Конечно, я завидовал Скипу. Как-никак у него был младший брат, а у меня (до поры до времени) только Эмбер, говорящая тень, которая ни с того ни с сего могла пройтись колесом и которая все комнаты до единой провоняла своим арбузным блеском для губ. Если у тебя есть младший брат, ты на какое-то время можешь просто забыть о его существовании, и это здорово.
Я задумался насчет Донни, потому что Скип в своем письме не упомянул о брате ни словом. Письмо подвернулось мне под руку вместе с рецептом супа с макаронами и фасолью, что передала Келли Мерсер. Чтобы я написал кому-то письмо и забыл о девчонках, пусть они даже далеко? Да от мыслей о них никуда не денешься, хочу я того или нет.
Письмо Скипа видало лучшие дни. Некоторые слова стерлись, бумага залоснилась на сгибах. Я бы поехал к нему сию минуту, если бы деньги были. Куда бы еще временно наняться, чтобы подзаработать? Киоски с мороженым, кинотеатр для автомобилистов, курсы по мини-гольфу в самое ближайшее время будут нанимать работников. Некоторые уже наняли.
В рабочие дни я трудился с девяти до пяти и с семи до полуночи. В субботу и воскресенье выходило почти то же самое, но изредка выпадал и свободный день, вот как сегодня. Вполне можно продать пару порций мороженого Эшли и ПАРНЯМ и получить за это бабки, чем пытаться сварганить суп и получить за него одни попреки.
Бекон в кастрюльке трещал и шипел. Мне надлежало спассеровать его с мелко порезанным луком и двумя измельченными дольками чеснока в оливковом масле, которого у нас не было. Я плохо представлял себе, что значит «спассеровать». Уж наверное, не зажарить до черноты.
Я помешал бурую массу маминой деревянной ложкой. Масса липла к днищу Я уменьшил огонь и вывалил в кастрюлю банку цельных помидоров. Рецепт велел измельчить их, и я принялся давить помидоры ложкой. Из головы у меня не шла Эшли.
За спиной появилась Джоди, я почувствовал.
— Не надо, чтобы продукты пригорали, — проговорила она.
— Ты уверена? — спросил я, не поворачиваясь к ней лицом. — В рецепте сказано: пока не подрумянятся.
Джоди подскочила поближе и положила на стол записку:
ДАРАГОЙ ХАРЛИ
НАДЕЮСЬ ТЕБЕ ЛУДШЕ
ТВОЯ СЕСТРА
ДЖОДИ
Встал с кровати я сегодня точно не с той ноги. К тому же во второй половине дня. И вид у меня был не очень.
Джоди не уходила.
— Чего? — спросил я.
— К помидорам надо добавлять такие маленькие листочки.
— Извини. Шалфей закончился.
— Мама Эсме выращивает его у себя в саду.
Я продолжал помешивать в кастрюльке. К Джоди присоединилась Мисти. Девчонки принялись о чем-то шептаться.
— Ты прочел мою записку? — спросила Джоди.
— Да.
— Я от всей души.
— Спасибо.
— Пойдем в гольф-клуб?
— На работу наниматься?
— Что я тебе говорила? — прошипела Мисти.
Добавить соль и свежесмолотый перец. Варить на медленном огне десять-двенадцать минут.
— Свежесмолотый перец, — пробормотал я задумчиво и огляделся.
Взял мамину перечницу в виде фигурки амиша[359], щедро бухнул перца и поставил мужика на место рядом с парной фигуркой — его женой в черном чепце и с корзинкой яблок. В мужских фигурках всегда был перец, в женских — соль. Черное. Белое. Грешное. Добродетельное.
— Мудак, — прошептала Эмбер.
По кухонному кафелю она шлепала босыми ногами, я слышал. Голая, что ли? Я украдкой взглянул в зеркальную дверцу микроволновки. Трикотажный лифчик от бикини и шорты с кружавчиками. Как я переживу лето, если она собирается разгуливать в пляжном наряде? Купальник, в котором она щеголяла в прошлом году, впечатался мне в память, словно Десять заповедей в каменные скрижали.
— Я предполагала всякое. У тебя не встанет, ты засунешь не туда. Но чтобы ты ее ударил! Меня ты никогда не бил.
— Ты о чем?
Я крутанулся вокруг оси и забрызгал ей весь голый живот томатным соусом. Она вздрогнула, в голубых глазах мелькнул бездонный страх, но при виде ложки утопающая живо выплыла на поверхность, и ярость была ей вместо спасательного круга.
