— Кто меня впустил, я не знаю. Пара ваших соседей. Вы бы поговорили с ними: незачем открывать двери незнакомым людям, особенно так поздно. — Гарсиа помолчал, потом снова заговорил: — Маррики — семья в городе очень известная. Все сплошь адвокаты, застройщики и финансисты. Вы про какого Маррика говорите?
— Авги.
Гарсиа опять бросил на нее странный взгляд.
— Тут что-то не так. Вы неправильно запомнили имя.
— На самом деле его зовут — Август. Он попросил меня называть его Авги.
Гарсиа прищурился:
— Должно быть, вселился еще какой-то Маррик. Сам Август Маррик…
— Может, я чего не поняла, — перебила его Бернадетт. Ей просто хотелось покончить с этим разговором. Не хотелось услышать, что между ее боссом и Авги пробежала черная кошка. И без того она измучилась, оттого что переспала с этим гладиатором.
Она замолкла и не проронила ни слова, пока они не выехали на шоссе номер 110 у Мендота-Хейтс.
— Попробуем еще раз дозвониться до лаборатории?
— Звоните. Мой мобильник на сиденье между нами. Фармофирма — последний номер, который я набирал.
Взяв телефон, она раскрыла его и нажала кнопку повторного набора. Мужской голос назвал адрес фирмы и попросил звонящего оставить свое имя, номер телефона и номер счета. Затем голос сообщил номер дежурного телефона: «Если дело очень срочное, позвоните мне, Ною Станнарду, на сотовый по номеру…» Бернадетт закрыла мобильник. Рука, та, что держала телефон, стала мерзнуть. Холод поднялся от ладони по руке, вполз в горло и упал в желудок хорошим глотком ледяного питья. Бернадетт поняла: человек, чей голос был записан на автоответчик, — это тот самый, свидетельницей избиения которого она была. Бросив телефон Гарсиа на сиденье, она буркнула:
— Вы побыстрее ехать не можете?
— Я и так почти лечу.
Бернадетт считала, что увиденное ею происходило в реальном времени, но полной уверенности не могло быть. Никаких часов поблизости не наблюдалось. Она подумала: а что, если снять перчатки, вытащить кольцо и еще раз попробовать — прямо в машине. Секунду спустя она уже убеждала себя, что ничего путного из этого не выйдет, и недоумевала, зачем она вообще взяла с собой кольцо. Усталость и возбуждение охватывали ее одновременно. Бернадетт жалела, что не сама вела машину: хотелось хоть что-нибудь делать.
— Может, позовем помощь? Известим полицию?
Гарсиа обходил какой-то универсал.
— Подождем и посмотрим, что мы тут отыщем. В такое время в лаборатории скорее всего никого нет.
— По-вашему, это сумасбродная затея?
Гарсиа обошел «фольксваген», который, казалось, стоял на месте.
— Я этого не говорил.
— Зато вы так думаете.
— Вы еще, значит, и мысли читаете, — сухо заметил он.
Бернадетт покрутила головой, вглядываясь вправо и влево по шоссе.
— Мы что, пропустили поворот? По-моему, мы едем не туда.
— Въезжаем с заднего входа. — Шурша шинами, машина свернула на следующем перекрестке направо, промчалась по улице и вновь повернула направо.
У выстроившихся вдоль миннесотского шоссе номер 110 коммерческих зданий была обманчивая внешность. Позади предприятий стояли красивые дома, окруженные пустырями и старинными деревьями — дубами и развесистыми соснами. Местность напоминала сельскую. И будто для усиления такого впечатления, посреди дороги, прямо перед машиной, появился олень. Бернадетт указала на него пальцем в лобовое стекло:
— Тони!
— Вижу. — Он затормозил, и машина пошла юзом, остановившись в нескольких шагах от животного. Олень посмотрел на свет фар, потом завершил переход через дорогу и исчез в кучке деревьев между двумя зданиями. Гарсиа снял ногу с педали тормоза, и машина проехала еще метр вперед.
— Подождите, — произнесла Бернадетт, всматриваясь в окружающую темень. — Должны еще пойти.
Он снова остановил машину и взглянул в обе стороны улицы. Точно: еще два оленя галопом неслись через дорогу, догоняя первого. Выждав немного, Гарсиа дал газ и поехал дальше, уже помедленнее.
На подъезде к следующему перекрестку фары выхватили из темноты поросшее травой пространство.
— Поле для гольфа? — спросила Бернадетт.
— Кладбище, — сообщил Гарсиа.
— Теперь и я вижу надгробие, — кивнула она. Самые большие памятники — громадные кресты и статуи, — казалось, сами излучали свет.
Притормозив на углу, Гарсиа оглядел дорогу. Ни одной машины. Не удивительно. Было уже поздно, чтобы засиживаться вечером на работе на такой тихой окраине. Он стал выруливать вправо.
— Фармофирма должна быть где-то слева, за кладбищем. На вершине холма.
Пока они взбирались по склону, Бернадетт глянула через плечо. Сверху ей стал виден кладбищенский пруд, пятно воды, окруженное высокими травами. Где она раньше видела этот пруд?
Она снова повернулась вперед, заскользила взглядом по ограждению слева, которое уходило вверх. По другую сторону цепных звеньев виднелись ряды невысоких прямоугольных надгробий — коренастых солдат, стоящих в карауле возле мертвых. В дальнем углу кладбища, там, где почти заканчивалось ограждение, она разглядела стоявшую в одиночестве на возвышении каменную фигуру — статую на пьедестале. Это была женщина в свободной одежде, которая явилась ей во сне несколько дней назад, когда она разбирала вещи в кабинете.
— Тони.
— Что?
— Остановите.
Они почти забрались на гребень холма. Гарсиа сбавил ход, но не остановился.
— Где?
— Здесь. Прямо сейчас.
Гарсиа дернул «понтиак» вправо, встал на обочине и выключил фары. Вытащил ключи из замка зажигания, опустил их в карман.
— Куда идем?
Бернадетт указала на статую через дорогу, прямо напротив машины. Стоявший поблизости уличный фонарь освещал часть кладбища, а также краешек леска, который тянулся между кладбищем и деловым парком.
— Нам надо вон туда.
— Вы уверены? Видели что-нибудь?
— Ну да.
Гарсиа пошарил под сиденьем и вытащил фонарик, поднял его и, проверяя, щелкнул выключателем — фонарь работал.
— Вам он нужен?
— Несите его вы. Я отлично вижу в темноте. К тому же тут вполне хватает света с улицы.
— Ладно. — Гарсиа опустил фонарик в карман пальто. Вместе они перебежали улицу и спустились в канаву, которая тянулась между дорогой и кладбищем. Оба присели в зарослях высокой травы, Гарсиа приподнялся и глянул поверх верхушек растений, осматривая место вокруг статуи. Земля поросла травой, на ней не было ни кустов, ни деревьев. Сбоку от памятника высилось то, что его освещало, — римская колонна, увенчанная белыми шарами с пляжный мяч, яркими, как прожекторы. Укрыться негде, если только кто-то не вжался в пьедестал статуи. Склонившись головой к Бернадетт, Гарсиа тихонько спросил:
— Как думаете? Наш клиент прячется за статуей Непорочной Марии?
Она, сощурившись, вгляделась в ночь.
— Не за памятником. В леске рядом с ним.
— И что, мы его найдем?
Он что, ждал, что она так вот сразу все и увидит? Нет. Он все еще не верит ей, а скорее просто размышляет вслух. Она ответила ему своей самой лучшей догадкой:
— Конец как в сказке: Куэйд стоит над убитым, любуется на дело рук своих и вытирает топор о траву. Мы берем его тепленького. Конец как в жизни: Куэйд давным-давно сбежал и нам достанется одно только мертвое тело. Никаких отпечатков пальцев. Никакого орудия убийства. Отпечаток следа. Может быть. Если нам повезет.
— Не может так случиться, что там кто-то живой?
Ей припомнилось избиение. Куэйд, поднимающий веревку и топор. Даже если то, что она видела, происходило в реальном времени, они слишком опоздали.
— Без вариантов.
Гарсиа извлек оружие.
— Я пойду в лесок со стороны улицы.
Бернадетт вытащила пистолет.
— Я обойду сзади коммерческие здания.
Гарсиа выбрался из канавы и направился к лесу. Бернадетт, оставаясь в траве, побежала по канаве вдоль дороги до самого бизнес-комплекса. Вылезши из канавы, она добежала до узкой полоски поросшей травой земли, пролегавшей между бизнес-центром и лесом, и остановилась перевести дыхание. В душе она поблагодарила того, кто установил светильник возле одноэтажного домика у нее за спиной. Он да далекий уличный свет помогли ей отыскать среди зелени проход, как раз такой, который подходил для мужчины, тащившего за собой жертву. Увидев то, что ей требовалось, Бернадетт метнулась к проходу между деревьями.
