Соер устало покачал головой.

— Я знаю, что по какой-то причине не люблю компьютеры. До сих пор не понимаю, как их сделали.

— Ли, давай взглянем на это с другой стороны. Они словно клонировали богача и привели его копию к парадной двери банка, сняли все деньги и смылись. Разница лишь в одном — «Консолидейтид Бэнк Траст» подумал, что богачей двое. Однако банк вел баланс для каждого из них, а считал эти деньги дважды.

— Куда же делись деньги?

Харди покачал головой.

— Никаких следов. Деньги исчезли. Мы уже встречались с членами отдела ФБР по борьбе с мошенничеством в финансовых институтах. Начато расследование.

Соер потягивал кофе. Вдруг его осенило.

— Ты думаешь, РТГ замешан в обоих случаях? Иначе как-то странно, что Арчер берет на себя двойной риск — мошенничество с банковскими операциями и продажу информации.

— Ли, в самом деле Арчер мог начать с кражи секретов компании, затем РТГ могла подтолкнуть его к банковскому мошенничеству, чтобы побольнее уязвить «Трайтон». Он оказался самым подходящим человеком и для того, и для другого.

— Но банк должен возместить потерянные деньги. «Трайтон» в действительности ничего не потерял.

— Нет, здесь ты ошибаешься. «Трайтон» не может воспользоваться деньгами, «Консолидейтид Бэнк Траст» разбирается с тем, что произошло, а расследование продолжается. Этот случай обсуждался на совете директоров. Могут пройти месяцы, пока что-нибудь прояснится. Наверно, такой ответ и получил «Трайтон». Как понимаешь, Гембл не очень-то счастлив.

— «Трайтону» эти деньги понадобились для чего-нибудь?

— Ты как в воду смотрел. «Трайтон» собирался открыть счет для приобретения «Сайберкома», компании, о которой я тебе уже говорил.

— Сделка провалилась?

— Пока нет. Я недавно слышал, что Гембл, возможно, сам внесет необходимые деньги.

— О Боже, он способен выписать такой огромный счет?

— Гембл мультимиллионер. Все же маловероятно, что он так поступит. Он рискует потерять личные деньги вдобавок к пропавшим двумстам пятидесяти миллионам «Трайтона». Для него это означает, что полмиллиарда пошли коту под хвост. Даже по его понятиям это крупная сумма. — Харди немного поморщился, словно он вспомнил последнюю встречу с Гемблом. — Как я сказал, он сейчас не очень счастлив. Однако больше всего его волнуют секреты, которые Арчер продал РТГ. Если РТГ получит «Сайберком», тогда «Трайтон» потеряет гораздо больше, чем четверть миллиарда долларов.

— Однако теперь, когда в РТГ знают, что вы следите за ними, там вряд ли воспользуются полученной от Арчера информацией.

— Все не так просто, Ли. Они наотрез отрицают свою причастность. Видеокассета, которой мы располагаем, еще ничего не доказывает. РТГ уже сделала заявку на «Сайберком». Если условия РТГ окажутся лучше условий «Трайтона», кто может сказать, что произойдет?

— Думаю, все усложняется, — Соер устало рассматривал остатки кофе.

Харди протянул руку старому другу и улыбнулся.

— Вот что я тебе хотел рассказать.

— Я знал, что ты не станешь поднимать меня с постели из-за пустяков. — Соер задумался. — Фрэнк, Арчер, должно быть, настоящий гений.

— Согласен с тобой.

Соер вдруг оживился.

— Кто-то все равно ошибается и иногда везет даже тебе, как с этой видеокассетой. К тому же именно такие крутые ребята делают твою работу интересной. Я прав? — Он широко улыбнулся.

Харди кивнул, в его глазах играли веселые искорки.

— Итак, что ты теперь собираешься делать?

Соер допил кофе и наклонил кофейник, чтобы налить еще. К нему, похоже, вернулась энергия. Он уже взвешивал ряд появившихся возможностей.

— Сперва я воспользуюсь твоим телефоном, чтобы разослать по всему миру словесный портрет Джейсона Арчера. Затем в течение следующего часа воспользуюсь твоими знаниями. Завтра утром пошлю команду агентов в аэропорт Даллеса, чтобы они там узнали о Джейсоне Арчере как можно больше. Пока они будут заниматься этим, я лично опрошу того, кто может действительно оказаться важным участником всего дела.

— Кого?

— Сидней Арчер.