Живот она вытерла полой моей рубашки.
— Только что звонила Трейси. Она говорит, Эшли сказала, что ты ее ударил!
— Кто такая Трейси, к чертям собачьим?
— Ты с ней виделся вчера в торговом центре.
— Какая именно из прошмандовок? Они все на одно лицо.
Она с отвращением смерила меня взглядом.
— И далеко ты зайдешь с таким подходом? У тебя все дуры, лентяйки и прошмандовки. Ты кем себя возомнил?
— Богом.
— Вот разве что. — Она усмехнулась. — Да нет, ты круче Бога. Попадись он тебе, ты ему скажешь: «Найди работу».
Эмбер подошла к кухонному столу, со вчерашнего дня заставленному грязными тарелками, и оседлала стул.
— Ты ужасный болван, Харли. Эшли ты по-настоящему нравишься.
— Она со мной даже не знакома.
— Она знает тебя всю свою жизнь.
— Я не о том, что мы ездили в одном автобусе.
Ножки стула скрипнули по кухонному кафелю. Эмбер опять подошла ко мне, и я невольно сделал шаг в сторону. Наши тела словно отталкивались друг от друга, подобно равнозаряженным полюсам магнита.
Добавь куриный бульон и бобы каннелини, советовал рецепт Келли. Не забудь предварительно промыть и высушить бобы.
— А как, по-твоему, люди знакомятся? — Голос Эмбер чуть ли меня не умолял. — Думаешь, Бог собирается бросить женщину тебе в объятия? Думаешь, проснешься однажды утром — а рядом умная, красивая, нецелованная дева, которая трудится на пяти работах и которой есть чем утешить психа-неудачника?
— Что такое «бобы канне лини»?
— Наверное, это таинственные слова, которые ты бормочешь во сне, — буркнула Эмбер.
— Что?
Эмбер стрельнула глазами в мою сторону, развернулась к столу и взялась за грязную посуду с решимостью, с какой обычно переключала телевизор на нужный ей канал.
Две тарелки полетели в раковину. Ни я, ни Эмбер дома вчера не ужинали. На верхней тарелке (вылизанной дочиста) лежал смятый листок из блокнота. Наверное, Джоди писала.
Я развернул страничку и показал Эмбер.
ЭСМЕ ГОВОРИТ ДЕТИ БУДУТ ДИФИКТИВНЫЕ
Эмбер наморщила нос:
— И что это значит?
Я пожал плечами.
— Эта Эсме действует мне на нервы, — объявила сестра, опять смяла бумажку и бросила в мусорное ведро под раковину. — Всезнайка. Ундервуд какой-то.
Она выговорила не то слово. Почему-то это меня умилило. Словно я защитил ее или чем-то помог. Паука там убил или перенес тяжелый груз.
— Вундеркинд, — поправил я.
— Ну да, ну да, — надулась она. — Тебе лучше знать. Я ведь за тобой повторяю. Вот и попадаю впросак.
А ведь было время, сестрица мне в рот смотрела. Правда, мы и тогда ссорились. Как-то схватились из-за карандашей. Эмбер пошла и пожаловалась маме.
— Карандаши мои, — не уступал я.
— Ну дай ей хоть один.
Я и дал. Белый.
Здорово придумал, казалось мне. Но Эмбер и не собиралась реветь. Взяла карандаш, бумагу, спокойно села в уголке. И нарисовала сахар, соль и снег.
Элвис во дворе разлаялся как бешеный. Послышался шум подъезжающей машины.
— Это дядя Майк, — взвизгнула в соседней комнате Джоди.
Эмбер выскочила из комнаты набросить что-нибудь на плечи.
Пикап и остановиться как следует не успел, а Джоди и Элвис уже водили вокруг него хоровод. Дядя Майк выбрался наружу с упаковкой пива под мышкой, осмотрелся. Мы его с февраля не видали, еще снег землю покрывал. Дядя тогда придрался, что мало дров в поленнице. Хорошо, в дом не зашел.
Они с папашей были близки.
Дядя нагнулся, почесал Элвиса между ушей и сунул Джоди шоколадку. Джоди обняла его за ноги в знак благодарности и поскакала в дом. Мисти не появится, я знал. Она недолюбливала дядю Майка с тех пор, как он сказал папаше, чтобы тот проводил больше времени со мной, а не с ней.
