— Я непременно все ей передам. Спасибо, шериф. Да, я тут подумал, не могли бы вы прислать мне копию дела? Протокол о вскрытии, материалы следствия, донесения судмедэкспертов и все такое…

— Вы вправду считаете, что после стольких лет сможете ее найти?

— Я занимаюсь этим вот уже тридцать лет, и у меня неплохо получается. Определенно я попробую.

— Что ж, мистер Донован, в таком случае я обязательно все вам пришлю.

Продиктовав Харви почтовый адрес редакции «Трибьюн», журналист положил трубку и сделал кое-какие пометки. Фамилия Тайлер была для него новой, это точно. Для того чтобы начать поиски этой женщины, сначала нужно было установить ее родословную.

Следующую неделю Донован потратил на то, чтобы досконально исследовать все трещинки и щели в жизни Лу-Энн. Он получил копии некрологов на смерть ее родителей, опубликованных в «Рикерсвилл газетт». В них было полно интересных сведений: место рождения, родственники и другие данные, которые могли привести к какой-либо ценной информации. Мать Лу-Энн была родом из Шарлотсвилла, штат Вирджиния. Донован переговорил с родственниками, перечисленными в некрологе, — по крайней мере, с теми немногими из них, кто еще оставался в живых, — но не узнал практически ничего полезного. Лу-Энн никогда не пыталась с ними связаться.

Затем Донован накопал как можно больше фактов о последнем дне Лу-Энн в округе Рикерсвилл. Он переговорил с сотрудниками управления полиции Нью-Йорка и нью-йоркского отделения ФБР. Шериф Уэймер увидел Лу-Энн по телевизору и тотчас же сообщил в полицию Нью-Йорка, что она разыскивается в Джорджии в связи с двойным убийством и торговлей наркотиками. Полиция Нью-Йорка в свою очередь тотчас же перекрыла все железнодорожные вокзалы, аэропорты и автобусные станции. Это все, что можно было сделать в городе с семимиллионным населением; нельзя же было устанавливать блокпосты на дорогах. Однако не поступило ни одного сообщения, что эту женщину где-либо видели. Это сильно озадачило ФБР. По словам сотрудника, говорившего с Донованом, который был более или менее знаком с материалами дела, Бюро очень хотелось понять, как двадцатилетней женщине с семью классами образования из сельского округа Джорджии, да еще с маленьким ребенком на руках, удалось выбраться из густой сети преследователей. О профессиональном гриме и фальшивых документах не могло быть и речи — по крайней мере так считали в Бюро. Полиция расставила свои сети буквально через полчаса после того, как Лу-Энн появилась на общенациональном телевидении. Никто не смог бы действовать столь быстро. И деньги также исчезли. Кто-то в ФБР тогда высказал предположение, что у нее был помощник. Однако эта версия так и не была расследована, поскольку другие более важные дела общенационального значения приковали к себе все силы и время Бюро. Официальное заключение гласило, что Лу-Энн Тайлер не покинула пределы страны, а просто уехала из Нью-Йорка на машине или отправилась на метро в какой-нибудь пригород, переждала там, после чего затерялась на территории Соединенных Штатов или, возможно, Канады. Полиция Нью-Йорка доложила о своей неудаче шерифу Уэймеру, и на том все закончилось. До настоящего времени. Но сейчас в Доноване проснулось любопытство. Нутро подсказывало ему, что Лу-Энн Тайлер покинула Соединенные Штаты. Каким-то образом ей удалось уйти от правоохранительных органов. Если она поднялась на борт самолета, это определенно открывало простор для работы.

В любом случае можно было существенно сузить объем исследований. Достаточно сосредоточиться всего на одном дне, точнее, даже на нескольких часах этого дня. Донован намеревался начать с предположения, что Лу-Энн Тайлер бежала из страны. Он прошерстит международные рейсы, вылетевшие из аэропорта имени Кеннеди в определенные временны́е рамки, десять лет назад. Если архивы аэропорта имени Кеннеди ничего не дадут, нужно будет переключиться на международные рейсы Ла-Гуардии и Ньюарка. По крайней мере, это будет началом. Международных аэропортов значительно меньше, чем тех, которые обслуживают внутренние рейсы. Если же ему придется проверять внутренние рейсы, нужно будет искать какой-нибудь другой подход. Таких рейсов просто очень много. Но когда Донован уже был готов приступить к работе, прибыла бандероль от шерифа Харви.

Журналист жевал сэндвич в своей кабинке, листая материалы дела. Фотографии судмедэкспертов, как и следовало ожидать, оказались страшными; однако они не вывели из себя ветерана-журналиста. За свою долгую карьеру Доновану приходилось видеть и кое-что гораздо хуже. Через час изучения материалов он отложил папку и сделал кое-какие пометки. У него сложилось мнение, что Лу-Энн Тайлер невиновна в том преступлении, за которое ее хочет арестовать шериф Харви. Донован провел свое независимое расследование в Рикерсвилле, штат Джорджия. Практически по всем отзывам Дуэйн Харви был никчемным лентяем, чьи жизненные устремления ограничивались желанием проводить время в безделье, потягивая пиво и гоняясь за женщинами, не принося при этом никакой пользы человечеству. Напротив, все те, кто знал Лу-Энн Тайлер, описали ее как трудолюбивую, честную женщину и любящую, заботливую мать. Подростком оставшись сиротой, она сделала все, что только было возможно в данных обстоятельствах. Донован просмотрел ее фотографии; ему даже удалось раскопать видеозапись пресс-конференции десятилетней давности, на которой она объявлялась победителем лотереи. Да, у Лу-Энн была привлекательная внешность, но за красотой скрывалось кое-что еще. В течение стольких лет она преодолевала жизненные невзгоды не за счет своих физических достоинств.

Доев сэндвич, Донован отпил глоток кофе. Дуэйн Харви был здорово искромсан. Второй мужчина, Отис Бернс, также умер от ножевых ранений, нанесенных в верхнюю часть туловища. Также имели место серьезная, но не смертельная рана на голове и следы борьбы. Отпечатки пальцев Лу-Энн были обнаружены на осколках разбитого телефонного аппарата, а также повсюду в фургоне. Неудивительно, поскольку она здесь жила. Имелись показания одного свидетеля, видевшего ее в тот день в машине Отиса Бернса. Несмотря на слова шерифа Харви, утверждающего обратное, проведенное Донованом расследование привело его к заключению, что именно Дуэйн занимался торговлей наркотиками — и попался на том, что обманывал своего босса. Бернс, скорее всего, был его поставщиком. У этого человека был пространный послужной список в соседнем округе Гвиннет, по большей части наркотики. Вероятно, Бернс приехал к Харви, чтобы свести с ним счеты. Можно было только гадать, знала ли Лу-Энн Тайлер о том, что Дуэйн занимается наркотиками. Она работала в придорожном кафе до того самого дня, как купила лотерейный билет и исчезла, чтобы снова объявиться уже в Нью-Йорке, хотя и на очень короткое время. Значит, если ей и было известно о подработке Дуэйна, она не пожинала с этого никаких ощутимых плодов. Также оставалось неясным, находилась ли она в фургоне в то утро и имела ли какое-либо отношение к смерти одного или второго мужчины. На самом деле Доновану было все равно. У него не было никаких оснований сочувствовать Дуэйну Харви или Отису Бернсу. Пока что он не знал, как относиться к Лу-Энн Тайлер. Зато знал, что хочет ее найти. Очень хочет.

Джексон сидел в кресле, в погруженной в полумрак гостиной роскошной квартиры, в здании довоенной постройки, выходящем на Центральный парк. Глаза у него были закрыты, аккуратно сложенные руки лежали на коленях. Несмотря на то, что ему скоро должно уже было стукнуть сорок, он по-прежнему оставался стройным и подтянутым. Черты его настоящего лица были обоеполыми, хотя годы оставили мельчайшие складки в уголках губ и вокруг глаз. Короткие волосы уложены в модную прическу, одежда дорогая, но неброская. Однако самой примечательной его чертой, вне всякого сомнения, были глаза, поэтому в работе ему приходилось маскировать их особенно тщательно. Встав, Джексон не спеша прошел по просторной квартире. Обстановка была эклектичной: английский, французский и испанский антиквариат вольно соседствовал с восточными картинами и скульптурами.