Она позвонила Блюм и рассказала о том, что ей удалось обнаружить, и они договорись встретиться в «Коттедже». Блюм предстояло отыскать Грэм и попросить ее ответить на новые вопросы. А потом они отправятся к Ридли.

Пайн сделала долгий выдох. После стольких лет у нее что-то появилось. Значит, у меня есть шанс.

— Мне нужно подумать, — сказала Грэм, когда Пайн задала ей свой вопрос.

Они снова собрались в зале для завтраков в «Коттедже». Грэм сидела напротив Пайн и Блюм за одним из столиков. Она была в светло-синей юбке, черном свитере и сапожках до щиколотки. Ее волосы и макияж находились в идеальном порядке, хотя и несколько избыточном, подумала Пайн. Но что она на самом деле знала о подобных вещах? Она использовала тушь для ресниц и помаду не чаще двух раз в году.

— Я буду вам весьма признательна, — сказала Пайн. — У меня остались лишь смутные воспоминания о каких-то гостях и друзьях. И еще я собираюсь задать такой же вопрос Агнес Ридли.

— А могу я вас спросить, зачем вы хотите разыскать этих людей? — спросила Грэм.

Блюм посмотрела на Пайн.

— Это стандартный протокол, — ответила Пайн. — Никогда нельзя знать заранее, кто и что видел или слышал. Они могут считать какие-то детали незначительными, но для расследования они могут оказаться критичными.

Такой ответ не удовлетворил Грэм.

— А что относительно той несчастной женщины, которую нашли мертвой? — спросила она.

— Что именно вы хотите знать?

— Уже известно, кто она?

— Пока нет. Мы над этим работаем.

— Вы работаете?

— Полиция попросила меня о помощи, и я согласилась.

— Значит, сейчас вы не можете назвать имена людей, которые все еще живут здесь и могли знать семью Пайн? — вмешалась Блюм.

— Одного человека я могу назвать сразу, — после недолгих размышлений ответила Грэм. — Джексон Лайнберри.

— Я не помню эту фамилию, — призналась Пайн.

— Насколько мне известно, он дружил с вашим отцом.

— А где он живет?

— Примерно в часе езды отсюда. К северу, в сторону Атланты. У него красивый дом, можно сказать, поместье. Наверное, самое роскошное в тех местах. Он очень богат. У него даже есть собственный самолет.

— И как он заработал такие деньги?

— Удачное вложение капитала. Он на некоторое время уезжал, потом вернулся.

Они получили адрес и контактную информацию, Пайн поблагодарила Грэм и попросила ее позвонить, если она вспомнит кого-то еще, кто мог знать семью Пайн, и та обещала, что так и сделает.

Они позвонили Лайнберри, договорились о встрече, сели во внедорожник и поехали к нему.

— А что тебе удалось узнать? — спросила Пайн у Блюм.

— Как ты меня просила, я получила доступ к базе данных ViCAP[319] через защищенный канал связи. И сообщила им подробности, которые нам известны. У них есть информация о других серийных убийствах, когда жертв одевали определенным образом, но ничего похожего на наше дело.

— Остается надеяться, что мы скоро узнаем личность жертвы, — сказала Пайн. — Тогда у нас появятся какие-то ниточки.

Блюм поглядывала в окно внедорожника, когда они ехали на север, в сторону дома Лайнберри.

— Значит, ты думаешь, что видела отражение мужчины в зеркале, а не влезающего в комнату в окно?

— Я не могу быть уверена, но думаю, что такое весьма возможно, — ответила Пайн.

— Это же случилось так давно, а ты была совсем маленькой.

— Воспоминания о той ночи выжжены в моем сознании.

— Но все годы ты думала, что похититель забрался в спальню через окно.

— Знаю. Я считаю, что новая идея возникла у меня из-за того, что я снова оказалась в той комнате. Мне давно следовало туда приехать. Сама не понимаю, почему не сделала этого раньше.

— Там произошли ужасные вещи. Большинство людей не захотели бы туда возвращаться.

— Но я не большинство людей. Я агент ФБР, и мое кредо бежать навстречу проблеме, а не от нее.

