Мендель в ужасе кивнул и тут же сказал:
— Я ничего не делал. Ничего! Клянусь!
Сид подошел к Менделю, выдержал паузу, заглянул ему в глаза и начал:
— Недавно мы видели нашего друга Дэнни Хоупа. Он говорил, что ты сказал ему, будто это Рэй Сиго пытается наехать на меня и якобы я долго не протяну. Это правда?
— Я вам сейчас все расскажу, как все было. Я водил жену в ночной клуб в Колчестере, ну тот, которым заправляет Рэй, — «Тиберий». Знаете его?
Сид кивнул.
— У меня выдался свободный вечер, и мы с женой подумали, что, может быть, Рэй захочет сделать заказ. Несколько лет назад его жена уже покупала у меня норку. Бизнес, ничего больше. Рэй так и не появился, но там было несколько молодых ребят из Эссекса, язык у них длинный, а мозги — куриные. Ну и я тогда похвалился, что продавал норку вашей жене, а они начали кричать: да кто такой этот Сид Блаттнер, а я им говорю, так, мол, и так, а они в ответ: да если он только сунется к нам, в Эссекс, мы с него самого шкуру спустим. Пустая похвальба, больше ничего. Потом, через несколько дней, мы встретились с Дэнни, и я сказал только, что у Рэя подобрались какие-то грубияны и что вам там может быть опасно. Вот и все. Все.
— Дэнни говорил, будто ты сказал ему, что Рэй планирует захватить мой бизнес.
— Ну вы же знаете Дэнни! У него язык как помело! Он слово скажет — два приплетет! Так приврет, что черное от белого не отличишь.
— Когда ты в последний раз видел Рэя?
— Года два назад.
— А говорил с ним?
— Несколько недель назад — до того, как поехать в Колчестер.
— Кто из вас звонил?
— Я звонил ему.
— С какой целью?
— Я же говорю вам: я получил свеженькую партию норки. Норку не так-то легко продать. Я надеялся ее сбыть!
— Понятно.
— Он был какой-то странный.
— Странный? Отпускал шуточки, что ли?
— Да нет… Просто странный. Как будто занят чем-то другим и совсем меня не слушает.
Сид взглянул на Винса. Винс точно знал, о чем он думает. «Занят тем, что строит козни против меня, Сида Блаттнера». Винс не был в этом так уверен, но возразить на данном этапе ничего не мог.
— Значит, ты поехал в «Тиберий» и Рэя там не оказалось? Так?
— Так, Сид. Не оказалось.
— И больше тебе сказать нечего?
— Нечего, Сид. Нечего.
— Ладно. Так вот, ты сейчас — по доброй воле — оказал мне серьезную услугу, и я этого не забуду. Сочтемся.
— Спасибо, Сид. Я всегда рад…
— Рон, отвезешь мистера Леви домой.
— Есть, шеф.
— Пошли, Винс. У нас есть дело.
Винс кивнул Менделю и пошел за Сидом.
В Эссексе не было человека, к которому Сид мог бы обратиться за помощью. Таких просто больше не осталось. Вот дерьмо, думал он, и кого мне теперь просить? Кто может знать, что творится в этом богом забытом захудалом графстве?
Замызганное кафе Морриса Пельтца, что на Арчер-стрит, не менялось с середины шестидесятых: все те же неудобные стулья, пластиковые столешницы и даже посуда — так, по крайней мере, казалось Сиду. Но ему это нравилось. Это напоминало ему о первых днях в Сохо, когда он только приехал из Маргейта и мотался по окрестностям в поисках заработка. Да и не только поэтому: все посетители кафе выглядели так, будто им есть что скрывать, и это делало его идеальным местом для встреч. Казалось, что люди с такими озабоченными лицами слишком заняты тем, чтобы скрыть собственные секреты, и не станут лезть в твои.
Винс отхлебнул чай и поморщился. Чай был горький и безвкусный одновременно. Сид заметил это и сказал:
— У этого олуха Морриса, сколько я его знаю, вместо чая всегда какая-то бурда.
Напротив Сида и Винса сидел Бенни Кравиц. У Бенни было бесстрастное лицо и глубоко посаженные глаза — точь-в-точь Борис Карлофф,[50] когда ему было уже немного за семьдесят. Но внимание Винса привлекло не столько лицо Бенни, сколько его чудовищных размеров серый плащ — широченные отвороты, пуговицы как блюдца — длиннющее, тяжеленное одеяние. Винс поинтересовался, не в тридцатые ли годы он его приобрел, и оказался прав.
