— Нужно знать, а я не знаю? — Она открыла глаза, посмотрела на него. Он не отвечал. — Кто вы такой на самом деле?

— Уилл Роби. Служба уголовных расследований министерства обороны. Как то значится на жетоне и в удостоверении.

— Вы отлично держались. Не успела я вытащить пистолет, а вы уже опорожнили всю обойму. Там была практически зона боевых действий, а вам хоть бы что.

Он повернул налево, не думая о том, куда они едут. Просто ехал.

— И ранеными вы занимались очень умело. Где вы научились всему этому?

— Да так, нахватался того-сего за долгие годы.

Ее взгляд скользнул по его руке.

— Черт! Роби, вы даже рану не промыли. Этак можно и заражение крови получить.

— Куда мы едем?

— Первая остановка — Вашингтонское отделение, — сказала она, имея в виду Вашингтонское отделение ФБР. — Потом — в больницу, перевязать вас.

— Нет.

— Ладно, — сказала она. — Тогда после ФБР поедем ко мне. Промоем рану. Если хотите, могу предложить и ночлег.

— Спасибо за предложение, но…

— Осторожно. Я не всегда такая добрая, Роби. Не спугните.

Он хотел отказаться, но не стал.

Они подъехали к дому Вэнс и на лифте поднялись в ее квартиру. Квартирка была маленькая, но Роби она сразу понравилась. Чистые линии, никакого беспорядка, все осмысленно, каждая вещь имеет свое назначение. Он подумал, что все это отражает характер владелицы.

Он уселся на длинный диван в гостиной, а она открыла аптечку первой помощи, которую прихватила в Вашингтонском отделении.

— Снимайте пиджак и рубашку, — приказала она.

Увидев его татуировки, она подняла брови. А когда вгляделась и поняла, что татуировки скрывают старые раны, удивилась еще сильнее.

— Вы бывший спецназовец, да? Рейнджер, «Дельта», морская пехота? Они все сложены одинаково.

Он не ответил.

Она промыла рану, намазала мазью с антибиотиком и наложила повязку.

— Я захватила болеутоляющее. Вам дать таблетку?

— Не надо.

— Да ладно, Роби, незачем разыгрывать передо мной мачо.

— Важно чувствовать свой болевой порог. Болеутоляющее искажает картину.

— Надо же, никогда об этом не задумывалась.

— Спасибо, что залатали меня. Очень умело. — И он надел рубашку, чуть поморщившись от боли.

— Приятно убедиться, что вы тоже человек, — сказала она, заметив его гримасу.

— Я считал, что вы это определили по наличию кровотечения. Я сплю здесь?

— Да. У меня только одна спальня.

— Поверьте, мне приходилось спать в куда худших условиях.

— А можно?

— Что можно?

— Поверить вам.

— Вы же сами меня пригласили.

— Я не об этом говорю, и вы это прекрасно понимаете.

Он подошел к окну. На севере переливались огни округа Колумбия. Были отчетливо видны мемориал Линкольна, мемориал Джефферсона, памятник Вашингтону, купол Капитолия.

— Просыпаясь по утрам, я люблю смотреть в это окно, — сказала она. — Вот для чего я работаю. Чтобы защищать то, что символизируют эти сооружения.

— Хорошо иметь такую мотивацию, — сказал Роби.

— А у вас какая?

— В иные дни я могу ответить на этот вопрос, в иные — нет.

Помолчав, она сказала:

— Мы познакомились только сегодня, а мне кажется, что я знаю вас долгие годы. Почему так?

Он посмотрел на нее: выражение ее лица говорило, что вопрос не риторический. Она ждала ответа.

— Поиски убийцы быстро сближают. А пережитое покушение сближает еще больше.

— Наверное, вы правы, — сказала она, явно разочарованная таким его ответом.

— Знаете, вы можете, — сказал он.

— Что я могу?

— Доверять мне.

Произнося эту ложь, Роби не смотрел ей в глаза.

На следующее утро Роби взял в прокате «вольво». Менеджер рассказывал ему, какие безопасные это машины. Но не в моем случае, думал Роби, выезжая из гаража проката.

