— А она была пьяна в стельку, когда ее шлепнули, — заметил Фрэнк, изучая результаты токсикологической экспертизы.

— Ноль двадцать один. Лично я таких цифр не видел с тех пор, как жил в студенческой общаге.

Фрэнк улыбнулся.

— Ну а я недоумеваю, где она получила эти ноль двадцать один.

— В таких домах бухла предостаточно.

— Да, вот только не было ни грязных стаканов, ни пустых бутылок, ни мусора в ведре.

— Ну, значит, она набралась где-то в другом месте.

— Но как она попала домой?

Судмедэксперт задумался, протирая глаза, чтобы прогнать сонливость.

— Приехала на машине. Мне приходилось видеть за рулем людей с более высокими цифрами.

— Ты хочешь сказать, у себя в прозекторской? — Фрэнк продолжал: — Проблема в том, что ни на одной машине из гаража не ездили с тех самых пор, как домочадцы отбыли на Карибы.

— Откуда ты это взял? Три дня двигатель теплым не останется.

Полистав свою записную книжку, Сет нашел то, что искал, и протянул ее своему другу.

— У Салливанов есть шофер, работает на постоянной основе. Мужчина в годах, по имени Берни Копетти. Знает все свои машины, дотошен как налоговый агент. Так вот, он ведет подробный журнал учета всей флотилии Салливанов. Заносит в него ежедневно пробег каждой машины, ты не поверишь. По моей просьбе он проверил спидометры всех машин в гараже, а только к ним, предположительно, и имела доступ жена Салливана, и только они находились в гараже на момент обнаружения тела. В общем, Копетти подтвердил, что все машины на месте. И ни у одной не увеличился пробег. То есть они не выезжали из гаража с тех самых пор, как все отправились на Карибы. Кристина Салливан не вернулась домой на одной из этих машин. Так как она туда попала?

— Такси?

— Мы переговорили со всеми компаниями такси, работающими здесь, — покачал головой Фрэнк. — В ту ночь никто не высаживал клиента по адресу Салливанов. Не запомнить такое место было бы весьма трудно, ты согласен?

— Ну, может быть, это таксист замочил ее и теперь молчит.

— Ты хочешь сказать, что она пригласила таксиста к себе в дом?

— Я хочу сказать, что она была ужрана в жопиту и, вероятно, ни хрена не соображала.

— Это не стыкуется с тем, что кто-то поработал с системой сигнализации, а также с тем, что из окна свисала веревка. Как и с тем, что мы, скорее всего, имеем дело с двумя преступниками. Я еще никогда не видел тачку, которой управляют двое таксистов.

Внезапно Фрэнка осенила догадка, и он поспешно записал ее в блокнот. Следователь был уверен в том, что Кристину Салливан привез домой тот, кого она знала. Поскольку этот человек не дал о себе знать, не вызывало сомнений, в чем дело. И бегство по веревке в окно вместо того, чтобы уйти тем же путем, что и проникнуть в дом — через входную дверь, — означало то, что кто-то спугнул убийц. Самым очевидным предположением был патруль частной охранной фирмы, но охранники, дежурившие в ту ночь, не докладывали ни о чем необычном. Однако преступники об этом не знали. Один только вид патрульной машины мог подтолкнуть их к поспешному бегству.

Судмедэксперт откинулся в кресле, не зная, что сказать. Он развел руками.

— Подозреваемые есть?

Фрэнк закончил писать.

— Возможно.

— А что говорит муж? — Судмедэксперт вопросительно посмотрел на него. — Один из самых богатых людей в стране.

— В мире. — Отложив записную книжку, Фрэнк взял заключение и допил остатки кофе. — Кристина Салливан решила отколоться по дороге в аэропорт. Муж полагает, что она остановилась в их квартире в Уотергейте. Этот факт был подтвержден. Частный самолет должен был забрать ее через три дня и доставить на Барбадос, в поместье Салливана неподалеку от Бриджтауна. В назначенное время Кристина Салливан не прибыла в аэропорт, Салливан забеспокоился и начал искать ее. Таков его рассказ.

— Она объяснила ему изменение планов?

— Мне он ничего не сказал.

