И хотя на нее я не смотрел, но и в окно не пялился, а значит, слышал вопрос, да только ответ был очевиден, и вслух я отвечать не стал.
— Вообще-то и так понятно, что ты хочешь сказать, — произнесла она с улыбкой. — Но ты все равно скажи. Сделай вид, что я дура.
Она всегда выдает эту фразу, чтобы меня разговорить. Видать, в каком-нибудь ее учебнике написано, что эти слова безотказно действуют на подростков.
— Мне на работу надо, — сказал я, помолчав.
— В выходные?
— Да.
— И в следующие?
— Да.
— Каждые выходные?
Я промолчал, а она откинулась на спинку своего стула.
— Или у тебя есть еще какие-то причины для неявки?
Я поерзал на диване и оглядел комнату. Все тут как всегда, глазу не за что зацепиться. Стол. Окно. Стул. Лампа. Диван. Столик, на нем бумажные салфетки. Дверь. Бетти. Нет даже диплома в рамке или книжной полки. Я ее как-то спросил почему — по-моему, у всех психиатров должны быть книжные полки, — и она сказала, что это не настоящий ее кабинет, здесь она принимает только тех, кого направляет государство. И похоже, тут же пожалела, что сказала это.
— Кто будет присматривать за Джоди и Мисти? — спросил я немного погодя.
— А кто присматривает за ними, когда ты на работе?
— Я говорю про ночи.
— Эмбер достаточно взрослая, чтобы присмотреть за ними.
— Эмбер. — Я выразительно хмыкнул.
Я опять повернулся к окну, а Бетти запустила руку себе под блузку и поправила лифчик — решила, я не увижу.
— По твоей реакции я склонна предположить, что между тобой и Эмбер по-прежнему не все гладко, — сказала она.
Затянувшееся молчание действовало на нервы.
— Почему так происходит, как ты думаешь? — спросила она наконец.
На парковку за окном опустилась ворона и начала отдирать от асфальта раздавленного червяка. Начало марта выдалось теплое, и все вообразили, что настала весна. Земля оттаяла. Червяки повылазили. Девчонки нацепили летние шмотки.
Каждое утро проезжаю мимо толпы визжащих голоногих школьниц в шортах или мини-юбках, которые ждут автобуса. И дурачок Донни среди них. Раньше я бы непременно сбавил скорость и зырил на них в зеркало заднего вида, пока не скроются за поворотом, но последнее время девчонки нервируют меня. Становлюсь мужчиной, начинаю понимать, какая разница между тем, когда просто хочешь секса и когда нуждаешься в нем.
— Эмбер говорит, она пытается, — продолжала Бетти. — Сказала, что много помогает по дому.
— Прикалываетесь, что ли? — вырвалось у меня.
— Нет, не прикалываюсь. А ты не согласен с этим?
Я захохотал. Пожалуй, даже заржал. Точно буйный лошак.
— А почему она так мне сказала, если это неправда? — спросила Бетти.
Я положил ногу на ногу и принялся выковыривать камешек, застрявший в подошве моих рабочих ботинок. Эмбер вечно потешается над их красными шнурками. А мне плевать. Зато башмаки неубиваемые. Не то что хлам, который она покупает себе за мои деньги.
— Мало того, что она лентяйка и дура, так еще и врунья, — ответил я.
— А откуда мне знать, что это она врет, а не ты?
Я выковырял камешек и совсем уже собрался швырнуть в Бетти. Раздумал и сунул в карман папашиной камуфляжной охотничьей куртки.
— Да, пожалуй, ниоткуда, — сказал я, чувствуя, как краснею.
И с грохотом уронил ногу на пол.
— Я не хотела тебя расстраивать.
— Еще как хотели. Вы хотели, чтобы я разозлился и проговорился о чем-нибудь важном.
Такие ошибки я уже допускал. Вспоминал вдруг что-нибудь вроде того, как заблестели слезы на глазах у мамы, когда я трех лет от роду выдал: «Я личность», или как мама хранила ветеринарные собачьи бирки, потому что они казались ей красивыми. А Бетти сразу оживлялась и смотрела на меня так, будто я вдруг оголился и оснастка у меня на удивление.
Она улыбнулась и легким движением откинула свои никелевые волосы за уши. Прическа у нее явно дорогая, волосы подстрижены по косой и блестят точно шлем. А вот остальное так себе. Она мне напоминает пони на сельской ярмарке, старенькую, с челкой, лошадку под новым, сверкающим седлом.
— Харли, все, что ты говоришь на наших сеансах, важно.
Я развалился на кушетке. Еще чуть-чуть — и сполз бы на пол.
— Я могу идти?
— Нет еще. Давай-ка попробуем решить эту проблему. Думаю, тебе будет полезно уехать на денек-другой. Если не можешь доверить детей Эмбер, почему не попросить кого-нибудь другого приглядеть за ними? Родственника или соседей?
— Я вам уже говорил раньше, что у мамы родственников нет совсем, а папина семья не хочет иметь с нами дело.
— Почему, как ты думаешь?
— Наверное, из-за мамы.
— Отец ведь тоже с вами связан.
— Но не так тесно.
Она улыбнулась, а я сжал в кармане камешек, представив, как запулил бы его прямо ей в лоб.
В самую середку. Чтобы кровь брызнула. Сразу бы заткнулась.
— Как там твой дядя Майк? Ты вроде говорил, он вам помог недавно?
— Ага. Приволок «Блэк Лэйбл». Классно помог. Только от «Роллинг Рок» было бы больше помощи, думаю[341].
Она встревоженно смотрела на меня. Глаза молодые, а лицо в морщинах. Словно девчонка маску надела. Терпеть не могу, когда в стариках сохраняется что-то молодое, — например, как у Бада, который закорешился со мной в супермаркете, он вечно жует резинку и пузыри выдувает. Проще представить себе, что он всегда был старым, чем смотреть на него и понимать, что после молодости начинается умирание.
— Алкоголь не решит твоих проблем, — объявила Бетти, нахмурившись.
— Я ничего не говорил про алкоголь. Я говорил про пиво.
— Если твой социальный работник обнаружит в доме алкоголь, девочек немедленно передадут в приемную семью. Ты несовершеннолетний.
— Мне плевать.
— Тебе все равно, что сестер отдадут чужим людям?
— Нет.
— Тогда это занятный способ показать свою любовь.
— Мне пора идти.
Я поднялся и вытащил из заднего кармана джинсов свою бейсболку «Реди-Микс Конкрит»[342]. Бетти посмотрела на часы и сказала:
— У нас есть еще пятнадцать минут.
Я нахлобучил бейсболку и надвинул козырек на глаза.
— Мои извинения налогоплательщикам, — сказал я и направился к двери.
Фальшивая весна длилась не больше недели, а потом, будто назло червякам и девчонкам с их оптимизмом, резко похолодало. По дороге к грузовичку я и дышал на пальцы, и тер их, и все равно пришлось сунуть ладони под мышки. Сам не знаю, куда я так спешил. Печка в машине ведь не фурычит.
Окружной Центр психического здоровья находится в том же низком, длинном, буром здании, что и отдел транспортных средств, и ветеринарный отдел, а напротив расположена забегаловка «Паркуйся и ешь», которая оставила местных шкетов без гроша (даже завтраки на турнирах «Большого шлема» не сравнить с пирогами из «Паркуйся и ешь»), и торговая галерея. Там помещается «Блокбастер Видео», «Фантастика Сэма», «Долларовое дерево» и китайский ресторан, зовущийся просто «У Ии». Я всегда захожу к Йи после визита к Бетти.
Когда я вошел, Джек Йи, парень, который владеет забегаловкой, высунул башку в зал и замороченно улыбнулся, его жена тоже улыбнулась и помахала мне рукой из своего дальнего угла, где она вечно шелестит газетой за столиком. Боюсь, я был у них лучшим клиентом. А я ведь заходил всего раз в месяц и заказывал яичный рулет[343] за два доллара.
Джо попытался втюхать мне цыпленка по рецепту генерала Цо.
— Пряный, пряный, — приговаривал он, ухмыляясь.
— Нет, спасибо, — отказался я, хотя есть хотелось, а дома разве что макароны с сыром да сосиски. Сегодня очередь Мисти готовить. Ей двенадцать лет.
Он вручил мне бумажный зонтик для Джоди, бесплатное печенье и спросил, как у нее дела. Он с женой видел Джоди только раз, но с тех пор забыть не могут. Они прямо наглядеться не могли на ее волосы, трогали руками. Грива у нее падает до самой задницы, а цвет точь-в-точь как золотые заглавные буквы в сборнике церковных гимнов.
