— Так оно и есть, — ответил Перл. — «Клятва» не книга, а одностраничный документ, большой лист с отпечатанным на одной стороне текстом. Как явствует из его названия, это клятва, обет верности, если угодно, которую каждый пуританин мужского пола обязан был принести, чтобы иметь право голоса и все остальные привилегии члена колонии Массачусетс-Бей.

— И она была подделана? — спросил Стоун.

— По иронии судьбы этот умник использовал тот же набор, с помощью которого была отпечатана «Книга псалмов». Он так поступил, потому что последняя была изготовлена в типографии того же самого печатника, который выпустил «Клятву», и, таким образом, он использовал тот же шрифт. — Тут Перл постучал пальцем по груди Калеба. — Весьма изобретательно для уголовника, в результате чего ему почти удалось надуть библиотеку конгресса, которая чуть не купила эту подделку. Только когда эксперт по печати и шрифтам заметил некоторые несоответствия, подделка была разоблачена.

— Я работаю в отделе редких книг уже более десяти лет, — с достоинством сказал Калеб. — И хорошо знаю тот экземпляр «Книги псалмов», который у нас имеется. По моему мнению, книга Джонатана настоящая.

Перл некоторое время подозрительно смотрел на Калеба.

— Как, вы сказали, вас зовут? — спросил он наконец.

Калеб вспыхнул:

— Калеб Шоу!

— Ладно, Шоу, а вы провели стандартные тесты по установлению подлинности этой книги?

— Нет, но я видел ее, держал в руках, даже нюхал!

— Господи помилуй, такой поверхностный осмотр не дает оснований что-либо утверждать! Коллекция де Хейвна отнюдь не такого высокого класса. «Тамерлан», несколько инкунабул, даже Данте, которого, кстати, я ему продал, — вот и все, чем он мог гордиться. В ней никогда не было никакой «Книги псалмов».

— Тогда откуда у Джонатана эта книга? — спросил Калеб.

Перл покачал головой:

— Откуда мне знать? — Он оглянулся на остальных. — Ваш друг, вероятно, говорил вам, что уцелело всего одиннадцать экземпляров «Массачусетской книги псалмов» из всего оригинального тиража. Сами подумайте, джентльмены. Сравните: в мире сохранилось 228 экземпляров Первого фолио Шекспира, но всего одиннадцать — «Книги псалмов». И это во всем мире! И из этого количества только пять экземпляров полных, в хорошем состоянии. — Он выставил вперед правую руку, растопырив пальцы, и торжественно повторил: — Только пять!

Глядя в сияющие черные глаза Винсента Перла, которые, казалось, вытекают из глубоких глазниц, как нефть вытекает из недр земли, Стоун вдруг понял, что, если поставить этому типу клинический диагноз, станет ясно, что он также страдает библиоманией.

Книготорговец между тем обернулся к Калебу:

— А поскольку все одиннадцать экземпляров состоят на строгом учете, я едва ли могу предположить, что один из них попал в коллекцию Джонатана де Хейвна.

— Тогда зачем держать подделку в сейфе? — не сдавался Калеб.

— Может, он думал, что она настоящая.

— Чтобы глава отдела редких книг мог обмануться при виде фальшивки?! — ядовито осведомился Калеб. — Я в этом сильно сомневаюсь.

Но на Перла это не произвело никакого впечатления.

— Как я уже говорил, ваша библиотека однажды чуть не купила поддельную «Клятву». Люди верят в то, во что хотят верить, и библиофилы не меньше подвержены такому искушению. Знаю по собственному опыту: самообман не знает пределов.

— Может быть, вам лучше съездить в дом Джонатана и лично убедиться в том, что эта «Книга псалмов» — подлинник? — упрямо гнул свою линию Калеб.

Перл длинными тонкими пальцами правой руки пригладил растрепанную бороду, не сводя с Калеба испепеляющего взгляда.

— И конечно, я был бы рад выслушать ваше компетентное мнение относительно остальной части коллекции, — добавил Калеб более спокойным тоном.

— Полагаю, у меня найдется время завтра вечером, — ответил Перл с совершенно незаинтересованным видом.

