Догадавшись, что она чего-то недоговаривает, Блэкстон спросил:
— Что Лайза у вас забрала?
— А?
— Вы сказали, что Лайза вас кинула.
— А, ну… Это просто типа оборот такой, ясно? Не берите в голову. — Она поймала себя на том, что заговорила, как раньше, — на уличном сленге. — Я хотела сказать, она мне задолжала.
— Задолжала что?
— Объяснение.
Блэкстон прекратил расспросы. Может, поверил?
— Я позвоню в аэропорт и узнаю, когда ближайший рейс, — предложил он.
Она вытащила телефонный справочник, положила его рядом с телефоном и пообещала:
— Я быстро.
И пошла переодеваться и собирать сумку.
— Когда мы будем в Каньонвиле, — крикнул он ей сквозь дверь спальни, — можете говорить всем, что я ваш двоюродный брат.
— У меня нет двоюродных братьев.
Она открыла шкаф и вытащила рюкзачок. Вот опять в ее жизни что-то происходит впервые: первая поездка за пределы штата и первый полет на самолете.
— Тогда скажите, что я ваш парень.
— Это вы хорошо придумали, — откликнулась она. — Тут уж мне все сразу поверят.
Манч порылась в вещах и достала черную кожаную куртку, байкерскую косуху, которую когда-то называла своей «шкурой». Сквозь дверь она слышала, как он говорит по телефону, повторяя время вылета и номера рейсов. Потом он сказал «спасибо», повесил трубку и снова обратился к ней:
— Значит, и это не пройдет? А почему?
— А потому, что у вас просто на лбу написано «коп»! — крикнула она в ответ.
Она натянула джинсы, черную футболку и старые сапоги на шнуровке. Встряхнув косуху, разложила ее на кровати. «Шкуру» она переделала сама, нашив поверх нее куртку «Ливайс» с отрезанными рукавами. На спине были пристрочены крылья «Харли-Дэвидсон», а поверх одного из нагрудных карманов — табличка с ее фамилией. Левее нижних пуговиц была круглая нашивка с вышитой змеей и словами «Не вздумай наступить на меня». Она заметила, что от куртки припахивает. Наверное, раньше она просто не обращала на это внимания: по правилам стирать куртки не полагалось. Она надела ее и вышла на кухню.
— Вы словно стали на пять дюймов выше и на двадцать фунтов тяжелее, — сказал Блэкстон.
— Все дело в том, как держишься, — ответила она, повязывая на лоб красную бандану.
— Первый самолет на Медфорд вылетает завтра утром, — сказал он. — Вот информация о рейсах.
Она снова позвонила в «Гадюшник». Когда Деб подошла к телефону, Манч объявила:
— Я приезжаю.
— Отлично. Когда?
Она посмотрела в его записи.
— В одиннадцать пятнадцать завтра утром.
— Мы тебя встретим. Сколько сможешь пробыть?
— До конца уикенда точно. Значит, твой старик был в Лос-Анджелесе?
— Где он только не был. Хочу поскорее тебя с ним познакомить.
— Ага, я тоже хочу познакомиться, — сказала Манч. Она нажала на рычаг и сообщила Блэкстону. — Они встретят меня в аэропорту.
— «Они»?
— Деб и еще одна наша приятельница, Роксана.
Он взял ее за руку.
— Надеюсь, мне не нужно вас предупреждать, чтобы вы не сорвали арест, предостерегая своих подруг.
— Арест арестом, но мне нужен шанс вытянуть оттуда девчонок, — ответила она.
Он кивнул.
— Посмотрим, насколько сильно они влипли. Я не могу гарантировать, что они в безопасности.
— Послушайте, имейте совесть. Вы ищете убийц. Парней, которые стреляют в копов. Самое преступное, что делают мои подруги, — курят травку и пьют с байкерами. Зачем ломать им жизнь и сажать в тюрьму?
— А если они в этом замешаны?
— Ни в коем случае, — заявила она. — Вы не знаете их так, как знаю я.
Она забросила на плечо рюкзачок.
— Вы готовы? — спросил он.
— Куда мы теперь?
— Хочу заехать в больницу, а потом поедем ко мне домой.
«Одному из нас сегодня определенно предстоит провести ночь на диване», — не без ехидства подумала Манч.