— Богатые могут позволить себе все самое лучшее. Устроить ограбление, в то время как они сами за четыре тысячи миль качаются в гамаке, потягивая экзотический коктейль… Ты не думаешь, что это как раз такой случай?

Фрэнк долго сидел, уставившись в стену. Его мысли вернулись к Уолтеру Салливану, молча сидящему в морге у тела жены. К тому, как тот держался, не подозревая, что за ним наблюдают.

Посмотрев на судмедэксперта, Сет встал и направился к двери.

— Нет, не думаю.

Билл Бёртон сидел на командном пункте Секретной службы в Белом доме. Он медленно отложил газету, уже третью за это утро. Во всех был материал о расследовании убийства Кристины Салливан. Никаких новых фактов по сравнению с первыми сообщениями о трагедии не появилось. Судя по всему, расследование пока что не продвинулось ни на шаг.

Бёртон переговорил с Варни и Джонсоном в выходные за ужином у себя дома. Только он сам, Коллин и два их товарища. В потайном хранилище прятался какой-то тип. Он увидел появившихся президента и миссис, выскочил из укрытия, оглушил президента, убил даму и скрылся, несмотря на все усилия Бёртона и Коллина. Этот рассказ не совсем соответствовал истинной последовательности событий в ту ночь, однако оба агента безоговорочно приняли версию Бёртона. Оба также выразили гнев и негодование по поводу того, что кто-то посмел поднять руку на человека, которого они поклялись защищать. Преступник заслуживает самого сурового наказания. От них никто не услышит о причастности президента к этим трагическим событиям.

После того как все разошлись, Бёртон долго сидел в саду, потягивая пиво. Если б только они знали правду… Вся беда была в том, что он ее знал. Кристально честный всю свою жизнь, Билл Бёртон мучился от своей новой роли изворотливого лжеца.

Допив второй стаканчик кофе, он взглянул на часы и, налив себе еще один стаканчик, обвел взглядом командный пункт Секретной службы.

Бёртону всегда хотелось быть сотрудником элитной службы, охраняющей самого важного человека на планете: неприметная сила, ум и подготовка агентов Секретной службы, тесное товарищество. Сознание того, что от тебя в любой момент могут потребовать пожертвовать своей жизнью ради другого, ради всеобщего блага, постепенно лишило этот в высшей степени благородный поступок ореола героизма. И это позволяло агенту Уильяму Джеймсу Бёртону каждое утро просыпаться с улыбкой и крепко спать ночью. Однако теперь это чувство исчезло. Бёртон просто выполнил свою работу, но чувство исчезло. Покачав головой, он быстро выкурил сигарету.

Они сидят на ящике с динамитом. Все до одного. Чем пространнее объяснялась Глория Рассел, тем более невыносимой становилась эта мысль.

Номер машины, который успел запомнить Варни, обернулся полной катастрофой. Очень осторожные справки проследили машину прямиком до штрафной стоянки вашингтонской полиции, черт побери. Проявлять настойчивость было крайне опасно. Рассел была в ярости. Ну и пусть. Она ведь утверждала, что всё под контролем. Чушь собачья!

Аккуратно сложив газету, Бёртон оставил ее для своего сменщика.

Черт бы побрал эту Рассел. Чем больше размышлял Бёртон, тем сильнее разгоралась в нем бешеная ярость. Однако теперь отступать было уже слишком поздно. Бёртон потрогал левый бок пиджака. Его пистолет калибра.357 вместе с девятимиллиметровым пистолетом Коллина, залитые в бетон, покоились на дне реки Северн, в самом глухом месте, какое они только смогли найти. Для большинства эта предосторожность, наверное, показалась бы излишней, однако для Бёртона никакая предосторожность не была лишней. У полиции имеется одна пуля, от которой нет никакого толка, а вторую она никогда не найдет. Но даже если и найдет, ствол его нового пистолета стерильно чист. Бёртон абсолютно не опасался того, что его припрут к стене эксперты-баллистики местной полиции из Вирджинии.

Билл Бёртон уронил голову, вспоминая события той ночи. Президент Соединенных Штатов оказался развратником, который обращался со своей избранницей на очередную ночь настолько жестоко, что та попыталась его убить, и агенты Бёртон и Коллин вынуждены были застрелить ее.