Лицо Элеоноры вспыхнуло.

— Господи, если б я знала, насколько все очевидно… Не могу выразить словами, какое для меня облегчение — знать, что даже незнакомцы в курсе моих романтических похождений — или правильнее назвать это «фиаско».

— Элеонора, я не сую нос в чужие дела. Однако я хорошо умею слушать.

Собеседница глубоко вздохнула и посмотрела на Роксанну:

— Том Лэнгдон есть, был и будет вечным скитальцем. Он жаждет приключений и перемен, как другие жаждут еды. Он из тех людей, кто не способен на серьезные отношения даже под страхом смерти. И нет — он никогда не просил меня выйти за него.

— Но, как я понимаю, вы не виделись годами. Может, он изменился.

Элеонора покачала головой:

— Такие, как он, не меняются. Сейчас он вернулся в Штаты, разъезжает по стране и пишет о повседневном, вместо того чтобы освещать войны за рубежом, но это ненадолго. Полгода спустя он станет заниматься чем-нибудь еще. Я прожила с ним годы. Я знаю его образ мыслей.

Она сделала паузу и добавила:

— К тому же у него есть девушка. Они встретятся в Лос-Анджелесе.

— Думаешь, у них серьезные отношения?

— Сомневаюсь.

— Хочешь сказать — надеешься, что это не так.

Элеонора отвела взгляд. Роксанна добавила:

— Девочка, доверься сердцу. Если ты по-настоящему любишь его, то, как по мне, стоит дать ему новый шанс. Быть может, это твой единственный шанс обрести счастье.

— Что, если чувства со временем изменились? Что, если ты уже не тот, каким был когда-то?

— Элеонора, любовь — как хорошо выструганный кусочек древесины: с годами только крепнет. Это говорит та, кто любил и лишился любимого, когда Бог решил, что настало время забрать Джуниора к себе. Знаю, звучит банально, но только так и работают отношения между мужчиной и женщиной. Только так.

Канзас-Сити был крупной остановкой, где сходило и входило много народу. Поезд там задержался на долгое время, чтобы пополнить запасы топлива и съестного.

Роксанна провела направляющуюся в Денвер женщину вдоль калифорнийского «Зефэ» к нужному вагону. Том воспользовался шансом подышать свежим воздухом до начала холостяцкой вечеринки. Он вспомнил слова Херрика Хиггинса и смотрел, как новые частички Америки взбираются в поезд — несомненно, готовые поведать свои истории, поделиться опытом, быть может, даже завязать пусть и краткосрочную, но дружбу.

Валил густой снег. Журналист укрылся под навесом.

Когда Элеонора вышла из вагона и направилась к нему, он посмотрел на нее с удивлением.

— В поезде немного душновато, — пояснила она.

— Да, мне тоже так показалось.

Оба стояли в неловкой тишине, пока женщина не сказала:

— Не могу передать словами, какой шок я испытала при виде тебя.

— За эти годы я миллионы раз думал связаться с тобой, но так и не стал. Можешь назвать это гордостью, упрямством, глупостью; выбирай любое слово — все верны.

— Что ж, учитывая, как все закончилось, я, пожалуй, не могу тебя винить.

Он придвинулся ближе:

— Ты веришь, что люди заслуживают второго шанса?

Она немного отодвинулась:

— Том, я не могу снова испытать ту боль. Не могу.

— Ты бросила меня, помнишь?

— После всех проведенных вместе лет тогда настало время смириться или порвать, — прямо сказала Элеонора. — Мне были необходимы серьезные отношения, а их не было. Я решила, что карьера для тебя важнее всего.

— Элли, люди могут измениться.

— Так мне говорили. Ты всерьез думаешь, что статьи про антикварную мебель — это надолго? И у тебя есть подруга, к которой ты едешь на Рождество. Готов к серьезным отношениям с ней?

— Это не такого рода отношения.

— Ну, разумеется, нет — ведь ты же не тот тип мужчины.

Она покачала головой и отвернулась.

Том взял ее за плечо и развернул к себе.

— Это отношения не такого рода потому, что я не люблю ее. Я в жизни любил только одну женщину, и ты знаешь это, Элли.

— Том, не надо так со мной, пожалуйста.

— Так почему ты вышла сюда? Тут холодно.

— Я… Я не знаю.

— Не верю. Мне кажется, ты очень хорошо знаешь причину.

