Они расселись у камина.

— Алекс сказал мне, что вы, Оливер, выдающийся человек, — сказала Кейт, улыбнувшись. — Теперь я убедилась, что он прекрасно разбирается в людях, а значит, на его суждения можно положиться.

— Должен сказать, мисс Адамс, что по-настоящему выдающейся личностью является Алекс.

— Пожалуйста, зовите меня Кейт.

— Да, конечно, — вступил в разговор Алекс. — Если я стану еще чуть более выдающимся, то для того, чтобы заработать себе на хлеб, мне придется качать бензин. — Он посмотрел на Стоуна и добавил: — Ваше лицо сегодня выглядит значительно лучше.

— Начать с того, что с ним ничего особенного не произошло. Немного льда, и все в порядке. В жизни мне доставалось значительно сильнее.

— Неужели? Не могли бы вы рассказать нам о тех временах?

— Боюсь, что это будет смертельно скучно.

— А вы попытайтесь, — с нажимом произнес Алекс.

С улицы до них долетел чей-то голос. Оливер пошел открывать дверь, Кейт и Алекс встали. За калиткой оказалась Адельфия.

— Адельфия? — изумился Стоун, пропуская ее в калитку.

Все снова расселись у камина, и Стоун представил Адельфию Кейт Адамс.

Кейт протянула руку, но Адельфия ограничилась кивком: она, видимо, не ожидала, что у Оливера окажутся гости.

— А я и не знал, что вам известен мой адрес, Адельфия, — сказал Стоун.

— Если вы знать мой, то почему бы мне не знать ваш? — ответила та.

Получив достойный отпор, Стоун принялся изучать свои руки.

— Оливер только что сказал нам, что состояние его лица значительно улучшилось, — сказал Алекс, давая женщине понять, что не обманул ее доверия.

Адельфия промолчала, и в комнате снова повисло неловкое молчание. Первой его нарушила Кейт.

— Я знакома с адвокатом из Американского союза защиты гражданских свобод, боровшимся с вашим выдворением из парка Лафайет. Он говорит, что битва была жесткой.

— Боюсь, секретная служба шла на все, чтобы мы не вернулись, — заметил Стоун.

— Но существовать права человека! — неожиданно вмешалась Адельфия. — Люди иметь здесь хорошие права. Поэтому Америка — великая страна.

Стоун поддержал ее утвердительным кивком.

— Да, — продолжала Адельфия. — Мой друг Оливер написал слова: «Я хочу знать правду».

— Как и все мы, — улыбнулась Кейт.

— Но иногда правда должна выходить изнутри, — с нажимом произнесла Адельфия и прикоснулась к своей груди. — Тот, кто искать правды, должен быть правдив. Разве не так? — Она обвела взглядом сидящих.

Ход беседы явно пришелся Стоуну не по душе.

— Правда принимает разные обличья, — медленно сказал он. — Но иногда человек ее не замечает даже тогда, когда она смотрит ему прямо в глаза. — Резко поднявшись со стула, Стоун бросил: — А теперь прошу извинить меня. Я должен уйти.

— Час довольно поздний, Оливер, — сказал Алекс.

— Да, время позднее, но, должен признаться, я не ждал гостей.

Намек был более чем прозрачным. Все дружно поднялись со своих мест и, на ходу бормоча слова прощания, покинули домик кладбищенского смотрителя.

Алекс и Кейт вызвались подвезти Адельфию.

— У него неприятности, — сказала она, усевшись сзади. — Я это точно знать!

— Почему вы так считаете? — спросил Алекс, разворачиваясь на парковке.

— Он проезжал сегодня мимо парк со своим другом. Гигантом. На мотоцикле. В коляске!

Последние слова она произнесла так, словно изобличала Стоуна в страшном преступлении.

— Гигантом? Вы, наверное, имеете в виду Робина?

— Да, Робин. Я его не очень любить. У него, как вы это говорить… Нечестные штаны.

— Вы, видимо, хотите сказать «нечестные глаза»? — уточнил Алекс.

— Нет, я хочу сказать «нечестные штаны»!

— Не волнуйтесь, Адельфия, — вмешалась Кейт. — Я прекрасно понимаю, что вы имеете в виду.

