Но Морган отнюдь не был в этом уверен, зато его вдохновляла идея проникновения в чужой дом. Может быть, даже слишком.
Накануне вечером, перед тем как отправиться следить за Мартином, оба друга сидели в комнате Эрена. Морган играл в видеоигру, а Эрен что-то искал под кроватью.
— Я же помню, что видел их где-то здесь, — пробормотал он.
А искал он трубки портативного радиотелефона, который подарила ему тетя на Рождество. Тогда он и думать забыл о них, не с кем было переговариваться. Но теперь, казалось, без них никуда. Что за слежка, если нет нормального технического обеспечения?
— А в буфете смотрел? — спросил Морган, хотя сам и с места не сдвинулся, чтобы помочь.
— Ага, — ответил Эрен, вылез из-под кровати и плюхнулся на нее. — Наверное, на чердаке.
Он наблюдал, как играет Морган, пока не услышал, что отец отправляется в паб. Он всегда это делал по четвергам, после того как умерла мама. В восемь часов вечера — и ни минутой позже.
— Пошли, Морган, мне нужна твоя помощь, — сказал Эрен.
Всю дорогу Морган стонал, поскольку друг подрядил его тащить на себе наверх стремянку. Минут через пять, заработав несколько синяков, Эрен установил стремянку на лестничной площадке под люком на чердак.
Он сходил в отцовскую комнату, нашел в шкафу с инструментами два фонарика. Бросил один Моргану.
— Значит, радиотелефон должен лежать в синей такой пластмассовой коробке.
Морган заулыбался:
— Есть, командир! — и отдал честь.
Эрен рассмеялся. Да, он точно соскучился по этой ни на что не похожей незрелости Моргана.
Эрен вскарабкался по стремянке, толкнул люк, он подался. На чердаке было темно, хоть глаз выколи. Эрен посветил. Луч фонаря пронизал темноту, и рядом с люком, как по волшебству, возникло несколько коробок. Но синих среди них не оказалось. Он посмотрел на стоящего внизу Моргана.
— Придется лезть дальше. А ты стой там и держи стремянку.
Морган засмеялся:
— Ты серьезно думаешь, что я буду здесь скучать, пока ты там получаешь удовольствие?
— Да тут ничего интересного, Морган, чердак как чердак.
Но Морган не послушался и тоже полез вверх. Стремянка была не очень высокой, и проникнуть на чердак оказалось не так-то просто. Эрен зацепился за края люка локтями, повисел, подтянулся и закинул ноги внутрь. А потом помог залезть и Моргану.
Два ярких луча заметались по чердаку, мальчики осматривали все, что попадалось в поле зрения. На чердаке царил ужасный беспорядок, особенно много было картонных коробок, использованных при переезде и стоящих рядами одна на другой. Эрен даже представить не мог, что у них с отцом так много хлама. Но главное — синих коробок с телефонами нигде не было видно. Стараясь не удариться головой о деревянные балки, он подобрался к очередной груде.
Луч Моргана осветил кучу хлама. Он увидел большой экран, подошел и ткнул в него ногой.
— Это что, телевизор или монитор от компьютера?
Эрен не обратил внимания на вопрос, сунул фонарик в рот и стал сдвигать кучу коробок. За ними и нашел синюю коробку, погребенную под такой огромной кучей других, какой он прежде не видывал.
Морган озирался, и Эрен боковым зрением видел, как пляшет луч его фонарика в темноте. Эрен принялся переставлять коробки, желая добраться до нужной стопки. Понадобилось минут десять, чтобы снять все коробки и достать синюю. Он совсем выдохся, руки болели, и можно было представить, что с ними будет утром. Эрен открыл крышку и увидел пакет с двумя радиотелефонами, которые так и лежали в непроницаемой пластмассовой утробе. Эрен достал их и уже ждал, что в душе зазвенят радостные фанфары как награда за перенесенные мучения. Но до слуха донеслось только одно слово.
— Эрен!
Голос Моргана, но совсем не такой, как недавно, не возбужденный, не исполненный энтузиазма. Напротив, какой-то… встревоженный.
Эрен оглянулся, но Моргана нигде не было видно. Только зарево света над бесконечным морем коробок.
— Эрен, иди-ка сюда.
