— Вампиры днем не функционируют, — заметил другой коп.
— Ну, я вижу, в этом вы разбираетесь, — съязвил я.
Коп смущенно отвернулся.
— Я так понимаю, вы здесь не по поводу убийства, так? — поинтересовался Сэмьюэлс.
— Вы знаете, я слышал забавную историю, — сообщил я. — О том, что Хлоя Роуз, оказывается, проходит у вас как подозреваемая по этому делу. Скажу вам честно, история эта меня порядком повеселила. — И я картинно рассмеялся, чтобы показать, как она меня повеселила.
Но мои слова не произвели на него никакого впечатления.
— Полиция ведет расследование, — сказал он. — Сегодня ут ром вы вели со мной честную игру, и я признателен вам за это. Но я не хочу, чтобы какие-то частные сыщики ходили за мной по пятам.
— А я сделаю все необходимое, чтобы защитить мою клиентку, — заявил я, как будто она и в самом деле была моей клиенткой.
— Да, только вот вы не сможете обеспечить ей алиби. Вы по-прежнему утверждаете, что были наняты не в связи с разводом?
— Я разводами не занимаюсь.
Сэмьюэлс посмотрел на напарника.
— Пошли, Мак Ивой, нам надо работать.
Они дождались, когда вращающийся разбрызгиватель сместит струю в сторону, и заспешили по мокрой дорожке к своей машине.
Мигель поспешил мне навстречу, словно к родственнику, — разве что не кинулся обниматься.
— Это была полиция, — сказал он.
— Да что ты, а я и не знал. В доме еще есть полицейские?
Он покачал головой.
— Нет, только эти двое были.
— Когда они пришли?
— Ну, примерно час назад, может, чуть больше. Беседовали и с мистером Розенкранцем, и с мисс Роуз.
— О чем?
Мигель отвел взгляд.
— Не знаю. Они наедине разговаривали.
— Ой, оставь это, не трать время. Что они сказали?
Он вскинул голову, чтобы показать, с какой неохотой готов пойти на это, но потом затараторил так, словно только и ждал возможности с кем-нибудь поделиться.
— Они говорили об убийстве. О том, что убили какую-то актрису, снимавшуюся с мисс Роуз в одном фильме. Расспрашивали мистера Розенкранца о его отношениях с этой актрисой, интересовались, когда он виделся с ней последний раз, имела ли она врагов и боялась ли чего-нибудь.
— Ну понятно, это стандартная процедура. А мисс Роуз что?
Мигель покачал головой.
— Они постоянно спрашивали ее, где она была вчера ночью. Потом говорили о разных других вещах и опять принимались расспрашивать про это — дескать, точно ли она была всю ночь здесь, не звонила ли кому-нибудь, и точно ли, что ее никто не видел. Она очень расстроилась. Даже вынуждена была пойти прилечь. А как насчет вас, мистер Фостер? Где вы были прошлой ночью?
— В казино. Где я могу найти мисс Роуз?
Мигель не ответил и ждал. Я собрался обойти его, он хотел остановить меня, но передумал и пошел вперед, показывая мне дорогу. Через прямоугольный арочный проем мы прошли в столовую, обставленную громоздкой обеденной мебелью в стиле барокко, миновав противоположную дверь, вышли в тускло освещенную переднюю, где на стене висел дагерротип с изображением кошки, и оттуда прошли в библиотеку, которая была устроена скорее как гостиная со стульчиками в стиле Людовика XV, расставленными вокруг изящного стола в стиле чиппендейл. Огромный камин, несомненно, был украшением комнаты, но не выглядел так, будто им когда-то пользовались. Встроенные в стену стеллажи пестрели корешками дорогостоящих изданий. Вообще в комнате витал какой-то музейный дух.
Хлоя Роуз сидела на стульчике лицом к входу. Она принадлежала к совершенно иному женскому типу, нежели Вера Мертон. Ее красота вызывала в душе какой-то нервный трепет, от которого хотелось избавиться. На лице ее совсем не было макияжа, и глаза были красные от слез. Одета она была в синюю юбку длиной по щиколотку и в белую блузку с белой вышивкой.
Я снял шляпу и немного подождал, давая ей возможность прийти в себя.
— Ваши коллеги только что были здесь, — сказала она, и ее легкий акцент от меня не скрылся.
