— Я помню, как проснулась и увидела маму.

— Она была совершенно уничтожена. Потеряла одну дочь и едва не лишилась второй. Я не знаю, понимаете ли вы, насколько были близки к смерти, Ли.

— Нет, я не знала. А что относительно исчезновения Мерси?

— Наверное, вам известно, что полиция находилась в таком же недоумении, как и все мы.

— Шериф Дальтон из округа Мейкон. Конечно, я не запомнила его имя. Просто потом посмотрела документы.

— Он уже умер, но один из его помощников стал шерифом в Мейконе.

— Какой именно?

— Дейв Бартлс. Он одним из первых приехал на вызов вашей матери по девять-один-один. Я знаю, потому что Джулия позвонила мне, и я сразу бросилась к вам. Сейчас он уже собирается на пенсию.

— Но мы ведь находимся в округе Самтер, — заметила Блюм. — Почему этим делом занималась полиция Мейкона, а не городская?

Пайн посмотрела на Блюм.

— У Андерсонвилля нет собственной полиции. За город отвечает департамент шерифа округа Самтер. Мы жили совсем рядом с границей округа Мейкон, поэтому расследование вел департамент шерифа Мейкона.

Ридли кивнула.

— Они призвали на помощь полицию штата. И ФБР.

— Потому что это было похищение, — объяснила Пайн.

— Да, наверное, — сказала Ридли. — Сай говорил мне, что вы работаете в ФБР. Я… полагаю, вы стали агентом в том числе из-за того, что случилось с вашей сестрой.

— Да, вы правы.

Возможно, даже в большей степени, чем я сама думала.

Ридли тяжело вздохнула, не спуская глаз с Пайн.

— Ну, если коротко, полиция считала, что это сделал ваш отец, — сказала она.

— Я говорила им, что это был не он.

— Я знаю, что ваш отец не имел никакого отношения к похищению. На самом деле у них не было никаких улик против Тима, а потом вы уехали.

— Не думаю, что у нас оставался выбор. Моего отца уволили из шахты. Мы бы здесь не смогли выжить.

— Дело в том, Ли, что вся ваша семья исчезла посреди ночи.

— Я помню, что мы уехали очень быстро однажды ночью, но вы хотите сказать, что мои родители никого не предупредили?

— Нет, никто ничего не знал. Сегодня вы были здесь, а назавтра — исчезли. Это произошло всего через несколько месяцев после того, как вас выписали из больницы. Я пришла к вам, чтобы вас проведать, и обнаружила, что дом опустел. У вас было совсем немного вещей, но там не осталось совсем ничего. Только несколько предметов мебели. Должно быть, ваши родители арендовали большой трейлер или что-то в таком же роде. Я не верила своим глазам. Они не оставили даже записки. Никому не сказали ни слова. И с тех пор никогда со мной не связывались.

Пайн задумчиво покачала головой.

— Я не знаю, почему они так поступили, — тихо проговорила она.

— Сай сказал, что ваш отец мертв, — продолжала Ридли. — Мне очень жаль. Как я уже говорила, я плохо знала Тима. Но он мне нравился. А Джулия жива?

— Я… не уверена, — ответила Пайн.

Ридли заметно удивилась.

— Вы не общались с ней в последнее время? — спросила она.

— Я не видела ее много лет.

— А родители ничего тебе не объяснили, когда вы отсюда уехали? — вмешалась Блюм, которая видела, как неловко чувствует себя Пайн. — Хотя бы куда вы направляетесь?

— Я помню новый дом, потом я начала ходить в школу и узнала, что нахожусь в Южной Каролине. Примерно в пятидесяти милях от Колумбии.

— Боже мой, — пробормотала Ридли.

— Мне было всего шесть. Вероятно, родители считали, что для меня не имело значения, где жить, — немного смущенно сказала Пайн. — А после этого мы переезжали еще несколько раз.

— Пока они не развелись? — спросила Блюм.

— Да.

Не вызывало сомнений, что ей не хочется обсуждать свое прошлое с двумя незнакомыми людьми и даже с Блюм.

Все молчали, Пайн смотрела в стол, чувствуя, как ее лицо заливает краска.

— Полагаю, вы вернулись, чтобы выяснить, что тогда произошло? — наконец спросила Ридли.

— Мне следовало так поступить много лет назад, — ответила Пайн.