Эрен стал пробираться по чердаку, начиная тревожиться, наконец в самом дальнем и темном углу нашел Моргана; фонарик тот установил на старом деревянном сундуке.
— Ну что еще? — спросил Эрен, стараясь отогнать тревогу.
Морган посмотрел на него, потом снова уставился на сундук.
Эрен тоже уставился на сундук.
Сундук как сундук, старый, довольно хлипкий. На крышке масляной краской выведены облупившиеся и выцветшие буквы: «Лиллит».
— Так звали твою мать, верно? — спросил Морган.
Эрен молча кивнул. Раньше он этого сундука не видел, даже не знал о его существовании. Отец о нем ничего не говорил, хотя и обмолвился как-то, что все мамины вещи они оставили на старом месте, когда переезжали. И добавил, что эти вещи наводят на него слишком грустные воспоминания, поэтому он их и не взял с собой. А тут, оказывается, сюрприз. Сундук, а на нем — имя матери.
Эрен опустился перед сундуком на колени, провел рукой по крышке. И это прикосновение пробудило в нем воспоминания: он сразу представил ее ласковые руки, нежные объятия. Ощущение близости к ней, вот что пробудил деревянный сундук, о котором ему ничего не было известно. Эрен вспомнил день, когда она ушла. Она вышла из дома, сказала, что скоро придет, но так и не вернулась. Нет, она, конечно, не могла знать, что такое случится. Не могла предвидеть, что машина на большой скорости свернет на тротуар и собьет ее. Говорили, что умерла она «почти мгновенно». Отца несколько утешало это «мгновенно», зато Эрена страшно пугало слово «почти».
А сейчас, в темноте чердака, освещенного лучами двух фонариков, он чувствовал себя маленьким мальчиком, у которого отняли мать.
Он попробовал открыть сундук, но крышку заело. Он осветил щель между крышкой и корпусом, пытаясь найти замок. Скважины для ключа не обнаружил, зато увидел три барабанчика с цифрами от нуля до девяти и вздохнул.
— Цифровой замок, — сказал Эрен, глядя вслед за лучом туда, где, как он полагал, сидел Морган. — Нужен шифр из трех цифр.
— А если попробовать догадаться? Или набирать любые комбинации? — предложил Морган.
Эрен понимал, что друг старается дать полезный совет, но все равно прозвучало глупо.
— Три колесика. На каждом по десять цифр. Выходит, тысяча комбинаций.
— Ого! — Морган быстро осветил свое лицо фонариком, чтобы продемонстрировать удивление. — Когда ты успел подсчитать?
Эрен снова вздохнул:
— Вообще-то, мы это делали утром на математике.
— А-а… Да знаешь, я…
— …как всегда, не слушал, — закончил за него Эрен. — Я не удивляюсь.
Он посветил фонариком вокруг.
— Можно сломать замок. Надо поискать, наверняка здесь найдется что-нибудь подходящее.
Он встал и пошел к куче барахла, в которой Морган недавно ковырялся.
— Но если сломаем замок, твой папаша узнает, что мы сюда лазили, — сказал Морган.
— Мне наплевать.
В поисках чего-нибудь острого и прочного Эрен сдвинул в сторону огромный монитор.
— А вдруг там лежит что-то такое, что не для твоих глаз? Вдруг он неспроста прятал это от тебя?
— Мне плевать! — крикнул Эрен, круто повернулся к Моргану и направил луч фонаря ему в лицо, тот зажмурился.
— Это принадлежит моей матери. Я ее сын. И имею право знать, что там внутри.
— Ладно, ладно, — сказал Морган, отодвигая фонарь Эрена. — Просто гораздо легче открыть, если знаешь эти цифры. А вдруг твой отец записал их где-нибудь? Я, например, всегда записываю, чтобы не забыть.
— Записал, говоришь? — повторил Эрен, и в мозгу у него что-то щелкнуло.
— Ага. Как пароль в видеоигре.
Эрен снова ринулся к сундуку. Снова опустился перед ним на колени и стал ковыряться в замке.
— Ну-ка посвети, — сказал он.
Морган повиновался.
Эрен стал быстро крутить колесики. Может быть, это… Да нет, вряд ли. Это же бессмысленно. Но другого трехзначного числа в голову не приходило. Так-так, готово! Замок щелкнул и открылся.
Морган ошарашенно смотрел на него:
