Когда я проходил мимо, Черч остановил на мне серьезный взгляд.
— Что стряслось, Черч?
— Что от тебя хотел босс?
— Просил поместить бананы к хлопьям.
Не успели слова слететь у меня с языка, как я пожалел о них. У Черча отвисла челюсть. Он замер с банкой соуса для спагетти в руках, которую собирался упаковать, и принялся качать головой.
— Ну зачем это?
— Люди любят есть их с хлопьями, — пояснил я. — Рик думает, это принесет доход.
Черч сдвинул брови и сосредоточился.
— Это неправильно. С хлопьями бананы не едят.
— Пусть тебя это не волнует, — отозвался со своего места Бад. — Иногда проще судить о вещи по тому, как она используется, а не по тому, что из себя представляет.
— Нет, — настаивал Черч.
— Вот, к примеру, люди, — продолжал Бад. — Если бы мы делили их по внешнему признаку, а не по роду занятий, мы бы никогда не оказались вместе. Я бы угодил в компанию старперов, а Харли работал бы совсем с другими парнями. Побрил бы себе голову и вдел в ухо серьгу. — Он подмигнул мне.
— Нет, — уперся Черч. — Есть хорошие люди и есть плохие. Вот и все. Правда, Харли?
— Пожалуй.
Черч (тощие руки по швам, тощие плечи опущены, вся фигура чем-то напоминает сложенный зонтик) неторопливо прошествовал к своей скамейке и сел. Бад занялся очередным покупателем. Казалось, он с головой ушел в работу.
Я попробовал было незаметно ускользнуть, но Черч был начеку.
— Не делай этого, Харли, — крикнул он мне вслед. — Это неправильно. Я тебе говорю.
На монтаж полок — дешевых железячек с тысячью дырок — я угробил кучу времени. Чтобы отвлечься от мрачных мыслей, старался думать о Черче (как легко разрушить его миропорядок), о поручении Рика (надо постараться и выполнить его без сучка без задоринки), о сотнях коробок с сухими завтраками у меня под носом (я готов был убить ради порции гранолы[362]). Когда закончил, захотелось сбросить всю эту красоту на пол.
Нагибаюсь, чтобы поднять с пола отвертку, и слышу женский голос:
— Будешь вести себя хорошо, так и быть, куплю тебе пирожное.
— Но, мама, это несправедливо. — Это Эсме. — Я беру пирожное, и Зак вслед за мной берет. Получается, у него целых два. А у меня одно. Потому что я терпеть не могу его любимые «Дорито».
— Жизнь порой несправедлива, — вздохнула Келли.
Как я мог забыть, что по пятницам она закупает продукты!
Мне повезло. Она с детьми, наша встреча будет выглядеть естественно. Я вежливо обменяюсь с ней парой слов. Это моя обязанность. Как-никак она — мой клиент. И если она улыбнется мне своей истекающей медом улыбкой, значит, для меня еще не все потеряно. Ну а если лицо у нее будет типа «мы вам сокращаем школьный бюджет», тогда прямо не знаю, что делать.
Я резко поднялся на ноги и чуть не упал. Пара коробок полетела с полки на пол. Я сунул их на место, помчался в конец отдела и затаился. Вроде ее не видать. Метнулся к складу, сорвал с крючка оранжевый жилет, набросил на плечи и понесся к выходу.
— Ты поставил полки, Харли? — завопил Черч.
На улице я на секунду остановился, чтобы перевести дух. Подобрал с земли пару соломинок, со стуком сложил у тележки детское сиденье. Надо успокоиться. Меня затошнило. Зря я, наверное, наглотался таблеток на голодный желудок.
Солнце только-только закатилось. Небо посерело, как и все вокруг. Лишь холмы по ту сторону дороги были голубые. Они плавно вздымались передо мной, колыхались, словно волны океана.
Вообще-то это полноценные горы — подножие Аллеганского хребта. Только назвать их горами — слишком шикарно, а предгорьями — слишком скучно. Слово «холмы» в самый раз будет. Солидно и без претензий.
Лорел-Фоллз — городишко симпатичный. Расположен на дне небольшой долины. Административный центр округа, здесь проходят ярмарки, здание суда из красного кирпича щеголяет белыми колоннами, на ратуше — башенные часы. Имеется больница, две торговые галереи, автокинотеатр, новый «Уолмарт», Ассоциация молодых христиан и раскрученный Центр планирования семьи с клиникой. Правда, клиника очень уж здоровенная. На восемь тысяч населения по последней переписи чересчур.
Я бы не прочь работать здесь, но уезжать из родного дома не хочется. Поселок, к которому мы приписаны, называется Блэк-Ликс. 118 человек. Я с девчонками составляю три процента населения. Серьезная цифра.
Женщина вышла из припаркованной машины, смерила меня подозрительным взглядом и направилась ко входу в магазин. Наверное, собирается нажаловаться, что я бью баклуши. Плевать. Я готов был проторчать здесь всю ночь, даже из головы вылетело, зачем я, собственно, выскочил на улицу. Но увидел Келли Мерсер с тележкой — и сразу вспомнил.
Эсме первая меня заметила.
— Это брат Джоди, — провозгласила она и сделала рукой царственный жест. — Привет, Харли. Привет. Это я, Эсме.
— Привет, Харли, — присоединился Зак. — И я.
Увидев меня, Келли застыла на месте. Тележка резко остановилась. Зак чуть не свалился со своего места, еле удержался. Рулон бумажных полотенец шлепнулся на асфальт. Она нагнулась, чтобы поднять.
— А я-то думала, куда ты подевался. — Голос ее стлался по земле. — В смысле, не видела тебя на рабочем месте. Специально я тебя не искала.
Она положила полотенца в тележку.
— И я вас тоже специально не искал. Встретились, и хорошо.
Она выпрямилась, смахнула волосы с лица и наконец посмотрела на меня. А я — на нее. Любопытно было бы заглянуть ей в глаза, когда я был в ней. Вон когда Эмбер трахалась с тем парнем на диване, он на нее и не смотрел.
А она на него?
Та ночь вновь встала у меня перед глазами. И на сей раз я не удалился восвояси с опущенным ружьем. Я снес ему голову. Она взорвалась, как перезрелая тыква, но это его не остановило. Тело продолжало натягивать Эмбер. Обрубок шеи качался взад-вперед, заливая все вокруг кровью. По ее телу прошла дрожь, и она отрубилась. Кончила? Померла? Или и то и другое сразу? Нет, вот Эмбер оттолкнула любовника, встала с дивана, голая, перемазанная чужими мозгами и кровью, и поблагодарила меня.
— Помочь вам с покупками? — спросил я у Келли.
— Ты не обязан, — ответила она.
Я выпятил грудь, обтянутую оранжевым жилетом:
— Это часть моей работы.
— Ах да. — Она смущенно рассмеялась. — Конечно. Спасибо.
Я принялся перегружать пакеты в багажник, а она открыла дверь машины и усадила Зака на детское сиденье. Я засмотрелся и поставил тяжелую сумку с консервами прямо на буханку хлеба.
— Джоди дома? — спросила меня Эсме.
— А?
— Джоди дома? — четко и раздельно повторила Эсме.
— Ну да.
— Мама, — прокричала Эсме, — когда приедем домой, можно мне будет поиграть с Джоди?
— Уже почти девять, — отозвалась Келли из глубины машины. — Пора спать. Вернемся — и сразу в постель. У Брэда сегодня деловой ужин в Латробе, — объяснила она мне, пристегнув наконец Зака, — а завтра у него партия в гольф с теми же людьми, так что он там и переночует. Я совсем про это забыла, так что с детьми остаться некому… — Она остановилась. — Извини. Тебе до этого нет никакого дела.
Я закончил перекладывать покупки и захлопнул крышку багажника. Келли подошла ко мне поближе, глаза уставились на задний бампер машины, лоб озабоченно наморщен. Я знал, что она собирается сказать.
Если бы я был как ВСЕ ПАРНИ, я бы напрямую спросил у нее, не хочет ли она опять заняться со мной сексом, и при отрицательном ответе принял бы все как есть и постарался выбросить ее из головы. И все-таки было бы круто ее поцеловать. Я ведь еще не целовал ее в губы. Целуюсь я наверняка ужасно, а если б я был дока по этой части, вот как ВСЕ ПАРНИ, она бы разомлела в моих объятиях.
Но я был не ВСЕ ПАРНИ, а она — не Дева Мария. Но и не стервозная шлюха. Ей не хочется меня обижать, но и утешить меня ей тоже нечем. Та еще задачка. Пожалуй, она меня боится.
— Харли… — начала она.
Не хочу ее слушать. Не вынесу ее слов.
