Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

— Кое-кто считает, что та дамочка была вовсе не дура. Кучу денег отсудила.

— Я в курсе. Еще и Симпсона выпустили. Все это доказывает только, что судам — хрен цена. Я же говорю о том, что люди должны отвечать за свои долбаные косяки.

Обычно я не употребляю грубых слов при Бетти. Услышав ругательство, она словно в недоумение приходит. Не знает, как себя повести. Предложить водички? Подать салфетку? Похлопать по руке? Она как-то попробовала потрепать меня по руке. Я как раз рассказывал, как избавлялся от собак, и вдруг разревелся. Никогда больше при ней не плакал.

Рука у нее была холодная и сухая, и какую-то долю секунды прикосновение казалось приятным. Но тут же меня охватила такая ненависть к ней… Ни к кому никогда не испытывал ничего подобного. Я вырвал руку и бросился вон. Два раза потом не являлся в назначенные дни, хоть и сообразил, что никакой ненависти к ней лично во мне нет. Вот где собака зарыта.

Она кашлянула в кулачок.

— Так, значит, ты бы женился на ней из чувства ответственности?

— Типа того.

— Могу я позволить себе сформулировать это так: ты женился бы на ней, чтобы наказать самого себя?

— Типа того.

— Ты сам себя слышишь, Харли? Связать себя с другим человеком на всю оставшуюся жизнь в виде наказания. Считаешь, на этом должен быть основан брак?

— Я не знаю.

— Не знаешь?

Она откинулась на спинку стула и бросила взгляд на нетронутый пластиковый стаканчик с водой, стоявший на столе по соседству с салфеткой и моей бейсболкой «Реди-Микс».

— А как же быть с твоими родителями? Они поженились очень молодыми, потому что твоя мама забеременела. Это была глупость с их стороны?

— Да.

— И, несмотря на такую оценку, ты бы поступил точно так же, если бы твоя девушка забеременела?

— Да.

Она глядела на меня своими молодыми глазами, ярко выделяющимися на старом лице, а я отворачивался. Раскусить меня старается. Это всегда выводило меня из себя. По мне, так лучше бы занялась привычной работой — попыталась меня разговорить.

— У твоих родителей был счастливый брак, как по-твоему?

Надо соглашаться, мало кто задал бы мне этот вопрос на голубом глазу.

— Пожалуй.

Она кивнула.

— Что заставляет тебя так считать?

Я задумался. Если по правде, не знаю. Вот разве:

— Они ладили друг с другом.

— Другими словами, находили общий язык?

— Да. То есть они не дрались и не писали друг другу любовных писем. Ничего такого.

— А откуда ты взял, что они находили общий язык?

— Значит, мама всегда выходила его встречать к воротам, хотя и так знала, что он никуда не денется.

И она касалась его. Не лапала, нет. Типа как мать прикасается к своим детям, когда они потерялись в магазине и вот нашлись.

— А как обстояло с отцом? Какие знаки внимания оказывал он маме?

Я еще подумал.

— Когда мама, накрывая стол, рассказывала ему, как прошел день, отец закрывал глаза и лицо у него делалось такое умиротворенное… Словно ему стихи читали. Настоящих-то стихов он и слушать бы не стал, просто такое складывалось впечатление.

Бетти улыбнулась:

— Это придает его образу человеческие черты.

— Что вы имеете в виду?

— Ты всегда описывал его такими красками, что получался какой-то злодей из мультфильма. Тип личности, а не сама личность. Это характерно для оскорбленных детей — представлять обидчиков чудовищами или святыми.

— Он был тот еще козел, — сказал я.

Где же тут подвох?

— А ты не думаешь, что он был более сложным человеком, чем представлялось на первый взгляд?

— Что значит «сложным человеком»?

— Личностью, у которой различные эмоциональные и психологические факторы обуславливают реакцию на ситуацию, а не тупым животным, следующим только физическим стимулам или инстинкту.

— Про животное это вы верно, — сказал я. — Папаша и был скотиной.

— А как же быть с тем, что ты мне только что рассказал?

— Забудьте.

— Тебе нравился отец, Харли?

Каждые пару месяцев она задает мне один и тот же вопрос, а я даю на него один и тот же ответ.