Следующим утром они поставили машину на большой крытой стоянке при аэровокзале. До рейса оставался еще час. Блэкстон извинился и ушел звонить. Манч направилась к магазину подарков, где была целая секция с сувенирами Диснейленда. Она выбрала часы с Микки-Маусом. В отделе открыток она нашла поздравление с днем рождения, подходящее для маленького мальчика, и отнесла обе покупки к прилавку.
— У вас есть подарочная упаковка? — спросила она пожилую женщину за кассовым аппаратом.
— Нет, милочка.
— А если перевязать вот этим? — поинтересовалась Манч, указывая на нарядные ленты для волос.
— Они стоят по доллару, — ответила женщина. — Дороговато для упаковки.
— Ничего. За ценой не постоим.
Манч вспомнилась миссис Скотт, укорявшая ее в недостаточной «финансовой ответственности».
— Это — вашему сыну? — спросила кассирша.
— Почти. Сыну моей подруги.
— Вы давно его не видели?
— Около года, — ответила Манч. Вряд ли стоит пускаться в рассказы о том, как она попала в тюрьму и завязала с героином.
Женщина отсчитала сдачу и помогла Манч завязать бант на коробке с часами.
— Здорово получилось, — сказала Манч. — Спасибо.
— Приятного вам отдыха, милочка, — пожелала женщина.
Блэкстон все еще говорил по телефону.
— Я куплю билеты, — негромко предложила она. Он протянул ей пачку купюр. Она отдала половину обратно. — Я сама за себя заплачу.
Манч встала в очередь, наблюдая за тем, как люди впереди нее покупают билеты и сдают багаж. К тому времени, как подошла ее очередь, она уже освоила всю процедуру.
— Два билета до Медфорда, пожалуйста. Туда и обратно.
— Сколько чемоданов? — спросила кассир.
— Только ручной багаж, — ответила она, чувствуя себя бывалым путешественником.
— В салон для курящих или для некурящих?
— Для курящих.
— У окна или у прохода?
— У окна.
— Спасибо, что выбрали наш рейс.
— Пожалуйста.
Она отошла от стойки, прижимая к груди билеты в картонной папочке, и поняла, что все это время боялась вздохнуть.
Блэкстон подошел к ней.
— Все в порядке? — осведомился он.
— Да. Как ваш напарник?
— Говорят, ему немного лучше, но все еще без сознания.
Через тридцать минут стюардесса объявила о начале посадки. Манч и Блэкстон присоединились к остальным пассажирам и поднялись на борт.
Их места оказались ближе к хвостовой части самолета. Пробираясь по узкому центральному проходу, она вспомнила сцену из «Деревенщин Беверли», где Джед и его родня впервые летят на самолете. Когда самолет набирал скорость перед взлетом, деревенщины решили, что попали на очень быстрый автобус. Зрители в студии радостно засмеялись, потому что знали, что будет дальше. Манч пообещала себе, что, когда самолет оторвется от земли, она зевнет от скуки.
Они сели на соседние места, убрали сумки и пристегнули ремни.
Самолет с рокотом побежал по взлетной полосе, набирая скорость. Она посмотрела на других пассажиров, выискивая на лицах признаки волнения. Некоторые стиснули подлокотники и закрыли глаза, но по большей части ее спутники оставались спокойны. Самолет оторвался от земли рывком, от которого у нее свело желудок. Она небрежно посмотрела в окно — и широко зевнула.
Когда они взлетели, стюардесса объяснила, как следует вести себя в случае аварийной ситуации. Манч внимательно слушала, наваливаясь на ремни безопасности.
— Первый раз летите? — спросил Блэкстон.
— Настолько заметно, да?
— Обычно на инструктаж никто не обращает внимания, — пояснил он.
— Мне сдается, это может очень пригодиться.
— Тут вы правы.
Стюардесса закончила объяснения, и все пассажиры приготовились пару часов поскучать. Манч смотрела в иллюминатор, пока облака не скрыли землю.
Номер «Нэшнл Джиографик» торчал из кармана на чехле переднего кресла. Она извлекла его оттуда. На обложке была изображена эволюционная лестница: классическая серия рисунков, начинающаяся с обезьяны на четвереньках и заканчивающаяся человеком прямостоящим, общеизвестным Homo erectus. Манч подумала, как бы Деб потешалась над этим термином. Сопроводительная статья была написана антропологом и носила название «Человек общающийся». Манч с интересом ее прочитала.