— Вот и отлично, — сказал Калеб, протягивая ему свою визитную карточку. — Здесь указан номер моего телефона в библиотеке. Будьте любезны, позвоните, чтобы подтвердить, что приедете. У вас есть адрес Джонатана?

— Да, есть.

— Полагаю, будет лучше никому не сообщать о существовании этой «Книги псалмов», мистер Перл, — во всяком случае, пока.

— Я вообще редко кому-либо что-то сообщаю, — заметил Перл. — Особенно то, что не соответствует действительности.

Лицо у Калеба было совершенно пунцовым, когда Перл проводил их к выходу.

— О'кей, — сказал Робин на улице, надевая мотоциклетный шлем. — Кажется, мы только что беседовали с настоящим профессором Дамблдором.

— С кем? — переспросил Калеб, все еще злившийся из-за последнего выпада Перла.

— С Дамблдором. Помнишь, из «Гарри Поттера».

— Нет, не помню! — рявкнул Калеб.

— Дубина стоеросовая! — пробормотал Робин, опуская на глаза защитные очки.

— Ну понятно, — сказан Калеб. — Перл не верит, что «Книга псалмов» подлинная. — Он помолчал, потом продолжал уже менее уверенно: — Может, он и прав. Я хочу сказать, что только подержал ее в руках…

— Ну, если судить по тому, как ты там нападал на него, — встрял Робин, — было бы лучше, чтобы прав оказался ты.

У Калеба вспыхнуло лицо.

— Да вовсе я на него не нападал! Он же известный человек в книжном мире! А я всего лишь библиотекарь в государственном учреждении.

— Первоклассный библиотекарь в крупнейшем в мире книжном заведении, — заметил Стоун.

— Он, может, и впрямь большой специалист в своей области, но ему просто необходимо завести компьютер. И принтер, но не шестнадцатого века, — добавил Милтон.

«Нова» отъехала от тротуара. Робин ударил ногой по кик-стартеру мотоцикла. Стоун, делая вид, что поудобнее усаживается в коляске, оглянулся назад.

Когда они тронулись с места, микроавтобус двинулся за ними.

А когда мотоцикл и «шеви-нова» разделились, он последовал за мотоциклом.

Несмотря на поздний час, Стоун попросил Робина высадить его возле Белого дома, а не везти до домика смотрителя на кладбище «Гора Сион». Он заметил преследующий их микроавтобус и решил кое-что предпринять в этой связи.

Он тихо объяснил ситуацию Робину, пока вылезал из коляски.

— Держи ушки на макушке, — сказал Стоун. — Если они продолжат слежку, я тебя предупрежу по мобильнику.

— Может, лучше позвонить Алексу Форду, чтобы прислал подкрепление? В конце концов, мы не за просто так приняли его почетным членом в «Верблюжий клуб».

— Алекс больше не связан с Белым домом. К тому же я не хочу ему звонить по поводу того, что может оказаться пустышкой. Тут есть и другие сотрудники секретной службы, которые могут мне помочь.

Когда Робин отъехал, Стоун медленно прошел мимо своей палатки с плакатом «Я хочу знать правду!» по соседству. Других протестующих сегодня вечером здесь не было, даже его приятельницы Адельфии. Потом он быстро прошел к установленной в парке статуе некоего польского генерала, который помогал американцам во время революции и войны с англичанами. Наградой за эти услуги стал огромный мемориал, на который ежедневно гадили сотни птиц. Забравшись на постамент, Стоун увидел, что микроавтобус по-прежнему стоит на Пятнадцатой улице напротив дома 1600 по Пенсильвания-авеню, закрытой для транспорта.

Стоун спустился обратно и подошел к одному из охранников, расставленных по периметру Белого дома.

— Что сегодня стряслось, Оливер? — спросил тот. Он охранял Белый дом уже лет десять и хорошо знал Стоуна. Стоун всегда был вежлив с охраной и соблюдал все правила, записанные в разрешении на проведение демонстраций протеста, которое он постоянно носил в кармане.

— Привет, Джо. Я хотел бы обратить ваше внимание на одну штуку. Это может оказаться ерундой, но я же знаю, что секретная служба не любит рисковать. — Он быстро рассказал про микроавтобус, не указывая на него. — Я просто подумал, что вам следует об этом знать на тот случай, если захотите его проверить.