казалось, растворялась в ночном небе. Оно было похоже скорее на крепость, а уж никак не на жилое здание, построенное местным муниципальным советом для мирных нанимателей.
Он прошел в вестибюль и поднялся в пустом лифте на пятнадцатый этаж.
В коридоре не было ни души. Дом казался вымершим. Не было слышно даже детского крика или верещанья радиоприемников. Одна мертвая тишина.
Он отыскал нужную квартиру и постучал дверным молоточком. Потом подождал.
Никакого ответа.
Он постучал сильнее — так, что дверь даже содрогнулась.
Изнутри послышался голос — мужской голос.
— Эй, приятель, не горячись. Иду.
Дверь отворилась. На пороге стоял мужчина лет тридцати пяти — сорока. Длинные светлые волосы, усы. Испачканные краской джинсы. Черная футболка с длинными рукавами, на груди цветная размазня и поверх нее надпись: «МУСОР». То ли самокритика, то ли фанат рок-команды, подумал Винс. Мужчина окинул Винса оценивающим взглядом.
— Я ни при чем.
— Вы — что? — удивился Винс.
— Ни при чем. Уж поверьте моему слову.
— Я не тот, за кого вы меня принимаете, — подмигнул ему Винс.
— Вы не из полиции?
— Нет. Я из Лондона.
— Да-а?
— У меня к вам дело. Не пригласите войти?
Немного помолчав, его собеседник ответил:
— А у меня не будет неприятностей?
— Обещаю вам, что нет.
— Ну заходите. Я Дейв.
— А я Винс.
Дейв закрыл за ним дверь и повел по коридору в комнату. Комната походила на притон хиппи шестидесятых годов: два старых дивана, разбросанные по полу большие подушки и валики, длинный низкий стол — не кофейный столик, нет! — стереосистема, телевизор, на стенах плакаты с фотографиями рок-звезд — и больше ничего.
— Присаживайся, Винс. Будешь кофе?
— Нет, спасибо, — сказал Винс, усаживаясь на диванный валик.
Дейв сел напротив и закурил «Голуаз».
— У меня тут недавно были неприятности с фараонами.
— Наркотики? — спросил Винс.
— Наркотики? Ну, если вы называете наркотиками травку…