— Пол Брофи, я партнер Сидней, мистер…

Брофи стоял в фойе дома, перекинув через плечо дорожную сумку.

— Билл Паттерсон. Я отец Сидней.

— Она часто о вас говорила, Билл. Жаль, что нам до сих пор не довелось встретиться. То, что произошло, ужасно. Я обязан был приехать сюда ради вашей дочери. Она — одна из моих ближайших коллег. Поистине замечательная женщина.

Билл Паттерсон смотрел на сумку, которую Брофи поставил в угол фойе. На нем были темно-голубой двубортный костюм, новый модный галстук, блестящие черные туфли, подходящие к ним узорчатые носки. Худощавый высокий Брофи смотрелся великолепно. Однако кое-что в его спокойном поведении, в том, как он непринужденно ходил по дому, в котором поселилось горе, заставило Паттерсона поморщиться. Он прожил свою жизнь, держа ухо востро. Какая-то внутренняя радарная установка предупредила его, что надо быть настороже.

— У нее здесь большая семья… Пол, вас так зовут? — Слово «семья» Паттерсон произнес с особым ударением.

Брофи посмотрел на него, быстро оценивая, что за человек стоит перед ним.

— Да. Сейчас нет ничего важнее семьи. Надеюсь, вы не посчитаете меня назойливым. Это мой долг. Я разговаривал с Сидней вчера. Она не возражала против моего приезда. Я работал вместе с вашей дочерью много лет. Мы прорабатывали ряд юридических сделок, от которых можно получить язву. Вряд ли мне надо вам об этом рассказывать. Вы практически пять лет руководили компанией «Бристоль Алюминиум». Об этом писал журнал «Форбс» несколько лет назад, когда вы уволились.

— Бизнес — тяжелое дело, — согласился старший по возрасту и стал вести себя менее напряженно, вспомнив прошлые победы в своей деловой карьере.

— Как раз так считали ваши конкуренты, — на лице Брофи сверкнула самая дружелюбная улыбка.

Паттерсон тоже улыбнулся. Кажется, этот парень что надо. В конце концов он проделал долгий путь. В такое тяжелое время не надо создавать проблемы.

— Хотите что-нибудь выпить или поесть? Говорите, сегодня утром прилетели из Нью-Йорка?

— Первым рейсом. Если у вас найдется кофе, будет здорово… Сидней? — глаза Брофи остановились на приближавшейся женщине.

Она была в черном, рядом с ней по коридору шла мать, тоже в черном.

— Привет, Пол.

Брофи быстро подошел к ней, обнял и легко прикоснулся губами к ее щеке. Казалось, прикосновение длилось несколько секунд. Немного взволнованная Сидней представила мать.

— Как маленькая Эми восприняла случившееся? — с тревогой спросил Брофи.

— Она гостит у подруги. Она не понимает, что произошло. — Мать Сидней недружелюбно смотрела на него.

— Правильно. Это правильно. — Брофи сделал шаг назад. У него не было детей, но задавать такой вопрос было все равно глупо.

Сидней невольно помогла ему. Она повернулась к матери.

— Пол сегодня утром прилетел из Нью-Йорка.

Мать рассеянно кивнула, затем поспешно ушла на кухню готовить завтрак.

Брофи посмотрел на Сидней. У нее были шелковистые волосы соломенного цвета, которые особо выделялись на фоне черного платья. Изможденный вид делал ее необычайно привлекательной. Хотя Брофи приехал не без цели, тем не менее он поразился. Эта женщина была прекрасна.

— Все пойдут прямо в церковь. А после службы вернутся сюда. — Казалось, она угнетена подобной перспективой.

Брофи подладился под ее настроение.

— Не волнуйся, если тебе придется уйти, я буду здесь, поговорю со всеми и позабочусь, чтобы тарелки не пустовали. Я кое-чему научился, работая адвокатом, — как произнести много слов и не сказать ничего.

— Разве тебе не надо возвращаться в Нью-Йорк?

Брофи с ликующей улыбкой покачал головой.

— Я временно околачиваюсь в офисе в округе Колумбия. — Он вытащил из внутреннего кармана пиджака маленький магнитофон. — Я готов. Уже надиктовал три письма и речь, которую прочту в следующем месяце на собрании учредителей фонда. А это значит, что могу остаться здесь столько, сколько буду тебе нужен. — Он нежно улыбнулся, положил магнитофон в карман и взял ее за руку.