Стивен приподнял плечо.
— Я не знаю, что бы это изменило. Ну, ты понимаешь.
Майк вздохнул.
— Мне очень жаль. Как они?
Стивен оглянулся через плечо, Майк сидел в той же позе. Это была одна из черт, которые всегда изумляли Стивена в приятеле, — терпеливая безмятежность, которая, казалось, могла успокоить даже самого встревоженного прихожанина.
— Как бы мне хотелось сказать, что они в порядке, но это не так. Из них троих более или менее нормально чувствует себя только Мэтт.
— Мэтт? — Майк склонил голову набок. — Трудно поверить. А что с Брэдом?
Неожиданно груз, давящий на плечи, стал тяжелее.
— Не знаю. — Стивен сгорбился. — Майк, я не знаю, что делать. Брэд изменился… за одну ночь.
— Люди редко меняются за одну ночь, — заметил Майк.
— А Брэд изменился, — настаивал Стивен. — И я не понимаю, чем я или кто-то еще вызвал эти перемены. Я думал, все пройдет, но…
— Но стало только хуже.
— Похоже, ты постоянно слышишь подобные истории.
— К сожалению, да. Присядь, Стивен. Пожалуйста. — Майк подался вперед и похлопал по скамье напротив. — Ты заставляешь меня нервничать. Ты натянут как пружина.
Стивен плюхнулся на скамью, положил руку на деревянную спинку.
— Сегодня меня вызывала учительница Брэда. Он не успевает по химии.
— Ничего себе!
Стивен кивнул.
— Я спросил его об этом, когда вернулся домой, а он повел себя так, будто он… ненавидит меня, — нерешительным шепотом закончил он. — Не знаю, что делать.
Он вздрогнул, когда Майк накрыл своей ладонью его руку, но не отдернул ее. Это было так похоже… на былые времена. В горле забурлили эмоции, Стивен тяжело сглотнул стоящий там ком, пока чувства не захлестнули его окончательно. Он сделал глубокий вдох, подождал, пока сможет продолжать.
— Как я и говорил, самый нормальный сейчас Мэтт, а Ники с каждым днем становится все лучше. — Он улыбнулся через силу. — Хелен такая же, как всегда.
Майк долго молчал, потом пожал его руку.
— Значит, у Брэда неприятности, Мэтт взрослеет, Ники выздоравливает, а Хелен — все та же старушка Хелен. А ты как, мой друг? — негромко спросил он. — Твоя-то жизнь как?
Опять в горле встал ком, и опять Стивен проглотил его.
— Моя жизнь… это и есть моя жизнь.
— А могла быть и лучше, — сухо заметил Майк.
Стивен помимо воли улыбнулся.
— Звучит несколько театрально.
— Несколько театрально… — Майк помолчал и, поскольку Стивен ничего не отвечал, продолжил: — А в личной жизни? Ты не передумал? Не хочешь еще раз сходить под венец?
Уголок рта Стивена дернулся вверх.
— Еще раз сходить под венец… В твоих устах это звучит старомодно.
— Ты не ответил на мой вопрос, Стивен.
— Не ответил, да? — Стивен расправил плечи, готовый к спору, который, он знал, сейчас последует. — Нет, не передумал. Я больше не женюсь. По крайней мере пока мальчики не вырастут.
— Ники еще лет десять будет маленьким, Стивен, — негромко сказал Майк. — Ты слишком долго будешь оставаться один.
Стивен прищурился.
— Ты же один.
Майк улыбнулся.
— Тут другое, и ты прекрасно это знаешь. Кроме того, у меня есть церковь. — Майк приподнял изогнутую бровь. — Могу с уверенностью сказать, что у тебя и этого нет.
Стивен отвернулся.
— Майк, удар ниже пояса. — Но, конечно, друг был прав.
— Иногда полезно ударить ниже пояса. Еще десять лет — слишком долгий срок для житья бобылем.
Стивен неотрывно смотрел на Деву Марию с Младенцем.
— Ты это уже говорил.
— И оба раза был прав. Неужели Хелен так и не нашла тебе невесту по нраву?
Стивен мельком взглянул в ту сторону, где терпеливо сидел Майк.
— А что тебе известно о попытках Хелен устроить мою личную жизнь?
Майк пожал плечами.
— Мы с ней изредка болтаем.
Стивен закатил глаза.
— Держу пари, что тетя исповедуется в своих грехах, до которых опускается, чтобы свести меня с очередной Тианой, Дороти или Глорией.
— Такие грехи отпускаются, — с лукавой улыбкой сообщил Майк.
— Да-да, — пробормотал Стивен.
Майк усмехнулся, потом посерьезнел.
— Признайся, Стивен. Неужели ты никого не встретил? За четыре года.
Перед взором Стивена мелькнуло лицо. Черные волосы, фиалковые глаза, добрая улыбка.
— Нет. Да. — Он закрыл глаза. — Не знаю, — с жалкой ухмылкой признался он.
— Мне больше нравится ответ «да».
— Еще бы! — пробормотал Стивен.
— Как ее зовут?
Стивен встал.
— Это смеш…
— Сядь, Стивен. — Негромкий рык, приказ, которого нельзя ослушаться.
Стивен сел.
Майк кивнул и склонил голову набок.
— Ну… Ее зовут…
— Дженна. — Стивен бросил на друга разгневанный взгляд. — Если Хелен узнает хотя бы слово, клянусь, я…
— Отпускаю тебе этот грех, — сказал Майк и наклонился поближе. — И когда вы познакомились?
— Сегодня, — выпалил Стивен и заметил, как округлились глаза Майка. Он взглянул на часы и добавил: — Семь с половиной часов назад, если быть более точным.
Майк откинулся на спинку скамьи.
— Что ж, теперь понятно, почему ты пришел. И как ты намерен поступить с этой женщиной? С этой… Дженной?
Стивен стиснул зубы.
— Никак.
Майк поджал губы.
— Ой, Стивен, пожалуйста. Ты здесь. У тебя неприятности. — Майк скрестил руки на груди. — Не все женщины такие, как Мелисса, ты же понимаешь.
— Знаю. Но я не хочу передавать своих детей женщине, пока не удостоверюсь, что она не такая.
Майк отмахнулся.
— А все потому, что ты не можешь позволить себе провести время без мальчиков, у тебя нет возможности настолько хорошо узнать женщину, чтобы привести ее домой к сыновьям. Мне помнится, я уже слышал это.
Стивен упрямо покачал головой.
— Не могу… нет, не хочу, чтобы мальчики опять через это прошли.
— Не ты все это затеял, Стивен, — напомнил Майк. Как будто он мог забыть. — Ты спрятал правду под ковер и заставил весь мир поверить в то, во что тебе хотелось. — Майк нахмурился, голос его посуровел. — Ты обманул своих детей.
Стивен закрыл глаза, крепко сжал кулаки.
— Знаю. Черт побери, неужели ты думаешь, что я не понимаю?
Майк накрыл своей ладонью стиснутый кулак Стивена, и так они и продолжали сидеть.
— Я знаю, что ты понимаешь, Стивен, — спустя некоторое время мягко сказал святой отец. — И веришь в то, что поступил правильно по отношению к мальчикам, когда скрыл от них правду о смерти Мелиссы.
— Конечно, правильно! — прошипел Стивен, чувствуя, что все возвращается. Четыре года боли, которые он, казалось, успешно похоронил. Сейчас он вспомнил, почему так давно не был в церкви. — Разве было бы лучше, если бы они узнали, что мать их бросила? Надо было рассказать им, что их мать разбилась в машине своего любовника, потому что тот был настолько пьян, что на ногах не держался, не говоря уж о том, чтобы садиться за руль? Что она спешила в аэропорт со своим женатым любовником? — Он выплюнул это слово, прекрасно осознавая, что оно само по себе звучит ужасно. — Какой смысл говорить им, что она не захотела даже попрощаться с собственными детьми? — Он плотнее закрыл глаза и попытался проглотить стоящий в горле ком. — Кому от этого стало бы легче, Майк? — прошептал он срывающимся голосом. — Скажи мне. Пожалуйста.
Майк тяжело вздохнул.
— Не знаю, Стивен, — прошептал он. — Но я знаю одно: несмотря на все твои попытки защитить семью, никто из вас счастливее не стал.
Возразить было нечего, поэтому Стивен промолчал.
— Насколько я понимаю, я все еще единственный, кто знает правду, — после минутного молчания произнес Майк.
Стивен открыл глаза, прищурился.
— Единственный.
— М-да. Значит, я единственный, к кому ты можешь обратиться, когда в конечном итоге поймешь, что загнал себя в угол, наложив нелепый запрет на женитьбу.
— Ничего не нелеп…
— Молчи, Стивен. Прибереги свое красноречие для других, меня им не купишь. Расскажи мне о Дженне.
