— То есть?

— То есть разведка правит всем, и тот, кто получает более точные разведданные, выигрывает. А люди, владеющие этими разведданными, — зачастую такой народ, с которым в обычных обстоятельствах мы предпочли бы не сотрудничать.

— То есть — по крайней мере, в глазах американского народа — наши враги?

— Наши обычные союзники практически бессильны помочь нам в этой войне. Мы сражаемся с дьяволом, работая с другим дьяволом. И поскольку, очевидно, они помогают нам не по доброте сердечной…

— Эта схема с прицепом — способ платить таким людям за разведданные? — спросил Рой.

— Опять же я не могу ответить на этот вопрос.

— Но если так, — заговорила Бет, — и Диана Толливер узнала об этом, а потом сказала Мелдону, зачем их убивать? Разве нельзя было воззвать к их патриотизму? Джейми определенно не стал бы действовать во вред нашей стране.

— Правда заключается в том, — ответил директор ЦР, — что Доннелли и Бёрнс пошли весьма неортодоксальным путем для получения денег на плату этим людям. И хотя сначала эти суммы были небольшими, с годами они стали огромными.

— А Конгресс не выделил требуемые средства? — уточнил Рой.

— Вы же знаете, какой у нас дефицит.

— И где же они взяли недостающие деньги?

— Они не слишком готовы сотрудничать с нами. Но, немного покопавшись, мы смогли получить довольно ясную картину происходящего.

— И о чем эта картина говорит нам? — спросила Бет.

— К сожалению, никому из вас не положено об этом знать.

— Ну и дерьмо! — рявкнула Шеф. — И после всего этого вы говорите, что даже не можете сказать нам, что происходило на самом деле?

— Достаточно сказать, что крупные суммы денег, проходивших через эти схемы с прицепом, о которых упомянул мистер Кингман, были очень и очень грязными. Чтобы отмыть их, Доннелли и Бёрнс начисляли заметную комиссию. И эта комиссия использовалась для приобретения поддержки.

— Наркоторговля, оружие, торговля людьми? — сказала Бет.

— Не буду ни подтверждать, ни отрицать.

— Теперь, когда вы практически ничего нам не рассказали, не скажете ли, зачем вы на самом деле вызвали нас сюда?

— Если какие-то сведения просочатся наружу, это сильно повредит нашей стране. Я даже полагаю, что это лишит нас всякой надежды на победу в войне с терроризмом.

— Это придаст храбрости нашим врагам, — добавил представитель Белого дома. — Ослабит наши позиции по всему миру. Ничего хорошего, только плохое.

— В смысле, помимо двух мерзавцев, понесших наказание за свои гнусные преступления? — отпарировала Мейс.

— Все не так просто, — пробормотал ДЦР.

— Ну да, для людей на высоких постах все непросто. Но если что-то в этом роде сделает маленький человек, его раздавят, как жука… — Бет раздраженно покачала головой. — И что я должна сказать семье Джейми Мелдона? Или друзьям Дианы Толливер?

— У меня нет хорошего ответа. В случае Мелдона могу сказать только, что его семья никогда не будет нуждаться в деньгах. Счета оплатит Дядя Сэм.

— Вот здорово… И за это у них всего-то забрали отца и мужа, — с горечью произнесла Мейс.

— Если вы думаете, что мне это нравится больше, чем вам, вы ошибаетесь. Но именно так все и будет.

— А Мэри Бард? — спросила Бет. — Кстати, забавное имя для русской.

— Ее отец был американцем; перебежчик, к сожалению. Она вернется в свою страну. Бард действительно только выполняла приказы. Кроме того, она превосходный полевой агент. В дальнейшем мы сможем еще раз воспользоваться ее услугами.

Казалось, Мейс сейчас взорвется.

— Поверить не могу в такую чушь! Эта дама собиралась убить меня и Роя. Она убила двух американских агентов. И я считала, что русские не относятся к нашим лучшим друзьям.

ДЦР с любопытством посмотрел на нее.

— Честно говоря, мисс Перри, вы плохо понимаете разведывательный бизнес. Друзья и враги часто меняются местами.

— Честно говоря, я считаю термин «разведывательный бизнес» не просто неудачным, а гребаным оксюмороном.

