— Что именно? — спросил Шеппард.
Мэнди заглянула ему в лицо. Казалось, прежде чем ответить, она прикидывает: стоит говорить, имеет ли смысл? Можно было проявить интерес, но ему не захотелось. Пока ни в чем он не видел смысла.
— Я почувствовала запах… очень странный. Только почувствовала, сразу стала принюхиваться… не знаю… хотела понять, откуда этот запах. А он все сильней. Хорошо помню, даже в ноздрях было жарко. Мне кажется, пахло какой-то химией. А потом все поплыло перед глазами. А потом… в общем, после этого ничего не помню. Пока не увидела вас, прикованного к кровати.
Шеппард кивнул. Очень похоже на то, что случилось и с ним. Запах химии, жжение, потеря сознания.
— Скорее всего, вас усыпили газом. То есть нас усыпили газом.
— А что, с вами было то же самое?
— Да. Но почему газом? Не вижу смысла. Они что, сидели и ждали, чтобы усыпить первого попавшегося, кто зайдет в туалет? Им было все равно? А если им очень нужна была именно вы, почему бы не подсыпать что-нибудь в кофе? С газом столько возни.
— Вроде бы человек в лошадиной маске говорил, что нас выбирали случайно. Может, мне просто не повезло.
— Может быть, — сказал Шеппард. — Хотя я не вполне уверен, что он говорил правду. Здесь нельзя быть ни в чем уверенным. Вы сказали, что много раз бывали в этом кафе?
— Да. Два или три раза в неделю, в одно и то же время. В половине одиннадцатого.
— А кто знает, что вы туда ходите? Кто-то может вас опознать?
— Ну, парень за стойкой, он знает, что я всегда заказываю.
Шеппард вздохнул. Газ — и в общественном месте. А как ее оттуда вытаскивали? Как прошли через кафе, где сидели люди? Не говоря уже о прохожих возле банка? Подогнали фургон? Но это ведь привлекло бы внимание. Чушь собачья.
— С нами все происходило примерно одинаково. Похоже, действовали по плану, а не как бог на душу положит. Вас усыпили, пустив газ через вентиляционные отверстия, меня тоже. Думаю, кто-то знал, что вы там будете.
Мэнди озадачилась.
— Но ведь я не знала, что возьму и отправлюсь в туалет. Между прочим, раньше я туда ни разу не ходила.
Да уж, бессмыслица.
— Итак, вы заказали кофе.
— Да.
— А кто еще был в кафе? Кого-нибудь помните?
— Да вообще почти никого не было, я уже говорила. Какой-то парень сидел, и все.
— Вы его раньше видели?
— Этого парня? Нет.
— Как он выглядел?
— А я помню? Думаю, нормально.
Итак, Мэнди похитили. Всего в нескольких милях от «Грейт-отеля». Шеппарда в это время, скорее всего, уже тоже захватили. Накануне вечером. И где же был он, когда похищали Мэнди? Он поежился. Не хотелось бы знать.
— Чего-нибудь необычного не заметили?
— Думаю, что-то было. Но может быть, это пустяки.
— Выбора нет, меня и это устроит.
— Как только я зашла в кафе, мне показалось, что за мной следят. Вам знакомо чувство, будто за вами кто-то наблюдает? Да-да, это было именно так. Я сначала не обратила внимания, пока не прошла мимо того парня в туалет. Как поравнялась с ним, сразу увидела, что он пожирает меня взглядом. Когда я на него посмотрела, он, типа, улыбнулся, ну и я улыбнулась в ответ, не задумываясь, как на работе. Но он был какой-то жутко противный. Не знаю, в чем тут дело, не могу объяснить. Ну вот, я прошла мимо, и все. В то время у меня этого чувства не было, но сейчас, когда вспоминаю… было как-то очень стремно.
— Можете описать его?
— Ну, я уже говорила, нормальный мужчина, ничего особенного. Мм… худой, жилистый. Короткие волосы, каштановые. Очки… такие с прозрачными стеклами. Симпатичный, даже красавчик. Примерно вашего возраста. В черном костюме с красным галстуком. Похож на банковского служащего… что-то в этом роде.
— Это может ничего не значить, — сказал Шеппард.
Или — может значить очень многое.
— Вы сказали, у вас был перерыв? Значит, вас должны были хватиться, когда вы не вернулись на работу?
— Ну да, наверняка. Я не из тех, кто прогуливает работу. Ни разу в жизни не прогуляла — и этим горжусь.
Значит, официально Мэнди сейчас числится пропавшей. Но если юная девушка пропала во время обеденного перерыва — это еще не причина для паники. Никто не станет звонить в полицию или высылать поисково-спасательный отряд. Во всяком случае, пока. Сочтут, что она вдруг решила прогулять работу. День сегодня чудесный…
А у Мэнди, похоже, появилось еще одна мысль.
— Мои сменщицы наверняка будут ломать голову, с чего это я вдруг ушла и не вернулась. Но мне кажется, они постараются прикрыть меня. Мы же подруги. Если бы с ними случилось такое, я бы именно так и сделала.
Да-а. Поисково-спасательного отряда не будет. А если кто-то и сообщит в полицию, кому придет в голову, где ее искать?
Шеппард бегло оглядел комнату: не наблюдают ли за ними? Интересно, кто из них слушает разговор? Он понизил голос:
— Вы ведь видели тело, так?
Мэнди поняла и тоже понизила голос:
— Да. Но только со спины. И не хочу смотреть еще раз.
— Нет, это не обязательно. Но даже со спины… вам не показалось, что вы знаете этого человека?
— Нет.
Шеппард сдвинул брови. Достал бумажник Уинтера, вынул водительское удостоверение и показал Мэнди.
— А сейчас не узнаете?
Мэнди долго всматривалась в фотографию.
— Саймон Уинтер, — прочитала она довольно громко. — Нет, не узнаю. Хотя…
— Что — хотя?
— Я работаю с Эбби Уинтер.
Сердце Шеппарда пустилось в пляс. Эбби Уинтер. Давненько он не слышал этого имени. Дочь Саймона. Они с Шеппардом одногодки. Шеппард помнил, как он встретился с нею в первый раз. После сеанса с ее отцом. Он вышел из кабинета Уинтера. Тогда они были детьми, совсем еще детьми. Она сидела на ступеньках.
— А я тебя знаю, — сказала она.
Маленький Морган улыбнулся и сел рядом.
— Шеппард, — вернула его в настоящее Мэнди.
Эбби. Теперь она осиротела — из-за него.
— Я… простите… а вы хоть немного знаете Эбби?
— Она… вообще-то, она мне нравится, но она слегка ненормальная. Думаю, она чем-то злоупотребляет, чем — не знаю, но ее все время трясет, и на лице выступает странный маслянистый пот. Понимаете?
Шеппард кивнул. Уж кто-кто, а он понимал. Гораздо больше, чем она. Но сейчас он слушал ее вполуха. Думал об Эбби, о девочке, к которой когда-то был неравнодушен. Теперь вот она наркоманка, работает как лошадь, впереди мрак, никаких перспектив. Когда он видел ее в последний раз? Мнится, всегда была веселая, жизнерадостная, с прекрасной улыбкой на губах. А теперь…
— В общем, сами видите, картина печальная. Человек-то она хороший, но с тараканами. Мне кажется, наш управляющий держит ее только из жалости… Что с вами?
Шеппард снова кивнул.
— Ну хорошо, — сказал он и сменил тему. — А что скажете про человека в маске? В лошадиной маске? Голос не показался знакомым?
— Нет, совсем не показался. Хотя…
— Что — хотя?
— Ну, не знаю, просто… я могу ошибаться, конечно, но маска показалась знакомой.
— Маска?
— Ну да. Не знаю почему, но мне кажется, я ее где-то видела…
Глаза ее блуждали, она пыталась вспомнить, и вдруг все встало на свои места.
— Точно! В театре. В спектакле «Дождик на улице Элмор»!
— Это пьеса, где играет Констанция Ахерн?
Шеппард оглянулся. Констанция снова сидела в углу, прислонившись спиной к стене, и молчала. Глаза их на секунду встретились, и он снова повернулся к Мэнди.
— Вы уверены?
— Нет… не совсем. Я смотрела спектакль около года назад.
— Ладно, — сказал Шеппард. — А теперь мне нужно, чтобы вы еще раз подумали и вспомнили все, что происходило утром в кафе. Если вспомните еще что-нибудь странное, может быть, неуместное, сразу идите ко мне. И еще. Я бы хотел, чтобы вы постарались всех успокоить… в общем, мне нужен человек, на которого я бы мог положиться, нам всем нужно, чтобы здесь все было тихо.
— Постараюсь, — сказала Мэнди, и на губах ее снова появилась милая улыбочка.
