— Граффити? — уточнил Декер.
— Нет. Она рисует на стенах пейзажи, всякие там сады — выглядят как настоящие, — пояснила Марисса. — Это называется каким-то словом — я забыла.
— Trompe l'oeil. В переводе с французского — ловушка для глаз, — сказал лейтенант.
— Вот-вот, — подтвердила Марисса. — У нее в квартире полно таких штучек. Все это ужасно чудно. А дома у нее на двери сортира изображена статуя Давида.
— Вы были у нее в квартире? — спросил Декер. — Вместе с Харланом?
Марисса густо покраснела.
— Да… всего один раз.
— Они с Харланом жили вместе?
— Нет, Харлан… у Харлана есть свое жилье. Знаете, ему нравилось представляться плохим парнем. О, господи, я чувствую себя полной идиоткой. — Марисса провела ладонью по лицу. — Когда-то все это казалось таким безвредным.
Правило номер один, отметил про себя Декер: если человек дурачится, это никогда не бывает безвредным.
— У Харлана был ключ от ее квартиры? — поинтересовался он.
Марисса кивнула. Лейтенант почувствовал, как у него участился пульс.
— Марисса, скажите, а где живет Ронда?
— Это место называется «Карибы». На третьем этаже. Недалеко от «Ринальди». Я могу узнать для вас адрес, если нужно.
— Я сам его узнаю. — Декер взглянул на Бенедикта. — Может, вы хотите еще что-нибудь добавить… что-нибудь такое, что могло бы дать нам ключ к произошедшему сегодня?
— Простите, но я ничего не видел, — сказал официант. — Когда началась пальба, я бросился в укрытие.
— Где вы спрятались?
— Я залез в шкаф для одежды и все время сидел там. Я так перепугался, что мне даже дышать было страшно.
— Я тоже ничего больше не могу добавить. — Марисса удрученно покачала головой. — Все начали кричать, и я нырнула под стол.
— Где находится этот стол?
— Мы с Кэрол Ангер работали в левой задней части зала. Я обслуживала нечетные столы, а она четные.
— Вы не помните, в каком именно месте началась стрельба?
— Боже мой, нет. Казалось, что пули летят отовсюду. Я была слишком перепугана, чтобы смотреть по сторонам.
Декер заглянул в свои пометки и показал Мариссе и Бенедикту листок из блокнота.
— Здесь правильно записаны ваши имена, адреса и телефоны?
Оба кивнули.
— Хорошо, вы свободны. — Декер вручил офицантам по визитке. — Если вы вспомните что-нибудь важное, имеющее отношение к тому, что здесь случилось… или вообще что-нибудь важное о Харлане Манце, позвоните мне.
— Да чего о нем думать? — не понял Бенедикт. — Он ведь мертв.
— Да, мертв. Но, изучая таких людей, как он, мы, возможно, сумеем предотвратить другую подобную трагедию. Случаи, когда преступник прибегает к насилию, так сказать, по месту своей работы, происходят все чаще. По крайней мере, мы можем попытаться выявить какие-то общие черты таких происшествий и помочь людям быть настороже.
— И куда вы теперь отправитесь? — поинтересовалась Марисса.
— Прежде всего, я собираюсь позвонить Ронде Клегг, — ответил Декер. — Если мне повезет, она окажется живой и снимет трубку.
— О, боже! — воскликнула Марисса. — Значит, вы думаете, что Харлан… еще перед тем…
Некоторое время все трое молчали. Наконец Марисса снова заговорила:
— А если она жива… вы расскажете ей то, что вам известно о Харлане и обо мне?
О Харлане и обо мне, повторил про себя лейтенант. Он посмотрел на все еще искаженное испугом лицо официантки, частично прикрытое спутанными прядями растрепавшихся волос.
— Не думаю, что это всплывет, — сказал он.
Марисса горячо поблагодарила его, по щекам ее текли слезы. Декер похлопал девушку по плечу и пошел искать телефон.
Наверху находились два кабинета, в каждом из которых имелся телефон с автоответчиком, мигавшим в темноте красной лампочкой. Декер включил свет в большей из комнат. Это был личный кабинет, а точнее, салон хозяйки ресторана Эстель Бернштейн. На стенах — деревянные панели, пол затянут зеленым ковром с мягким ворсом. Мебель в салоне была дорогая — либо старинная, либо очень умело стилизованная под старину. Удачно вписывались в интерьер абстрактные картины. Декер не любил абстрактную живопись, но то, что он увидел здесь, явно не было дешевкой.
Лейтенант вышел из кабинета хозяйки и прикрыл за собой дверь, решив воспользоваться телефоном, установленным в комнате управляющей Робин Паттерсон.
Телефонный аппарат располагался в небольшой нише. Офис Робин Паттерсон был небольшим, но очень удобным и функциональным. Металлический стол с весьма скромным креслом, которое больше подошло бы секретарю, поцарапанный кожаный диванчик. Вдоль задней стены выстроились шкафы с папками. В углу лейтенант заметил дверь. Толчком распахнув ее, он увидел старый белый унитаз, выщербленную раковину и автоматическую сушилку для рук, которая начинала работать, когда в туалете включали свет. Робин, пытаясь придать этому помещению несколько более пристойный вид, повесила на стену зеркало и прикрытый крышечкой кронштейн для туалетной бумаги. На сливном бачке стояли ароматизатор и ваза с букетом из засушенных цветов. Декер почувствовал, как в душу ему закралась печаль.
Он позвонил в управление и выяснил интересующий его номер телефона. Через несколько секунд он уже слышал в трубке длинные гудки. Наконец в квартире Ронды Клегг сработал автоответчик Декер подождал звукового сигнала, а потом сказал:
— С вами говорит лейтенант Питер Декер из полицейского управления Лос-Анджелеса. Я разыскиваю Ронду Клегг. Не знаю, Ронда, дома вы или нет, но если все-таки дома, пожалуйста, снимите трубку. Если вы этого не сделаете, мне придется приехать к вам и вскрыть вашу квартиру. У меня есть основания беспокоиться о вашей безопасности. Так что если вы не хотите…
— Со мной все в порядке! Убирайтесь!
В трубке раздались короткие гудки. По всей видимости, Ронда Клегг уже успела посмотреть программу новостей. Декер снова набрал ее номер. На этот раз на его звонок ответила хозяйка квартиры.
— Послушайте… — Голос Ронды Клегг звучал несколько глуховато. — У меня в самом деле все в порядке. Я не хочу говорить ни с полицией, ни с кем бы то ни было еще.
— Я сейчас нахожусь в ресторане «Эстель», — сказал Декер. — Я здесь с восьми тридцати. Тринадцать человек убито, Ронда, и по крайней мере тридцать один ранен…
— Это не моя вина!
Женщина на другом конце провода разрыдалась. Декер подождал немного, а потом спокойно продолжил:
— Конечно, это не ваша вина. Вы совершенно ни в чем не виноваты.
— Тогда зачем же вы мне звоните?
— Мне хотелось убедиться, что вы живы и здоровы.
— Да, я жива и здорова. Оставьте меня в покое, пожалуйста…
— Было бы очень хорошо, если бы мне удалось с вами побеседовать, Ронда.
— Я обязана с вами беседовать?
— Нет.
Наступила пауза, после которой Ронда Клегг угрюмо спросила:
— Сколько сейчас времени?
Декер взглянул на часы.
— Час тридцать.
В трубке раздался тяжелый вздох.
— А нельзя подождать с этим до завтра?
— Да, можно. Ронда, вы одна или в вашей квартире есть кто-то еще?
— Никого.
— Если хотите, я могу кому-нибудь позвонить, чтобы вам составили компанию.
Ронда снова зарыдала.
— Нет. Не надо никому звонить. Дайте мне просто поспать.
— Вы приняли что-нибудь снотворное?
— Пару таблеток валиума.
— Вот как?
— Да! А вы как думали? Как, вы сказали, вас зовут?
— Лейтенант Декер. Полицейское управление Лос-Анджелеса. Девонширское отделение.
— Полицейское управление Лос-Анджелеса?
— Да.
— Если вы репортер, я подам на вас в суд.
— Я не репортер.
— Я с журналистами не разговариваю.
— И правильно. Могу я заехать к вам где-нибудь… — Декер снова взглянул на часы. Полвторого ночи, а ему надо допросить оставшихся неопрошенными свидетелей, затем перевезти в морг тела погибших, да еще отчет, за написание которого он даже не брался. Ясно, придется не спать всю ночь. — Как насчет восьми утра?