Больше всего его испугало в прошлую ночь не то, что его едва не убили, не то, что он видел, как умирают другие. Больше всего его испугало то чувство, которое он испытал, когда подумал, что с Джули что-то случилось. Ему не нравилось, что кто-то имеет над ним такую власть.

Зажужжал телефон. Он взглянул на экран. С ним опять хотел встретиться Синий. Немедленно.

Еще бы ты не хотел, подумал Роби.

На сей раз никаких публичных мест, никаких отелей с массой свидетелей. У Роби не было выбора. Или играть по правилам, или выходить из игры.

Это здание было в той части Вашингтона, куда не заходят туристы. Прежде чем войти в охраняемое помещение, Роби пришлось расстаться со своим мобильным. Но пистолет он оставил при себе.

Синий уселся напротив него. Красивый костюм, аккуратно причесанные волосы. Дедушка, добрый дедушка.

— Первое. Мы так и не нашли вашего куратора, Роби. Второе. В переулке, о котором вы говорили, не было никакого мужчины с винтовкой.

— О'кей.

— Далее, — сказал Синий. — Покушение на вашу жизнь прошлой ночью.

— Стреляли из машины, очень похожей на машины из парка правительственных учреждений.

— Не думаю, что такое возможно.

Роби побарабанил пальцами по столу.

— Вы не нашли моего куратора, не нашли стрелка, которого я уложил в переулке, и после этого вы считаете невозможным, чтобы в меня стреляли с федеральных колес?

— Кто эта девочка? — спросил Синий.

Роби понимал, что рано или поздно присутствие во всей этой истории Джули выйдет на свет.

— Она краеугольный камень всей этой конструкции. Если с ней что-то случится, мы ничего не стоим. Так что если вы хотите мне сказать, что о ней узнал мой бывший куратор, будьте готовы позаботиться о ее безопасности.

Старший выпрямился на стуле, поправил галстук, потом манжеты.

— Вам придется объяснить мне, Роби. Что именно вокруг нее закручено?

— Это не займет много времени, потому что я и сам многого не понимаю. — Роби кратко рассказал об убийстве родителей Джули, о ее попытке уехать на автобусе, о том, как некий мужчина хотел ее там убить, и о взрыве автобуса.

— Тогда-то вы и потеряли свой пистолет?

— Я его не терял. Взрыв автобуса отбросил меня футов на пятнадцать. Я искал его, пока не показалась полиция, но не нашел.

— Зато фэбээровцы нашли. И теперь считают, что эти два дела связаны между собой.

— А они связаны? — спросил Роби.

— Точно мы этого не знаем. Нам хотелось бы поговорить с девочкой.

— Только через меня. Никаких прямых контактов.

— Мне кажется, Роби, вы не понимаете, кто здесь командует.

Добрый дедушка показал зубы. Роби удивился. Чуть-чуть.

— У вас завелся крот. Мой куратор исчез, но вряд ли он работал в одиночестве. Вы втянете в это девочку, крот об этом пронюхает, и мы ее потеряем.

— Я думаю, мы сможем ее защитить.

— Вы думали, что сможете защитить и Джейн Уинд, правда?

Синий снова поправил манжеты.

— Ладно, пока пусть будет статус-кво, — сухо сказал он. — Но я хочу получить от вас подробный отчет и затем — регулярные рапорты. А теперь расскажите мне о Вэнс. Вы провели ночь у нее.

— У меня не было выбора, вам не кажется?

— Ваша квартира безопасна.

— В самом деле?

— Роби, мы не бросаем вас на произвол судьбы. Мы должны выяснить, что происходит. Ведь наших людей перекупить практически невозможно. Средства потребуются запредельные, и цель должна их оправдывать.

— Пока это самое разумное из всего, что вы сказали.

Синий подался к нему:

— Есть две возможные причины убийства агента Уинд и ее мужа. Или она сама, или он.

— Вы знаете, над чем работала Уинд. Могли ее за это убить?

— Не стану утверждать, что не могли. Но сейчас меня больше интересует, что вам удалось выяснить насчет Рика Уинда.

— Бывший военный. В отставке. Владел ломбардом в нехорошем районе. Был подвешен вверх ногами, язык вырезан.

— Последнее меня настораживает.

Роби откинулся на спинку стула.

— Вэнс предположила, что он был связан с мафией. Был осведомителем, и за это ему вырезали язык.