Литмир - Электронная Библиотека
Содержание  
A
A

Лайонел начинал представляться Винсу человеком, лишенным всех социальных контактов: не имел друзей, никуда не ходил, ни к чему не проявлял интереса, кроме…

— Значит, миссис Спунер, вы говорите, он держал газетный киоск, ходил в боулинг-бар, и это все? Больше ничего?

— Еще чашечку, голубчик? — спросила она.

Винс кивнул, и миссис Спунер налила ему еще чаю.

— Мне уже задавали все эти вопросы. Полицейские были у меня несколько раз, они были очень любезны и сначала не слишком мне поверили, но мне все равно было нечего добавить.

— Лайонел ездил куда-нибудь отдыхать?

— Нет.

— Он ходил в церковь?

— Вы хотите сказать, в синагогу?

— Да.

— Нет.

— У него когда-нибудь была девушка?

— Нет.

— Он был когда-нибудь женат?

— Нет.

— У него были увлечения?

— Боулинг — больше ничего. Но я сомневаюсь, что вам удастся узнать у них что-то интересное. В боулинг-баре собираются одни старики, они там буквально законсервировались. Вряд ли они вспомнят, какой сегодня день недели.

— Но у него были какие-нибудь мечты, планы, амбиции? Ну хоть что-нибудь?

— Он часто говорил, что хочет закрыть торговлю, купить домик в Клифтонвилле и поселиться там.

— У него были деньги. Почему же он этого не сделал?

— Не знаю. Он был вечно занят.

Винс не знал, о чем еще спросить.

Дело было не в том, что миссис Спунер чего-то не заметила — она неглупа и наблюдательна, — дело заключалось в том, что замечать просто было нечего. Лайонел вставал по утрам, целый день занимался магазином, а вечером ложился спать. Иногда он захаживал в боулинг, иногда — и это стоит особняком — в массажный салон… но об этом лучше пока умолчать.

— Расскажите мне о том дне, когда это произошло.

— Каком дне?

— Когда его убили. Когда вы в последний раз видели его живым.

— Ах, этот день. Такой же, как и все прочие. Я ушла в половине седьмого. Он остался сидеть над гроссбухами. Я сказала: «Всего доброго!» Он сказал: «Всего доброго», — и я пошла домой.

— Вы не заметили в нем ничего необычного? Быть может, утром или за день до этого?

— Нет. Совершенно такой, как и всегда. Бодрый, деловитый, ничего необычного.

— Значит, вы ушли в половине седьмого, а потом вам позвонили от Старины Билла?[54]

— Старины Билла? — не поняла миссис Спунер.

— В смысле из полиции.

— Ах, полиции…

— Значит, вы обо всем узнали из их звонка?

— Ну да. Я ездила на опознание.

— Вы что-нибудь знаете о том, что с ним сталось после того, как вы ушли?

— Нет. Полицейские думали, что он мог пойти куда-то на прогулку, потому что ни в магазине, ни в квартире не было никаких следов, например борьбы. На ночь он закрывался и незнакомым не открывал.

— Он ходил гулять?

— Обычно он выходил, когда ему нужно было что-нибудь купить. Просто так он не гулял.

Винс допил чай и оприходовал седьмое — и последнее — печенье. О чем еще он мог ее спросить? Могло ли быть нечто, что она знала, но чему не придала значения? Нечто затерявшееся в глубинах ее памяти, что могло пролить свет на загадку?

Если и было, у него не оставалось времени сидеть и, терпеливо задавая вопросы, это выуживать. Какая-нибудь лихая машинистка скорее перепечатает полное собрание сочинений Шекспира.

Она могла знать что-то, какую-нибудь мелочь, но у Винса не было времени на ее поиски.

Он достал блокнот, вырвал листок и записал для миссис Спунер свое имя и номер мобильника.

— Я остановился в пансионе «Отель Пассат» на Форт-Кресент. Если вы что-нибудь вспомните, пожалуйста, позвоните мне. Или если объявится кто-то, кто что-то знает, пусть он позвонит.

— Конечно, голубчик. Обязательно.

Винс пошел тем же путем обратно, мимо своей гостиницы, в боулинг-клуб, расположенный на Восточной эспланаде в Клифтонвилле. Несколько посетителей гоняли шары, ни одному из них нельзя было дать меньше семидесяти.