— Я его недостаточно хорошо знал, чтобы решить, нравится он мне или нет.

— А какая была бы твоя первая реакция на него?

— Он был свой парень.

— Значит, ты его уважал, несмотря ни на что. Ведь так?

Я пожал плечами:

— Он во всем поступал как положено.

Она приподняла брови:

— Даже когда бил своих детей? Так полагалось?

— Он считал, что да.

— Хорошо, — сказала она. — Что заставляет тебя так думать?

— Мне не хочется говорить про отца, — категорическим тоном произнес я и отвернулся к окну.

Она помолчала, поднялась с места, подошла к древнему серому металлическому столу из числа тех, что даже директора школ давно велели выкинуть, достала ежедневник в кожаной коричневой обложке, ткнула пальцем в какой-то пункт на странице и захлопнула блокнот.

Я ее как-то спросил, откуда у нее такая шикарная вещь (куда круче, чем дребедень, которой торгует на своих прилавках «Холлмарк»). Похоже, ее даже слегка напугал мой вопрос. Но она моментально пришла в себя и объяснила, что купила его во время поездки и что порой человеку хочется шикануть.

— Ты подумал о том, чтобы навестить своего друга Скипа? — спросила она, не выпуская ежедневник из рук.

— Я купил себе нижнее белье, — ответил я.

— Боюсь, я не вижу связи.

— Я гол как сокол, трусы для меня — большая покупка.

— Не понимаю.

— Я не могу себе позволить поездку к Скипу, — растолковал я. — Нужны деньги на бензин, на еду, на пиво, на всякое такое. У меня нет средств.

— Понятно, — сказала она.

Куда ей понять.

Тут я заметил, что свою руку она с ежедневника так и не убрала. Опасается, мне тоже захочется шикануть?

— Я пока не обсуждала с тобой твое материальное положение. Как обстоят дела? Ты вступил в права наследования?

Права наследования. Курам на смех. Имущество отца надето на меня.

— Я вам уже как-то говорил: у него только жизнь была застрахована в рамках социального пакета по работе. Треть забрало правительство, остальное съели налоги на дом, гонорар маминому адвокату, похороны…

Я не стал оглашать весь список. Расходы на похороны потрясли меня не меньше, чем стоимость собачьего корма.

Довольно с меня. Я потянулся за своей бейсболкой и опрокинул стакан. Знаю, следовало извиниться, сказать: «Я сейчас вытру», но на меня словно столбняк напал. Вода лужей растеклась по столу, подступила к кожаному блокноту, закапала на ковер. Что-то мне это напомнило, даже желудок скрутило, только что конкретно?

Воспоминания закопошились у меня в голове. Что и когда пролил, какое наказание получил. Подзатыльник. Или деревянной ложкой по лицу. Или ремнем по заднице. Или по щеке тыльной стороной ладони. Провинился — получи. Без лишних разговоров. Если бы Бетти это видела, она бы согласилась: все происходило на уровне инстинктов.

Она вскочила с места, попыталась вытереть воду салфеткой и все уговаривала меня, мол, не стоит беспокоиться, оставайся на месте… Но я ноги в руки и вперед. Всю дорогу до своего пикапа бежал, в кабине по газам ударил. Она выбежала за мной на парковку и замерла у двери, немолодая женщина с юными глазами, знающая всю мою подноготную.

Меня до того колотило, что я чуть было не забыл заехать к Ии. Наверное, вид у меня был тот еще, судя по тому, как он вымучил улыбку. Даже воды мне предложил. Я хохотал, пока не разревелся.

По пути домой меня подташнивало. Да тут еще все кому не лень устроили во дворах костры из накопившегося мусора. Горел пластик, сухая трава и обкаканные бумажные пеленки, и вонь эта наполняла кабину и забивала аромат горячего яичного рулета.

У многих на деревьях и кустах еще висели пасхальные яйца. Кое у кого они провисят до Хэллоуина. А кое-кто повытаскивал во двор всякую мишуру, что призвана украшать лужайки. Начнется сезон охоты, они всю эту чепуху уберут обратно. А то, того гляди, с пулей повстречаешься.

1306
{"b":"813630","o":1}