— Мейс раскрыла это дело, — заговорила Бет. — Она должна быть восстановлена в полиции.

Директор ЦР покачал головой.

— Простите. Этого не произойдет. Это повлечет за собой раскрытие правды.

— Значит, она получит ноль, — сказала Бет.

Мужчина в мундире откашлялся.

— Жертва ради высшего блага.

Мейс уставилась на него.

— Спасибо, я обязательно передам это своему надзорному инспектору.

Представитель Белого дома встал, давая понять, что встреча закончилась.

— Мы чрезвычайно признательны за вашу помощь в этом деле. То же относится и к президенту, хотя он, разумеется, не может выразить свою благодарность публично из соображений национальной безопасности.

— Полное дерьмо, — сказала Мейс, повернулась и вышла из кабинета. Бет и Рой шли следом.

Бет отвезла их обратно к дому Альтмана. Прежде чем уехать на работу, она сказала Мейс:

— Я помню про твою работу у профессора. И не надо быть гением, чтобы догадаться: какая-то часть твоего времени будет посвящена Рою. Но не забывай свою старшую сестру.

— Разве я смогу? Каждый раз, когда нужно, она рядом.

— Я могу сказать то же самое о тебе.

— Нет, Бет, не можешь. Мне бы хотелось, чтобы ты могла так сказать, но я провалила эту работу.

— Такова ноша старшей сестры, — сказала Бет, пытаясь улыбнуться.

— Мне показалось или директор ЦР был доволен таким поворотом событий?

— Нет, не показалось. Теперь, когда Доннелли сняли, догадайся, кто будет править в мире разведки и делать ежедневный доклад президенту?

— Ну да, верно.

Они коротко обнялись. Потом Бет Перри стала Шефом Перри, залезла в «Крейсер-один» и поехала в город бороться с преступностью.

— У меня нет никаких планов на сегодня, — сказал Рой. — Не хочешь пообедать с бывшим баскетболистом из колледжа, который стал однорукой канцелярской крысой? Я плачу́.

— Звучит отлично. Я буду нарезать тебе еду и вытирать рот.

— Ага, отличная практика на будущее.

— На будущее? — резко спросила Мейс и уставилась на него.

Он отступил на шаг и покраснел.

— Будущее, в котором я научусь затыкать себе рот ногой.

— Рой, ты такой милый…

— Серьезно, хочешь пойти?

— С удовольствием.

Поздним вечером Мейс забралась на «Дукати», завела двигатель — и через две минуты уже мчалась по шоссе в округ Колумбия. Она въехала в Шестой район и вскоре очутилась в том месте, где ее жизнь навсегда изменилась. Сейчас от этого вида у нее скручивало живот и горели щеки. Но наступит день, сказала себе Мейс, когда она будет чувствовать здесь глубокое удовлетворение, а не большое горе. И когда этот день наступит — а он обязательно наступит, — Мейс Перри действительно вернется.

Моргание автомобильных фар заставило ее обернуться. Она вздрогнула, когда увидела, кто вылезает из полицейского «Крейсера».

Бет, все еще в форме, подошла и встала рядом с сестрой.

— Я подумала, что ты можешь сегодня приехать сюда.

— Иногда меня просто пугает, насколько хорошо ты меня знаешь.

— Мы — сестры. И… — Бет умолкла.

— Ты собиралась сказать, и копы, верно?

— Мы не сдаемся, Мейс.

— Знаю.

Мейс несколько секунд молчала, потом сказала:

— Мне почему-то кажется, что Доннелли и Бёрнс сейчас сидят в каких-то кабинетах и занимаются своими обычными делами.

— Возможно, так оно и есть.

— То еще правосудие…

Бет смотрела на старый многоквартирный дом.

— Не так уж плохо он выглядит.

— О чем ты? Это же просто помойка.

— Немного штукатурки, немного краски…

— Что?

— Он станет муниципальным рекреационным центром.

— С каких пор?

— Со вчерашнего дня, когда я получила одобрение мэра.

— Почему? — спросила Мейс.

— А почему нет? Старое здание, которое стоит тут без всякой цели. Можно оставить его стоять, пока оно не рухнет. Или превратить его во что-то полезное. Путь к будущему. Применим к зданиям. И людям.