Словно в подтверждение его слов, на Вильяма напал очередной приступ кашля. Переведя дух, он приложил ладонь к раненому плечу:
— Что будем делать, когда выкрутимся из этой хрени?
Рафаэль пожал плечами и ограничился уклончивым ответом:
— Все, что захотим.
— Но у тебя ведь есть какая-нибудь идея? — улыбнулся Вильям.
— И не одна!.. А у тебя?
— Тоже! Мы сможем купить себе здоровенный корабль и совершить кругосветное путешествие… От Южного полюса к Северному. Неделя или месяц в каждом порту… Теплые страны, холодные страны…
Рафаэль устроился в своем кресле, на его губах блуждала улыбка.
— Осенью пролететь над рекой Святого Лаврентия, — прошептал он.
— На гидросамолете?
— Ага… Я мечтаю об этом еще с тех пор, когда был мальчишкой.
— Не знал, — пробормотал Вильям.
Они помолчали. Их мысли были полны облаками, волнами и горизонтами. Айсбергами и дюнами. Неведомыми небесами и землями…
От которых они никогда больше не будут отделены никакими решетками.
— Ты ведь ее не убьешь, правда? — неожиданно спросил Вильям.
Этот вопрос довольно грубо вернул Рафаэля в реальность. Он не ответил, младший брат пристально посмотрел ему в глаза.
— Ты ее не прикончишь? — настойчиво повторил он.
— Я сделаю то, что должен, — вставая из кресла, ответил Рафаэль. — А теперь отдыхай.
Кристель нашла Фреда на берегу пруда, где он уединился после завтрака и бурного спора с Рафаэлем.
— Ты на меня сердишься? — спросила она, остановившись рядом с ним.
Он не разжал губ и не отвел глаз от серой воды.
— Есть кое-что, о чем я тебе не сказала, — продолжала Кристель. — Вчера ветеринарша подкинула мне информацию. Она слышала, как Рафаэль разговаривал со своим братцем. И сказал ему, что я чокнутая…
На лице Фреда заиграла злая усмешка.
— Ты? Чокнутая? Что за странная мысль!
Кристель провела ладонью по бедру своего мужчины до самого паха.
— Может быть, но ведь тебе это нравится.
— Меня это уже начинает доставать. А потом, ты каждый раз меня покидаешь.
Она убрала руку, вздохнула:
— Тебя интересует продолжение?
— Какое еще продолжение?
— Он сказал Вилли, что избавится от нас при первой возможности, чтобы не отдавать нам нашу долю.
Он наконец посмотрел на нее. Взгляд его ужасен; она обожает это его лицо убийцы.
— Потому что он полагает, что налет плохо закончился именно из-за нас. Что мы не заслуживаем доверия.
— Что ты такое плетешь?
— Я просто повторяю тебе то, что мне рассказала наша милая любительница животных.
— Глупости! Эта мерзавка нарывается…
— Неужели? И в чем же ее интерес?
Фред не знал, что ответить. Он поднял с земли камень и бросил в пруд.
— Понятия не имею, не представляю, что за игру она ведет. Но я ни на секунду не могу поверить, что Рафаэль так сказал. Это не в его духе. Он мужик честный.
— Ну да, ну да, — улыбнулась Кристель. — Конечно…
Не добавив больше ни слова, Фред ушел.
10:15
Успокоенный медикаментами, Вильям снова уснул. Рафаэль воспользовался этим, чтобы обойти территорию вокруг дома, оставив Сандру под присмотром Фреда, который всем своим видом выразил крайнее недовольство.
Рафаэль направился к загонам для лошадей — эти великолепные животные властно притягивали его.
Он никогда в жизни не сидел в седле, но всегда восхищался лошадьми. А эти, с их необузданной статью, с их изяществом, были как-то особенно прекрасны.
Приблизившись к загородке, он услышал, что они тоже подходят к ней, и стал их подзывать, возбуждать их любопытство.
Как и накануне, трое откликнулись сразу, а вот четвертый, пресловутый фриз, по-прежнему оставался на расстоянии.
Рафаэль вытащил из карманов куртки несколько кусочков черствого хлеба и принялся угощать лошадей, внимательно следя за тем, чтобы его палец не оказался между их мощными челюстями.
Когда хлеб закончился, он отважился погладить животных по невероятно нежным мордам.
