Девочки наморщили носы.
— Папка Дарнел слишком много говорит и все время потеет, — сказала Шарлотта. — Гадость!
— Ага! — подхватила Джилл, захихикав. — Гадость, шмадость.
— Он нам больше не нравится, — заявила Шарлотта. — Он — зомбированный боров.
— Ага, он говнюк! — добавила Джилл, изображая букву «Г» большим и указательным пальцами.
Манч, пряча улыбку, отметила Лайзину лексику в этом детском лепете.
— Папка Джеймс меня возит с собой! — похвасталась Джилл.
— Да, он милый, — поддержала ее Шарлотта. — Мама говорит, что мы будем жить вместе.
— В деревне? — спросила Манч.
— Да, а может, на берегу моря. Мы еще не решили.
Манч чуть было не рассмеялась. С тем же успехом девочка могла планировать переезд на Луну.
— Вот будет хорошо! — сказала Манч. — Я постараюсь вас навещать. — Какой смысл развеивать заблуждения детей? Пусть верят, пока верится. Время для разочарований придет так скоро! — Знаешь, когда я была маленькой, то очень любила играть в «Как будто». Мне хотелось, когда я вырасту, жить на старом Диком Западе. Так что я вас понимаю. А давайте, — предложила Манч, — мы — все трое — заключим договор.
— А что такое договор? — спросила Джилл.
— Тайное обещание сделать что-нибудь когда-нибудь. Хотите?
— Хотим! — ответила за обеих Шарлотта.
— Вытяните правую руку, — сказала Манч и потянула к себе руку Джилл, помогая девочке. Она понизила голос до шепота, и сестры придвинулись к ней ближе. — Через десять лет, считая с сегодняшнего дня, когда вы обе будете взрослые, мы снова встретимся на этом самом месте… — Дети смотрели завороженно. — А теперь надо перекреститься и поклясться.
Девочки очень серьезно проделали все необходимое.
Манч представила себе, что эта встреча в будущем и впрямь состоится. Тогда она объяснит Шарлотте и Джилл: их мама была без царя в голове, и ее обещания, пусть даже данные всерьез, оставались пустыми словами. Она скажет: семью не выбирают, такая уж у них судьба. И объяснит девочкам, что позаботиться о них некому, так что они сами должны о себе заботиться и ни на кого не рассчитывать. Ну, разве что на Бога, да и то неизвестно, когда у Него руки до них дойдут.
А если они спросят ее, почему она ничем не могла им помочь? Что им ответить? Что это было не ее дело? Что у нее было слишком много собственных проблем?
Кстати о проблемах…
Она вынула из кармана фотографию и показала ее девочкам. Шарлотта взяла снимок, посмотрела мельком и спросила, указывая на мужчину в костюме:
— А это кто?
— Понятия не имею. А этого вы знаете? — спросила Манч, указывая на длинноволосого.
— Конечно. Это — папка Джеймс.
Джилл запрыгала и потянулась за фотографией.
— Покажи мне! Покажи мне!
Манч показала.
— Ага, — подтвердила Джилл. — Папка Джеймс.
У Манч похолодело сердце. А Лайза утверждала, что не узнала по описанию мужчину, который был тогда со Слизняком! Видно, она сильно увязла в этом деле. Размышления Манч прервало возвращение Лайзы, втаскивающей в дом велосипед.
— Дети, побудьте здесь. Мне нужно поговорить с вашей мамой.
Манч вышла в гостиную и протянула фотографию Лайзе.
— Ты ничего не хочешь мне сказать?
Лайза потянулась за фотографией, но Манч не дала ее в руки.
— Откуда она у тебя? — спросила Лайза.
— Ты знаешь этого типа? — спросила Манч.
Взгляд Лайзы скользнул в сторону спальни, где играли девочки. По глазам было видно, как она соображает, что бы такое ответить.
— Да, я его знаю. — И она поставила пиццу на стол.
— Это ведь его я видела со Слизняком. Помнишь, я описывала тебе его татуировку?
Лайза закурила и неспешно затянулась, сквозь дым наблюдая за Манч своими поросячьими глазками.
— За каким чертом он тебе сдался? — спросила она наконец.
— Лайза, где он сейчас находится?
— А какое тебе дело?
— Он может что-то знать о том, кто застрелил Слизняка.
