— Девять-девять-девять.
Ранен полисмен.
Кровь Алекса просачивалась у Блэкстона между пальцев.
— Потерпи, сейчас, сейчас, — бессмысленно твердил он, как заведенный.
Алекс не приходил в сознание. Блэкстон осмотрелся и увидел, что пуля пробила сиденье насквозь.
— Энджи! — крикнул он. — Ты ранена?
— Нет, — сдавленно отозвалась она.
Он велел ей не поднимать головы, и она спорить не стала. Он включил двигатель. Винтовочные пули пробили лобовое стекло, так что над приборной доской тянулась полоса отверстий. Заднее стекло вылетело.
— Лечь на сиденье! — скомандовал он Энджи еще раз.
Он вывернул руль влево до отказа и включил передачу. Машина покатилась вперед: он решил попытаться вслепую развернуть ее на узкой улице. В ту же секунду раздался грохот выстрела, и окна с пассажирской стороны лопнули, осыпав их осколками закаленного стекла. Блэкстону пришлось вернуться на прежнее место — не подставлять же всех троих под пули… Черт, когда же они приедут?!
Наконец — в считанные минуты — воздух наполнился воем сирен и визгом шин. Копы оцепили квартал. Блэкстон услышал голос, усиленный мегафоном. Сначала жителей попросили не покидать свои дома, а затем обратились к засевшему в доме стрелку. Переговорщик увещевал:
— Парень, брось оружие и выходи. Советую тебе вести себя по-умному.
Запищала рация. Блэкстону сообщили, что пожарная машина уже едет. А вот штурмовой отряд прибудет не раньше чем через двадцать минут. Но Алекс не может ждать так долго!
— Подумай хорошенько. — Переговорщик продолжал гнуть свою линию. — Тебе некуда деться. Не заставляй нас использовать слезоточивый газ.
Блэкстон различил скрип открывающейся двери и осторожно выглянул из-за приборной доски. Подозреваемый выходил из дома, высоко подняв руки. Когда грянули выстрелы, Блэкстон даже не удивился. Голова преступника резко дернулась назад: пуля попала ему прямо в лоб, разметав осколки черепа по двери у него за спиной. Блэкстон понимал чувства своих коллег, хотя и знал, что это обойдется им слишком дорого. Ведь непременно найдется множество свидетелей, которые будут утверждать, что подозреваемый не был вооружен, и копы хладнокровно его застрелили.
Честно говоря, если бы руки Блэкстона не были заняты, — он все пытался зажимать рану Алекса, чтобы удержать кровь, по каплям уносящую жизнь его напарника, — он мог бы первым нажать на спуск и сэкономить налогоплательщикам уйму денег. Он решил, что позже обязательно встретится с тем парнем, который продырявил этого выродка. И лично его поблагодарит. Но сейчас ему нужно думать о том, как спасти Алексу жизнь.
Энджи вынырнула из-за спинки сиденья.
— Ш ним вшо будет нормально? — спросила она.
— Нужно срочно отвезти его в больницу. — Он взял ее руку и прижал ладонью к ране. — Зажимай покрепче. — Он надавил на газ и пообещал напарнику: — Все будет хорошо, приятель. Ты только держись!
«Кадиллак» Чэмпиона частично загораживал проезд. Блэкстон тараном отбросил машину в сторону. Чэмпион возмущенно завопил, но Блэкстон будто и не слышал. Этим придурком он займется потом. Он должен как можно быстрее попасть в больницу «Марина Мерси». Автомобиль буквально летел над землей, но Блэкстону казалось, что никогда в его жизни не было столь длинной дороги. На бульваре Вашингтона он заложил такой вираж, что машину занесло, но он сумел справиться с управлением.
Энджи держала голову Алекса на коленях. Кожа вокруг его губ посерела. Блэкстон снова нажал на педаль газа, и машина рванулась вперед.
Диспетчер сообщил ему, что сигнал «три девятки» принимают патруль за патрулем. У машины Блэкстона не было ни специальной раскраски, ни сирены. Он включил фары и поворотники — это будет его опознавательный знак. Едва он свернул на юг, на бульваре Линкольна, у него появился эскорт из мотоциклов.
Когда он подъехал к приемному покою больницы, группа из отделения экстренной помощи уже ждала с каталкой. Ловкие руки распахнули дверцу, перенесли обмякшее тело Алекса на каталку и повезли.
