— Она.

— Эй, Бритва, почему бы тебе не поиграть немного с племянником? — сказала Мейс. — И выбрось из головы все мысли о Психе.

— А вот это не выйдет, женщина. Независимо от того, буду я играть с Таем или нет.

— Послушай, вот главная причина, по которой ты должен. Даррен, ты нужен Алише и Таю. Не в тюрьме. И не мертвым. А Психа оставь мне.

— И что ты сделаешь с Психом? Ты ж не можешь по-серьезному с ним разобраться.

— Я только прошу, чтобы ты дал мне попробовать. И всё.

— Пожалуйста, Даррен, — сказала Алиша. — Пожалуйста. — И крепко стиснула его руку.

Парень смотрел то на одну, то на другую женщину. Потом высвободился от Алиши.

— Ладно, поучу моего парнишку паре уличных приемов.

И трусцой побежал по площадке к Таю.

Телефон Мейс зажужжал. Звонил Рой. Его сообщение было коротким, прямолинейным и ошеломляющим.

— Алиша, мне нужно на время уехать. Просто отдыхай, а потом я вернусь, о'кей?

— О'кей. Конечно.

Мейс бросилась к «Дукати».

— «Потомакский криобанк», партнерство с ограниченной ответственностью. Ты уверен, что это оно? — спросила Мейс у Роя, глядя на вывеску у двери.

Они стояли перед белым каменным зданием неподалеку от М-стрит в Джорджтауне. Оба приехали на «Дукати» Мейс. Здание располагалось меньше чем в десяти минутах ходьбы от «Шиллинг и Мердок».

— Вряд ли клиники планирования семьи и банки спермы встречаются на каждом углу. Если опираться на слова Капитана, это оно. Единственное на таком расстоянии. И оно белое.

Они вошли внутрь и провели бестолковые пять минут в приемной. Наконец появилась худая женщина в белых штанах, голубой куртке и туфлях на резиновой подошве. Она провела их в соседнюю комнатку, усадила за небольшой столик и строго спросила:

— Так о чем именно идет речь?

Рой объяснил столько, сколько мог.

— Это смешно, — заявила женщина.

— Почему? — спросил Рой.

— Этот человек утверждает, что он пришел с улицы, и ему заплатили двести долларов за донорство спермы?

— Все верно. И что тут смешного?

— Вы плохо знакомы с банками спермы, мистер Кингман, верно?

— Ну, честно говоря, они мне никогда не требовались. Меня вполне устраивает собственное производство.

— Поэтому мы и пришли, — сказала Мейс. — Чтобы разобраться.

Женщина извинилась и вернулась через минуту с большой стопкой бумаг, которую плюхнула на стол перед Роем и Мейс.

— Позвольте, я вкратце расскажу вам о требованиях, предъявляемых к донорам спермы, — сказала она с раздраженным видом человека, который знает много того, чего не знают другие, и указала на бумаги. — Это формы, которые должен заполнить человек, чтобы его кандидатуру хотя бы начали рассматривать. Все они доступны онлайн на нашем веб-сайте.

Женщина подняла одну форму.

— Это предварительное заявление донора — оно длинное, как вы видите, и включает целый ряд сведений о физическом состоянии, здоровье, образовании и прочих соответствующих вопросах. Если кандидат проходит эту стадию — а многие ее не проходят, — он отправляет второе заявление, содержащее сведения медицинского характера о трех поколениях его семьи… — Она взяла другой комплект бумаг. — Я говорю об этом. После чего производится скрининг образцов. Он предполагает личное собеседование, основанное на уже собранных данных, и оценку спермы. Кандидата просят предоставить три-четыре образца в течение двух недель. Эти образцы оцениваются по качеству и живучести при заморозке.

— А что такое живучесть при заморозке? — спросила Мейс.

— Я дойду до этого позже. Разумеется, потенциальные доноры должны пройти скрининг на инфекции — в частности, ВИЧ, сифилис, гонорею, гепатит B и C, — а также генетические заболевания, равно как и тип крови, резус-фактор и так далее. Кроме того, они должны пройти общий осмотр у собственного врача или у нашего. Мы ждем от утвержденных доноров шестимесячного обязательства, в течение которого они должны передавать нам один эякулят в неделю.