Кое-где виднелись таблички с надписями «Только для членов клуба», но никто Винса не останавливал, и он прошел без помех. У окна группкой сидели несколько старичков и старушек в белых костюмчиках. Винс подошел к бару и привлек внимание протиравшего стаканы бармена.

— Вы член клуба, сэр? — спросил его бармен.

— Нет, но те, с кем я пришел, — члены. Они сейчас подойдут.

— Что будете пить?

— Есть у вас водка и апельсиновый сок?

— Конечно.

Бармен отошел готовить коктейль, а Винс подумал, что не стоит ему заводить с ним разговор о Лайонеле. Лучше обратиться к местным завсегдатаям.

Он взял бокал и огляделся в поисках подходящего кандидата. В окружении цветочных горшков сидели два посасывающих трубки старикана.

Винс подошел к ним.

— Прекрасный денек сегодня, не правда ли? — начал он специально предназначенным для провинции тоном.

— После обеда, говорят, будет дождь, — отозвался тот из них, что был потолще.

— Ничего, овощам это только на пользу, — сказал тот, что был постройнее.

— Надо думать, — ответил Винс и перешел к делу. — Позвольте, я представлюсь. Меня зовут Винсент Наррауэй.

— Приятно познакомиться. Я Уолтер Кэмден, а это Харольд Шипли, — сказал полный, протягивая руку.

Когда формальности остались позади, Винс сказал, что он сотрудник страховой компании и приехал выяснить некоторые неясности, возникшие в связи со смертью одного из членов их клуба.

— Кого это? — спросил Шипли.

— Лайонела Блаттнера, — небрежно ответил Винс.

— А, старика Лайонела, — пыхнул трубкой Кэмден.

— Вы его знали? — поинтересовался Винс.

— Не то чтобы знал. Он частенько сюда захаживал, но не сказать чтобы я его знал. Играл с ним партию-другую, вот и все. Он никогда ни с кем не пытался свести знакомство — ну для чего обычно люди ходят в боулинг-клуб. Так вот, он никогда ничего такого не делал, верно, Харольд?

Харольд пососал трубку, немного подумал, поскреб нос, зевнул и ответил:

— Ну да, никогда. Вот ведь как с ним случилось.

— Да уж. А кто-нибудь здесь его знал? — спросил Винс, прекрасно понимая, какой последует ответ.

Кэмден и Шипли посмотрели друг на друга и покачали головами.

Все было так же, как с миссис Спунер. Винс дал им свой телефон и сказал, где остановился, на случай если они или кто-нибудь из их знакомых что-нибудь вспомнят.

Но он не очень на это надеялся.

Он чувствовал, что ответ на эту загадку нужно искать не среди этих безгрешных созданий. Преждевременная смерть Лайонела и здешние кадки с пальмами явно имели мало общего.

Он просмотрел список членов клуба, который старательно составил Фил: имена, адреса, номера телефонов. Фил так ничего и не нашел, и Винс чувствовал, что не стоит ему снова пахать ту же пашню. Будем считать этот этап уже пройденным.

Так с чего же ему начать?

Ну хотя бы не мешает подкрепиться как следует.

Винс прошел по прибрежному бульвару мимо башенки с часами к тому ресторану, где они сидели в день, когда исчез Гарри.

Сейчас там почти никого не было. Винс сел за столик у окна и стал смотреть на море. Официантка порекомендовала ему отведать фирменное блюдо — гуляш, Винс согласился. Он огляделся и не увидел ни одного знакомого лица; его тоже вроде бы никто не узнал. Это было хорошо.

Винс снова набрал номер Эвелинга, и на этот раз ответил женский голос.

— Да?

Это было «да» уроженки южного Лондона, и притом усталой. Такой голос очень подходил для жены.

Вежливые экивоки и установление контакта здесь будут пустой тратой времени.

— Терри дома?

— Придет в семь, — сказала она, умудрившись совместить в этом ответе раздражение, нетерпение и безразличие.

— Я тогда позвоню в семь.

Она повесила трубку.

Даже не спросила, кто я и что передать. Вечером позвоню старине Терри, посмотрим, что он скажет.

Гуляш был очень ничего, и Винс оставил пару фунтов для официантки, которая, как он и подумал, была венгеркой.

вернуться

54

Старина Билл — лондонское прозвище полицейского и полиции в целом.

150
{"b":"813630","o":1}