Сид чуть подвинул по столу свою пустую чашку и не свойственным ему почтительным тоном произнес:
— Бенни, мне нужна твоя помощь.
Бенни не ответил.
— У нас неприятности, — продолжал Сид, — и мы не знаем… из какого источника они исходят.
Бенни вынул массивную золотую зажигалку с выгравированными инициалами и закурил сигарету.
Винс поддержал Сида.
— До нас дошли слухи, что за этим может стоять Рэй Сиго. Будто бы планирует вывести Сида из игры и захватить все предприятие.
Бенни кивнул. Губы его слегка шевельнулись.
— Ну? — Голос у него был гулкий, словно эхо от идущего по Темзе буксира.
— Ну и, — шепнул Сид, — мы думаем… может быть, ты что-нибудь слышал?
Бенни покачал головой.
— Я ничего не слышал, но Бенни сейчас слышит уже далеко не все. Мой добрый приятель, Гарри Соломон, отошел от дел и жил там, на побережье, он бы, наверное, знал, что к чему, но уже месяц, как его нет с нами.
— Так ты ничего не слышал? — переспросил Сид.
— Ничего. А кто, по вашему мнению, может за этим стоять?
— Пока мы слышали только одно имя: Рэй Сиго. Это все.
Бенни подался вперед и произнес:
— Рэй Сиго мог быть опасен несколько лет назад, когда у него был хороший аппетит. Не думаю, что теперь эта опасность сколько-нибудь реальна. Он размяк. Твоя проблема где-то в другом месте.
— Где «в другом месте»? — спросил Сид.
— Не знаю. Просто в другом. Такое у меня ощущение, — мрачно ответил Бенни.
— Тогда зачем, зачем они это делают? — взвился Сид.
Бенни достал из серебряного портсигара еще одну сигарету, зажег ее и, только тут заметив, что в пепельнице уже дымится одна, вздохнул.
— Что вы нам посоветуете? — спросил Винс.
— Смотрите в оба, — ответил Бенни, — что я еще могу вам сказать?
Когда Винс пришел домой, было уже за полночь. Он включил электрический кофейник и тут увидел: к дверце холодильника магниткой прикреплена написанная крупными буквами записка.
ТАК МНОГО ПРОБЛЕМ, ЧТО НЕКОГДА ПОЗВОНИТЬ?
ЖДАТЬ БОЛЬШЕ НЕ МОГУ.
ПОЗВОНИ МНЕ, КОГДА ВЕРНЕШЬСЯ В РЕАЛЬНЫЙ МИР.
ЛАЙЗА
Он несколько раз перечитал записку и тяжко вздохнул. Взглянул на приколотую возле окна черно-белую фотографию Лайзы и вздохнул еще раз. Красивая девушка, но жить с ней нелегко. Винс, правда, можно сказать, и не пытался. Около полугода назад она перебралась к нему, и тогда-то стали обнаруживаться все сложности и трения совместного проживания. Но несмотря на это…
Он открыл ящик и достал пакет, завернутый в фольгу. Раскрыл его и свернул себе дюймов на пять самокрутку. Сделав несколько затяжек, Винс пошел в комнату и включил CD-плеер.
Под первые аккорды «Антропологии» Чарли Паркера[51] Винс упал на диван и сделал еще несколько затяжек. Ему казалось, будто он тает и растворяется в музыке.
И тут зазвонил телефон.
Винс лениво потянулся и снял трубку.
— Алло?
— Винс? Это Фил.
— Как делишки, старина?
— Нормально. Ты чего там, коксом балуешься?
— Да нет, косячок для расслабона.
Они засмеялись.
— Слушай, я не хотел тебе звонить от Сида, — сказал Фил, — подумал, что лучше из дома. По домашнему.
— Верная мысль, дружище. Ну что, как ваши успехи?
— Успехи небольшие. Мы повидали ту женщину, которая работала у Лайонела, и кое-кого из его друзей. Чокнутые стариканы, помешаны на боулинге и прочей ерунде. Подозревать их — все равно что младенцев. Отродясь ни с кем не враждовали.
— Ага. А что коп?
— Занятный мужичонка. Свое отрабатывает. Правда, строит из себя…
— И что он говорит?
— Да ничего особенного. Расследование зашло в тупик. Улик нет, откуда их взять — они не представляют. Правда, кое-что интересное все-таки нашли. Во-первых, они обнаружили на одежде Лайонела следы какого-то вещества. Одним словом, краску. И там в округе есть старая красильня, так они думают, что его сначала отвезли туда и там пристрелили, а потом выбросили на пляже.