Лайза устало посмотрела на Манч и сказала:
— Слушай. Я понимаю, ты хочешь сделать, как лучше. Но поверь мне: не надо тебе влезать в это. Эти люди раздавят тебя, как козявку, ясно?
Манч вспомнила убитых в Венис.
— Самое лучшее, что ты можешь сделать, — сказала Лайза, — это лечь на дно. Веди себя так, будто ничего не знаешь.
«Тем более что это почти соответствует истине», — подумала Манч.
Девочки выбежали на кухню. Лайза освободила стол, а Манч придвинула к нему четыре стула. Эйша проснулась и заплакала. Манч взяла малышку из кроватки и дала ей бутылочку. Девочки болтали, снимая с пиццы верхний слой и играя кружочками колбасы. Посадив Эйшу к себе на колени, Манч съела кусок пиццы, не чувствуя вкуса. У нее не шли из головы слова Деб о том, как Такс берет Буги с собой в поездки. Сценарий складывался довольно легко. Этот тип использует Буги как прикрытие, как способ отвлечь внимание. От этой мысли ее затошнило. Надо же, наконец-то нашелся мужчина, который обращается с Буги пристойно, — и только для того, чтобы обделывать темные делишки! Прощаясь, Манч крепче обычного обняла всех детей. Лайзе в лицо она старалась не смотреть.
Лайза проводила взглядом машину Манч, а потом три раза включила и выключила лампочку, висящую над крыльцом. Трейлер, стоявший чуть дальше по улице, тронулся с места и затормозил у Лайзиной калитки.
Лайза нервничала, ладони у нее вспотели. Она огляделась по сторонам, гадая, видит ли их кто-нибудь. Дверь кабины распахнулась, выпуская крупного мужчину, одетого в кожу.
— Привезла? — спросил Такс.
— Ага, но только там уже ничего не было.
— Мать твою!.. Ты хочешь сказать, что эта сучка меня опередила?
— Нет, она вся такая исправившаяся. Не колется, не пьет и все такое прочее. — Лайза поскребла ногтем по пятну на рубашке. — Может, дурь исчезла еще раньше?
Она не успела отпрянуть: Такс отвесил ей такую пощечину, что сбил ее с ног. Она не пыталась встать — только подняла руку, словно хотела его остановить.
— Не морочь мне голову, глупая шлюха! — прошипел он. — Раньше дрянь не могла никуда деваться — времени не было. Говори адрес. Думаю, мне пора наведаться к этой сучке в гости.
— Я не знаю, где она живет, — проскулила Лайза.
Такс шагнул вперед, схватил ее за запястье и занес кулак.
— Погоди! — взмолилась Лайза, пытаясь защитить лицо свободной рукой. — Она дала мне только свой телефон. Но я знаю, где она работает.
— Ага, — сказал Такс, — и я тоже. А чего она сюда зачастила, если она такая святоша?
— Это из-за девочки, малышки Слизняка.
— Зачем она ей?
— Она хочет ее… типа удочерить.
— Если она будет соваться в наши дела, может попрощаться со своими планами. Так ей и скажи. А еще лучше отдай мне девчонку. Я сам все объясню.
Всю обратную дорогу Манч неслась по шоссе, превышая скорость. Перед тем как сделать следующий шаг, ей необходимо закончить кое-какие дела.
Она поставила машину в переулке за домом и вытащила из бардачка перочинный нож. Глянув по сторонам и убедившись, что за ней никто не наблюдает, Манч открыла нож и пригнулась к решетке водостока. Она на ощупь нашла бечевку. Одним движением перерезав ее, она отпустила свободный конец — и была вознаграждена звуком шлепнувшегося в сточную воду пакета с наркотиком. Дерьмо к дерьму. Подумать только, она выбросила его без всякого сожаления! Впрочем, что толку хвалить себя за то, что следовало бы сделать с самого начала.
Она вернулась в машину и достала из-под запаски пачку документов. В доме, закрывшись на все задвижки, она разложила бумаги у себя на кровати. В самом низу пачки оказался документ, который страшно ее встревожил: докладная записка на бумаге с грифом одного из отделов ФБР. Речь в ней шла о том, что операцию по обыску помещений в Каньонвиле следует отложить «до конца октября, когда урожай конопли будет собран и упакован».
Манч посмотрела на часы: десять вечера. Она набрала номер «Гадюшника». Бармен подозвал Деб к телефону.