— И все же.

Некоторое время они ехали молча.

— Почему Андерсонвилль?

Пайн посмотрела на нее.

— А почему нет? Серийные убийцы не раз начинали действовать в сельской местности. Они орудовали не только в крупных городах или их пригородах.

— Гораздо легче избежать ареста, когда вокруг много людей.

— В крупных городах намного больше полицейских сил, как и других правоохранительных агентств. Будь я серийным убийцей, едва ли я захотела бы связываться с полицейским департаментом Нью-Йорка, имеющим повсюду камеры, — куда лучше приехать в такое место, как это, где совсем плохо с ресурсами.

— Да, мне понятны твои доводы, но меня беспокоит кое-что еще.

— Что именно?

— Это совпадение или причина и следствие?

Пайн бросила на нее быстрый взгляд.

— Что ты имеешь в виду?

— Совпадение ли то, что мертвое тело появилось на следующий день после твоего приезда в город? Или убийство произошло из-за того, что ты вернулась в Андерсонвилль? — Блюм с тревогой посмотрела на Пайн.

— Ты хочешь сказать, что мое расследование исчезновения сестры, которое произошло тридцать лет назад, спровоцировало убийство той женщины?

— Я лишь говорю, что такая возможность существует. В противном случае это выглядит как очень странное совпадение.

Пайн задумчиво покачала головой.

— Такое преступление потребовало бы серьезного планирования за очень короткий промежуток времени, в том числе, выбор жертвы и само убийство, — сказала она.

— Да, пожалуй, это маловероятно, — с заметным облегчением согласилась Блюм.

Пайн снова на нее посмотрела.

— Быть может, ты считаешь, что похититель моей сестры и убийца этой женщины — один и тот же человек?

— Ну, должна признать, такая мысль у меня возникала.

Пайн покачала головой.

— Такого просто не может быть.

— Значит, ты не думаешь, что это убийство и исчезновение твой сестры связаны?

— Прошло тридцать лет. Серийные убийцы никогда не совершают свои преступления так долго. Большинство уходят на покой после сорока или даже раньше.

— Большинство, но не все. Некоторые надолго прекращают убивать, чтобы потом снова вернуться к своим жутким делам.

— Тридцать лет это необычно долгий перерыв.

— Однако его нельзя назвать невозможным.

— Давай послушаем, что расскажет Лайнберри, прежде чем устремимся в другом направлении.

— Хорошо.

Прошло некоторое время.

— Как ты себя чувствуешь после возвращения? — спросила Блюм.

— Пока отвратительно, — ответила Пайн.

— Грэм не преувеличивала, когда сказала, что у парня есть деньги, — воскликнула Блюм.

— Нечто похожее можно увидеть в Бель-Эйре или Монтесито, штат Калифорния, — ответила Пайн.

Владения Лайнберри окружала ограда с воротами, особняк, построенный из камня, был размером с торговый центр, но с куда более изощренным дизайном и дорогими материалами.

Пайн подъехала к воротам и опустила стекло. На воротах был видеоэкран, она представилась и показала документы.

Массивные ворота открылись, и они въехали в поместье.

Возле дома они остановились и вышли из машины. Их встретили двое мужчин в темных костюмах.

— Вы вооружены? — спросил один из них.

Высокий, сухощавый, лет сорока.

— Конечно, я вооружена, — сказала Пайн.

— В таком случае вам следует отдать мне оружие, — заявил мужчина.

— Этого не будет, — спокойно ответила Пайн.

Второй мужчина казался точной копией первого, только на несколько лет старше.

— Тогда вы не сможете войти в дом, — сказал он.

— Отлично, я готова говорить здесь, — ответила Пайн.

— Мистер Лайнберри не выходит наружу, чтобы с кем-то поговорить, — рявкнул первый охранник.

— Джерри, Тайлер, они могут войти с пистолетами и всем прочим. Это мой старый друг.

Они повернулись и увидели элегантного седого мужчину, стоявшего в открытом дверном проеме. Он был одет в тщательно отутюженные темные брюки, белую рубашку с открытым воротом и туфли из страусовой кожи.