Ридли некоторое время на нее смотрела.

— Ли, а ты когда-нибудь слышала фразу: «Не буди спящую собаку»? — тихо спросила она, переходя на «ты» и бросив нервный взгляд на Таннера.

— Слышала, конечно. — Пайн кивнула. — Но к данной проблеме она не относится.

— Почему?

— Потому что моя сестра, возможно, еще жива.

— Ты… действительно так думаешь? После стольких лет?

— Да, шансов очень немного. Но в моей жизни мне довольно часто удавалось добиться успеха, когда шансов было совсем мало.

Ридли оглядела ее с головы до ног.

— Пожалуй, мне понятен такой подход, — кивнула она. — Иными словами, ты хочешь узнать правду. Какой бы она ни оказалась.

— Верно, — подтвердила Пайн.

— А что, если правда состоит в том, что это сделал твой отец?

— Тогда мне придется принять этот факт. Но не сейчас.

— И как вы намерены искать негодяя? — вмешался Таннер.

— Существует стандартный протокол расследования старых нераскрытых дел, — ответила Пайн. — Начинать следует с изучения уже имеющихся архивных записей, искать несоответствия, которые никто не заметил прежде.

— Значит, вы намерены поговорить с Дейвом Бартлсом? — спросил Таннер.

— Да, — кивнула Пайн и посмотрела на Ридли.

— Уже многие знают, что ты вернулась в город, — сказала та.

— С того момента, как мы остановились в «Коттедже»? — спросила Блюм.

— Хозяйку зовут Глэдис Грэм, а она любит посплетничать, — с улыбкой сказала Ридли. — Вот только теперь она больше не Глэдис. Кажется, ей не слишком нравилось это имя. — Ридли рассмеялась. — Взгляните на меня. Многие ли родители в наше время называют детей Агнес?

— И как ее зовут теперь? — поинтересовалась Пайн.

— Лорен, — ответила Ридли.

— А второе имя?

— Нет, только одно. Наверное, она решила, что это будет здорово — ну, вы знаете, как у известного модельера с седыми волосами.

— Вы имеете в виду Ральфа Лорена? — спросила Блюм.

— Да, речь о нем, — кивнула Ридли. — Она все сделала по закону. Так или иначе, нам здесь не требуются социальные сети. Глэдис — это «Фейсбук» и «Твиттер» в одном флаконе. — Ридли положила маленькую пухлую ладонь на руку Пайн. — Дорогая, ты действительно хочешь нырнуть в прошлое?

Пайн бросила яростный взгляд на старую женщину.

— Не думаю, что у меня есть выбор, если я хочу иметь будущее.

Пайн и Блюм шли через вестибюль «Коттеджа», когда услышали незнакомый голос:

— Думаю, вы меня не помните.

Они обернулись и увидели, что к ним направляется женщина на вид лет сорока пяти, стройная и хорошенькая, с коротко подстриженными рыжими волосами, она шла легко и пружинисто. Темно-зеленые брюки красиво контрастировали с волосами, тонким черным поясом, белой блузкой с открытой шеей и туфлями на высоком каблуке.

— Меня зовут Лорен Грэм, — представилась женщина, протягивая Пайн руку. — Я училась в средней школе, когда вы и ваша семья здесь жили. Извините, что меня не было, когда вы регистрировались в мотеле.

Пайн пожала ей руку.

— Боюсь, я вас действительно не помню.

— Тут нет ничего удивительно, вы были тогда совсем маленькой.

Две женщины с некоторым смущением смотрели друг на друга, продолжая стоять совсем рядом.

— Полагаю, город представляется вам чем-то сюрреалистическим, — проговорила Грэм.

— Ну, мне показалось, что он не слишком изменился.

— В некоторых отношениях, да. Но есть аспекты, в которых произошли заметные перемены.

Пайн кивнула и подхватила мысль.

— Наверное, все места меняются, хотим мы того или нет, — сказала она, откашлялась и перешла на более деловой тон: — Вы бывали у нас дома, когда мы здесь жили?

— Я помогала вашей матери со стиркой, иногда ходила за покупками. Однако вас с сестрой я видела не слишком часто. От случая к случаю, даже не каждую неделю. Но я была рада, что получила работу.

— За обедом я встречалась с Агнес Ридли.