С улыбкой восхищенного мальчишки.
Может, он тоже позволит себе лошадей. И ранчо в Южной Америке — когда они завершат свое кругосветное путешествие. Потому что надо же в один прекрасный день где-то обосноваться, пустить корни…
Где-нибудь ощутить себя наконец дома.
— Не знала, что тебе нравятся лошади.
Рафаэль едва заметно вздрогнул, но даже не потрудился обернуться. К нему подошла Кристель.
Очень близко.
— Что тебе здесь надо? — спросил он.
— Дышу воздухом, как и ты… В этой дыре я умираю от скуки…
— Бывают еще хуже, — напомнил ей Рафаэль.
— Еще хуже, неужели?
— Ага. Называется Клерво[91].
Она улыбнулась, накрыла его руку своей ладонью:
— Ну да, конечно… Прости… Наверное, тюрьма — это ужасно, да?
— Ты даже не представляешь. А теперь тебе придется убрать руку.
— Почему?
— Потому что я не твой парень. И твоему парню это бы не понравилось.
Рафаэль развернулся, чтобы в конце концов удостоить ее взглядом:
— Уж не знаю, что там между вами происходит, хотя мне на это плевать. Но…
— А происходит то, что этой ночью мы не трахались, — вызывающе парировала Кристель. — Впрочем, как и в предыдущие… И он не получил удовлетворения. Мне не хотелось — что уж тут поделаешь.
Рафаэль высвободил свою руку:
— Ваши эротические истории меня не интересуют. К тому же со мной ты зря теряешь время. Потому что это не в моем стиле.
— Что — не в твоем стиле? — невинным голоском спросила она.
— Приударять за чужой женщиной.
— Неужели? — прижимаясь к нему, возразила Кристель. — Однако ты охотно приударил бы за ветеринаршей. Или я ошибаюсь?
Она обвила руками его шею, приподнялась на цыпочки, чтобы стать вровень с ним. Скамеечка бы не помешала.
— Ты что замышляешь, детка?
— А ты как думаешь?
Она чувствовала, что он колеблется, что он не столь непреклонен, как хочет казаться. А главное, что он вовсе не столь равнодушен к тому животному магнетизму, которым она владеет в совершенстве.
В конце концов Рафаэль улыбнулся и довольно грубо обнял Кристель. В тот момент, когда она приблизила свои губы к его, он приподнял ее от земли и, подержав над загородкой, поставил среди лошадей, которые немедленно расступились.
— Эй! Ты что делаешь?!
Опершись на изгородь, он насмешливо смотрел на нее. Она не оставила надежды и снова обняла его за шею. Забор не помешает ей добиться своей цели.
— Чего ты ждешь? Перелезай ко мне, — предложила она. — В конюшне полно сена!
Он осторожно оттолкнул ее:
— Нет, спасибо. Но я убежден, что лошадки будут в восторге, что у них в загоне появилась сучка.
Проглотив оскорбление, она бросила ему в лицо:
— Мудила!
Он расхохотался, глядя, как она пытается перелезть через ограду. Но когда Кристель оказалась на ней верхом, он слегка подтолкнул девушку в плечо, и она снова упала внутрь загона.
— Я тебя покидаю… В конюшне есть поилка, полная свежей воды. Рекомендую тебе туда нырнуть, чтобы слегка охладить двигатель!
— Ты еще об этом пожалеешь! — пригрозила она, стряхивая с джинсов прилипшие к ним травинки.
— Признай, Крис, ты проиграла!
Уходя, он добавил:
— Сегодня тебе везет, я не стану докладывать твоему мужчине, что ты ко мне приставала. Во всяком случае, пока. Может быть, когда-нибудь…
— Только попробуй! Я тебя убью!
И пока он не исчез за изгородью, она слышала его смех.
Возле пристройки Рафаэль закурил. Он все еще не мог прийти в себя после того, что ему устроила Кристель. Это было скорей неприятно, чем лестно.
Направляясь к главному дому, он вдруг услышал какие-то вопли.
Резко остановившись, Рафаэль прислушался.
Да, точно, вопли. Женские.
Кричала Сандра.
Отшвырнув окурок, Рафаэль ворвался в дом. Там он вновь остановился и взглянул на Вильяма, пытающегося подняться с дивана.