Блэкстон пошел следом за ними — и первым увидел, как по рукам и лицу его напарника побежала странная волна дрожи.
— Что с ним такое? — спросил он у врача, бегущего за каталкой.
— Судороги, — ответил врач. — Инъекцию ди-лантина, немедленно! — заорал он, отпихивая Блэкстона в сторону.
Медики с раненым исчезли за занавесками бокса экстренной помощи. Первый раз в жизни Блэкстон чувствовал себя таким беспомощным. Как он скажет об этом Салли?
Он возвращался к своей машине, когда с Минданао свернул красный «кадиллак» Чэмпиона. Смятое переднее крыло с пронзительными стонами терлось о шину. В машине Блэкстона на заднем сиденье застыла Энджи: руки в крови, взгляд затравленный. При виде Блэкстона в ее глазах появилась настоящая паника.
Он вдруг представил себе, как вытаскивает револьвер и стреляет ей прямо в голову, а потом направляет дуло на ее сутенера. Он явственно увидел: вот их головы, беспомощно откинувшиеся на кожаные подголовники красного «кадиллака».
— Ты ранен? — Чей-то голос вернул его в мир реальности. К нему подходил сержант Манн.
— Нет, — ответил Блэкстон. — Это не моя кровь.
— Как твой напарник?
— Врачи сейчас занимаются им. Я не знаю.
— А что вообще произошло? — спросил Манн. — Как вы оказались у того дома?
— Расследовали заявление об избиении, — пояснил Блэкстон, указывая на Энджи. — Пострадавшая проводила опознание.
— Это имеет отношение к работе нашего отдела?
— Да, сэр. — Блэкстон достал свою записную книжку и перелистал несколько страниц. — К убийству на шоссе, где в прошлую пятницу порезвился меткий стрелок. Вы, без сомнения, помните: боеприпасы были опознаны как армейские. Ниточка тянется к истории с ограблением арсенала национальной гвардии в округе Керн. Его ограбили месяцем раньше.
— Понятно, — сказал Манн. — И ты связался со специальным агентом Донавон, той, у которой бородавки.
— Родинки, сэр. Да, с ней.
— Что это нам дает?
— Мы только начали сотрудничать. Она попросила, чтобы я передал прессе фотографию Гарилло, жертвы снайпера.
— И зачем, по ее словам, это нужно?
— Она не сказала.
— Но ты еще не объяснил, почему вы с напарником сегодня оказались в перестрелке.
— Я пустил через информаторов слух, что меня интересует любое армейское оружие, появившееся на подпольном рынке в течение этого месяца.
— Очень интересно. — Манн одобрительно покрутил головой.
— Да, сэр. Эта женщина, — он указал на заднее сиденье, где сжалась в комочек проститутка, — Энджела Шоу, сообщила о том, что какой-то мужчина избил ее и угрожал гранатой.
— А кто этот хлыщ в красном «кадди»? — поинтересовался Манн.
— Ее сутенер. Называет себя Чэмпион.
Он, разумеется, не упомянул об обещании снять с Чэмпиона обвинение в обмен на информацию Энджи. Договоренность Блэкстона и Берни с Чэмпионом была незаконной, хотя нечто подобное происходило постоянно. Он не настолько доверял сержанту: к чему подставлять Берни под выговор? Да и какое это сейчас имело значение?
— Кажется, я начинаю разбираться что к чему, — сказал Манн. — Вы отправились с Энджелой Шоу, жертвой избиения, чтобы арестовать напавшего на нее… — тут он открыл свою собственную записную книжку, — …Дарнела Уиллиса.
— Так звали этого ублюдка? — переспросил Блэкстон.
— Если верить водительским правам, — ответил Манн. — И миз Шоу опознала в Дарнеле Уиллисе того, кто ее избил?
— Да, сэр.
— Что же было дальше?
— Ее сутенер приехал неожиданно. Уиллис нас заметил, засел в доме и начал стрелять.
— И ранил детектива Переса, — продолжил Манн. — Все понятно. Но у нас будут серьезные проблемы. Дарнел Уиллис скончался по дороге в больницу. Ты не заметил, кто выстрелил в него первым?
— Нет, сэр. Вокруг творилось нечто невообразимое, а я был занят напарником.
— Я видел, какую рану в голову получил Уиллис, — сказал Манн. — На выходе пуля разнесла ему череп. Мы конфисковали оружие у всех стрелявших. Твое мне тоже понадобится.