— Может быть.

— В моей жизни так и не появилось ничего лучше наших прежних отношений. Ничего! Все эти годы я что-то искал.

— Я тоже искала, — сказала она, — и не находила.

— То, что мы оба в этом поезде, не может быть простым совпадением. Это знак, неужели не видишь? Этому суждено было случиться.

— Ты говоришь, как Мисти. Любовь так не работает, это не волшебная пыльца фей. Это то, над чем трудишься каждый день.

Она смахнула с лица прядь волос, и его поразил взгляд изумрудных глаз. Как будто и не прошло десяти лет — сейчас для Тома это было неважно. В свете фонарей ее взгляд выглядел таким же гипнотическим и чарующим, как и в былые времена. Ему казалось, что он отступает, но на самом деле он приближался к ней. Лэнгдон глядел, как его рука отводит от ее лица еще одну непослушную прядь рыжеватых волос. Затем его пальцы протянулись к ее щеке и мягко погладили. Женщина не пыталась его остановить.

— Так, быть может, сейчас для меня самое время начать над этим трудиться.

Журналист сделал глубокий вдох, на секунду отвел взгляд и приоткрыл рот. Тут он заметил приближающуюся фигуру. Лэнгдон покачал головой, не веря своим глазам: он испытал шок во второй раз меньше чем за сутки. Сколько еще потрясений он сумеет перенести?

К составу шла Лелия Гибсон. За ней караван носильщиков тащил ее чудовищных объемов багаж: эта женщина не умела путешествовать налегке. Это было одной из ее особенностей — собирать чемоданы с неуемной энергией; каждый наряд предназначен для определенного этапа путешествия, каждый аксессуар выбран с такой же придирчивостью, с какой талантливый генерал составляет план сражения.

Том отступил на шаг от Элеоноры, которая закрыла глаза, ожидая ощутить его губы на своих, но так и не дождалась.

— Элли.

Она открыла глаза и провела рукой по его щеке. Лэнгдон сделал еще один шаг назад.

— Что не так?

— Срочно припомни самое неудачное стечение обстоятельств в твоей жизни.

— Что? — удивленно спросила женщина.

Он еще раз посмотрел на Лелию. Та приближалась. Лэнгдон не был уверен, заметила ли она его, но это лишь вопрос времени. Очевидно, она знала, что он едет этим поездом.

— Худшее стечение обстоятельств в твоей жизни. Подумай прямо сейчас. Хорошо? Пожалуйста!

— Лично мне кажется, что происходящее сейчас — весьма неудачное стечение обстоятельств с твоей стороны, — ответила Элеонора очень раздраженным тоном.

— Просто вспомни его!

— Ладно, ладно.

— Вспомнила?

Она мгновение поколебалась:

— Да. И что?

Он выдохнул:

— Так вот — я только что его превзошел. Можно сказать, сокрушил. Я непревзойденный король неудачных стечений обстоятельств.

Том указал в сторону Лелии:

— Помнишь мою можно-сказать-девушку из Лос-Анджелеса? Так вот — это она. Лелия Гибсон.

Элеонора повернулась и уставилась на приближающуюся процессию.

— Ты знал, что она сядет в поезд?

— Нет, это для меня стало полным, невероятным шоком.

Элеонора скрестила руки на груди и отошла. Лелия заметила Тома и отчаянно замахала. Тем временем Картер отходила все дальше, пока не растаяла тенью во мраке. Том смотрел ей вслед, и кровь словно вытекала из его жил. Он повернулся лицом к Лелии. Слабым утешением служило то, что хуже было уже некуда. Однако, как оказалось, было куда.

Национальная метеорологическая служба выпустила предупреждения для регионов Среднего Запада и Юго-Запада, сообщая о потенциальном приближении сильной снежной бури, спускающейся на юг по хребту Скалистых гор. Ударит ли буря в полную мощь, было неясно из-за метеорологической обстановки в соседних штатах Тихоокеанского Северо-Запада. Предпринимались заблаговременные меры предосторожности, которые потеряют актуальность, когда погодный фронт пройдет через Вайоминг в Колорадо. К тому времени, когда буря внезапно обрушится всей силой на границу Колорадо и Нью-Мексико, выпускать предупреждения будет уже поздно: останется только читать в газетах о шквале десятилетия и приглушенным шепотом рассказывать об этом будущим поколениям.