— А им платят? — уточнил Рой.

— Разумеется. Люди не занимаются этим по доброте сердечной. Наши ставки варьируются от ста до четырехсот долларов за пригодный образец. Точная сумма вознаграждения зависит от качества спермы и соблюдения донором обязательств программы.

— И как собираются образцы? — спросил Рой.

— Почти всегда на месте. Обычно посредством мастурбации в герметичный контейнер. Сперма может быть также извлечена хирургическим путем, но этим мы не занимаемся.

— Вы сказали, почти всегда? — сказала Мейс.

— Иногда, в особой ситуации, мы проводим сбор вне нашего центра, но только в больнице, клинике или, исключительно редко, на дому. В этом случае мы снабжаем доноров специальными презервативами для сбора эякулята. Образцы должны быть привезены к нам в течение одного, максимум двух часов, и не подвергаться воздействию экстремальных температур. Любые другие варианты неприемлемы. Но за семь лет, которые я здесь работаю, мы собирали эякулят удаленно только два раза. Мы предпочитаем контролировать все фазы процесса.

— И если берете его не на месте, вы не знаете, чья это на самом деле сперма, — уточнил Рой.

— Конечно. Разумеется, мы можем провести анализ ДНК. И он все равно будет подвергнут тщательной проверке, так что никакие инфекции туда не попадут.

— А замораживание? — спросила Мейс.

— Чтобы сохранить сперму, ее нужно держать в очень специфических и строго выдержанных условиях. У нас здесь есть криогенное хранилище со специальными емкостями. Для сохранения образцов используется жидкий азот в сочетании с соответствующими протоколами.

— А можно взглянуть на это хранилище? — поинтересовалась Мейс.

— Нет. Это зона с контролируемой средой; чтобы работать там, нужно специальное оборудование. Могу сказать вам, что каждая емкость содержит около семидесяти тысяч образцов спермы.

— А чем вы отличаетесь от клиники планирования семьи?

— Такие клиники обычно не хранят у себя сперму. Они получают ее от нас. Мы подбираем образец в соответствии с требованиями клиента — к примеру, раса, рост, внешность — и передаем его, а они используют сперму для искусственного осеменения.

— Есть ли какой-то способ определить, получена ли сперма, обнаруженная на месте преступления, о котором я рассказывал, из вашей клиники? — спросил Рой.

— Могу заверить вас, что это невозможно.

— Пожалуйста, попробуйте предположить такой вариант. Речь идет о свободе человека.

Женщина тяжело вздохнула.

— Именно из нашей клиники?.. Нет, я в это не верю. Но вы можете легко определить, взята ли она из банка спермы вроде нашего.

— Как? — быстро спросила Мейс.

— Как только мы получаем образец, нам нужно вводить в сперму буферный раствор — консервант. Если сделать это быстро, а потом заморозить препарат, сперма может храниться практически бесконечно. Однако, согласно действующему законодательству, максимально допустимый срок хранения — десять лет, если в момент получения образца донору было не старше сорока пяти лет. И даже тогда сперма может быть использована только донором и его партнером и не передается кому-то другому.

— Десять лет, ничего себе! — воскликнула Мейс. — Долго же маленьким парнишкам плавать кругами…

— Без консерванта и надлежащего хранения у спермы, содержащейся в эякуляте, через два-три дня снизится подвижность, а, скажем, через пять дней образец уже будет непригоден для нас. И наши клиенты вряд ли этому обрадуются, верно?

— Другими словами, выйдет стрельба холостыми? — сказала Мейс.

Сотрудница клиники фыркнула.

— Грубо, но точно. Когда мы отправляем сперму нашим клиентам, образцы подвергнуты криоконсервации и перевозятся в специальных флаконах. Флаконы помещают в охлаждаемый резервуар или сухую тару, поскольку с практической точки зрения это металлический термос, охлажденный жидким азотом. Сперма отправляется с подробной инструкцией по размораживанию и использованию.