— Мисс Роуз, я не полицейский. Я частный детектив, которого вчера наняли защищать вас.
Я достал и протянул ей свою визитную карточку, но она даже не шевельнулась, чтобы взять ее, и я положил карточку на край стола.
— Значит, вы все знаете, — сказала она.
— Да. Это я нашел труп.
На глаза ее опять навернулись слезы, но она сумела сдержать их.
— Они сказали, что вы вроде бы должны были находиться здесь прошлой ночью. Похоже, тот факт, что вас здесь не было, теперь говорит не в мою пользу.
— Да, не в вашу, — согласился я.
— Шем спал с Мэнди. Это ни для кого не было секретом.
— И вас это обстоятельство ничуть не беспокоило?
Она посмотрела на меня, и глаза ее вдруг наполнились негодованием.
— Конечно беспокоило. Оно убивало меня! Но что я могла поделать?
— Вы могли уйти от него.
— О, как это легко со стороны говорить: «Уйди от него!»
— Я не сказал, что вам следовало уйти, я сказал, что вы могли бы уйти от него. И я не говорил, что это легко сделать.
Она снова сникла.
— А какое это имеет значение? Мэнди убита. И зачем сейчас говорить обо всех этих вещах?
— Надеюсь, полиции вы такого не говорили?
Она покачала головой, и в голосе ее снова появились звенящие нотки.
— Нет. Они просто расспрашивали меня, где я была. Снова и снова задавали один и тот же вопрос. Я сказала, что была здесь, но я не могу этого доказать. Поэтому меня теперь подозревают в убийстве. Боже! А я-то думала, что покончила с полицией!.. С полицией, со всеми этими тюрьмами… Я думала, что у меня теперь будет новая жизнь в этом благословенном городе.
Судя по голосу, она была на грани истерики. Мне тотчас же вспомнилась характеристика, которую дал ей Эл Нокс, теперь я и сам заметил в ней эту склонность к панике и слезливой меланхолии. Я сделал шаг в ее сторону, но удержался от того, чтобы положить руку ей на плечо.
— Вас никто не будет арестовывать. Мы просто хотим разобраться в том, что произошло. И как только разберемся, с вас снимут все подозрения.
Она посмотрела на меня так, словно только сейчас увидела меня.
— Мистер Фостер, что вы хотите? Для чего вы пришли?
— Для того чтобы защитить не только вас, но и себя. На студии меня сегодня утром уволили. Я не знаю, кого из нас двоих подозревают, может быть, даже обоих, но я хотел поговорить с вами, перед тем как решить, что делать дальше.
Вид у нее теперь был совсем испуганный.
— Я не понимаю, о чем вы говорите.
— Да вы не волнуйтесь. Это же моя работа, вам ничего делать не нужно. Не могли бы вы только рассказать мне, что такое вы говорили о полиции и тюрьмах? Это связано с чем-то, что произошло с вами во Франции?
Я думал, она сейчас опять примется пускать слезу, но ее как подменили. Она вдруг сделалась холодно-спокойной, и французский акцент стал резче, чем когда она пыталась контролировать его.
— Мой отец был взломщиком. — Тыльной стороной руки она вытерла сначала левый, потом правый глаз и продолжала: — Его убили в тюрьме много лет назад.
— Полиция расспрашивала вас о его смерти?
Она подняла на меня глаза.
— Это было очень давно.
Я сразу же представил себе, как сказалось бы это косвенное обстоятельство на деле, расследуемом Сэмьюэлсом, если бы ему довелось поинтересоваться у нее относительно этого другого убийства, но вслух я, конечно, ничего такого не сказал и просто спросил:
— У вас есть какие-нибудь документальные подтверждения тому, где вы были прошлой ночью?
— Я спала в своей постели, — сказала она.
— А сын вашего мужа? Он ведь живет в этом доме, не так ли?
— Шем отправил его обратно домой вчера, еще до того, как это все случилось.
— Ну тогда соседи? Может, они подтвердят, что вы не выходили из дома?
— Они смогут подтвердить только то, что моя машина была здесь, но вчера на улице было оживленное движение, и никто не поручится, что я просто не взяла попутку. В любом случае, наши ближайшие соседи вчера были на ночном гала-представлении и не могут подтвердить ничего.