Адельфия ответила ей благодарным взглядом.

— Но вы так и не сказали, почему считаете, что у Оливера неприятности.

— Да по всему. Он есть сам не свой. Есть не такой, как всегда. Его что-то очень сильно беспокоить. Я хотела с ним говорить, но он не отвечать. Не отвечать!

Она сказала это с таким чувством, что Алекс изумился. Его вдруг охватили новые подозрения.

— Адельфия, вы хотите сообщить нам нечто очень важное, но никак не решаетесь, — сказал он. — Не бойтесь, говорите!

Она с ужасом посмотрела на него, но, приняв оскорбленный вид, выпалила:

— Что вы говорить?! Что я лгать?

— Нет, этого я как раз не говорю.

— Я не лгунья. Я просто хотеть сделать доброй дело.

— Я вовсе…

Она не позволила ему закончить.

— Я больше не говорить. Я больше вам не врать!

Когда они остановились перед светофором, она распахнула дверь, выскочила из машины и быстро зашагала прочь.

— Адельфия! — позвал Алекс. Безрезультатно. Она даже не оглянулась.

— Будет лучше, если дать ей немного остыть, — сказала Кейт. — Она скоро придет в себя.

— Но у меня нет времени ждать!

— А у меня как раз завтра начинаются отгулы.

— Как? Что случилось?

— Ничего особенного. Просто я почувствовала, что после вчерашнего… мне нужен отдых. Вот и взяла неделю отпуска. Может быть, заеду к тебе в Бреннан. Я слыхала, это замечательное место.

— Скорее всего, это коровий выпас, где ухитрился появиться на свет наш президент.

— А может быть, я останусь здесь, чтобы поплотнее заняться мистером Стоуном и его друзьями.

— Кейт, сдается мне, что это не самая лучшая идея, — глядя на нее с тревогой, сказал Алекс.

— В таком случае я могла бы заняться теми, кто хотел нас прикончить. Выбирай.

— Сдаюсь, — на секунду поднял руки он. — Бери в разработку Оливера Стоуна и компанию. Это меньшее из двух зол.

— Есть, сэр! — Кейт бодро вскинула руку к воображаемому козырьку.

Передовой отряд секретной службы приземлился в Питсбурге в семь утра, и вся эта маленькая армия незамедлительно двинулась в Бреннан. В течение года президенту приходилось совершать сотни поездок. И каждый раз за несколько дней до его отъезда служба высылала авангардный полк агентов, которые тратили тысячи человеко-часов на то, чтобы путешествие шефа, с точки зрения безопасности, не имело никаких проблем. Для этого следовало проработать все мыслимые и даже немыслимые детали и самые невероятные варианты.

Поскольку президенту во время выборной кампании приходилось перелетать из одного штата в другой, в деле постоянно находилось несколько передовых отрядов, что создавало существенную брешь в людских ресурсах секретной службы. На работу авангарда, как правило, отводилась неделя, но поскольку президент предусмотрел несколько поездок, секретной службе пришлось разработать систему приоритетов. На мероприятия, считавшиеся менее рискованными, передовая команда получала меньше времени, а на подготовку более опасных встреч авангард имел неделю. Благодаря целому ряду факторов поездка в Бреннан, штат Пенсильвания, считалась событием с невысокой степенью риска. Однако для Алекса и его коллег из передового отряда это означало только то, что недельный объем работы им следовало впихнуть в несколько дней.

Секретная служба открыла свой штаб в самом большом отеле города, заняв при этом целый этаж. Остряки-агенты немедленно переименовали этаж в «отель «Сэр Джеймс»», в честь первого имени, полученного президентом при крещении. Сотрудники секретной службы упражнялись в остроумии минут десять, или, вернее, до тех пор, пока эта забава не надоела их начальству. Один из номеров был преобразован в узел связи. Из него вынесли мебель и тщательно проверили на наличие разного рода «жучков». С этого момента и до отбытия агентов любое обслуживание на этаже было запрещено и горничные туда не допускались.

Во второй половине дня состоялась рабочая встреча агентов секретной службы с местными полицейскими силами.

Алекс уныло слушал, как руководитель их группы, раздавая буклеты с инструкциями местным копам, говорил: