Руфус положил его на кровать и накрыл простыней, а Джош надел кандалы на руки и ноги так и не пришедшего в себя солдатика и защелкнул замки. Затем при помощи марли и пластыря, который он нашел в одном из шкафов, заклеил ему рот. Закончив с этим, обшарил карманы и забрал свой складной нож.

Когда Джош повернулся к Руфусу, тот обнял его и сильно сжал его плечи. Джош обнял его в ответ — впервые за двадцать пять лет. Руфуса слегка потряхивало, и в глазах у него стояли слезы, когда его брат опустил руки.

— Ладно, хватит нежностей, у нас на них нет времени.

— И все равно мне нравится тебя обнимать, Джош, — ответил, улыбнувшись, Руфус.

Джош положил руку ему на плечо.

— Не думал, что нам представится шанс это сделать… Больше никогда не буду относиться к таким вещам, как к данности.

— Итак, что теперь?

— Из коридора не видно место, где сидел мальчишка, но у них есть собственная система безопасности. — Джош взглянул на часы. — Когда я здесь работал, они делали обход каждый час. Сейчас четверть. Эти парни ходят по одному, их всего шестеро, и они не особо стараются, но наверняка в какой-то момент заметят, что мальчишки нет. Ты готов?

Руфус уже был в тюремных штанах и ботинках; рубашку он надевать не стал, оставшись в одной футболке. В руке он держал гедеоновскую Библию. Заключенный еще не чувствовал себя свободным, но от этого счастливого мига его отделяло всего несколько секунд.

— Двадцать пять лет как готов.

Чандлер окинул взглядом кабинет Майкла Фиске, который находился на втором этаже, — большой, с высоким потолком и лепниной в полфута шириной. Внутри стояли два массивных деревянных стола, на каждом компьютер и маленький ящик для книг, на стенах полки с толстыми томами по праву и отчетами по судебным слушаниям. И еще деревянные шкафы, и стопки папок на столах. В общем, здесь царил свой собственный беспорядочный порядок.

— Во время обыска должен присутствовать представитель суда, — взглянув на Чандлера, сказал Перкинс. — Здесь много конфиденциальных документов. Предварительные мнения, записки от судей и других служащих, касающиеся дел, по которым еще не принято решение, и все такое.

— Хорошо. Мы не станем трогать ничего, что имеет отношение к текущим делам.

— А как вы это поймете?

— Спрошу у вас.

— Но я не знаю. Я даже не юрист.

— В таком случае приведите кого-нибудь, кто им является, потому что я намерен тщательно обыскать кабинет.

— Возможно, сегодня не получится. Вы не могли бы подождать до завтра? Я думаю, все клерки разошлись по домам. Судья Рэмси принял решение, что они не должны засиживаться допоздна — учитывая, что случилось.

— Кое-кто из судей все еще здесь, Ричард, — вмешался Клаус.

Перкинс бросил на него сердитый взгляд, а тот посмотрел на Делласандро.

— Я не хотел вмешивать в это судей без острой необходимости. Но давайте подумаем, что можно сделать, — сказал он. — Боюсь, мне придется запереть дверь на время моего отсутствия.

Чандлер сделал шаг к Перкинсу.

— Послушай, Ричард, я из полиции. Впрочем, возможно, я ошибся и ты совсем не то имел в виду, о чем я подумал, когда сделал свое дурацкое заявление…

Перкинс покраснел, но не стал запирать дверь, знаком показал Клаусу, чтобы тот следовал за ним, и они ушли. Делласандро остался и заговорил с Маккенной.

— У меня такое чувство, что все это отрепетировано до того, как мы появились, — подойдя к Джону, сказал Чандлер.

— Маккенна уже знал ваше имя, когда вас представили.

— Не вызывает сомнений, что они тут уже покопались.

— Ну, полагаю, не стоит их винить.

— Пойду поговорю с Маккенной, — сказал Чандлер. — Невозможно знать заранее, когда тебе потребуется услуга федералов.

Джон прислонился к стене и посмотрел на часы. Ему так и не удалось связаться с отцом.

Дверь чуть дальше по коридору от кабинета его брата открылась, и оттуда вышел молодой человек. Фиске кивнул ему.

— Людное тут место.

— Вы из полиции?

Джон покачал головой и протянул руку.

— Всего лишь наблюдатель. Я — Джон Фиске. Майк был моим братом.

Молодой человек побледнел.

— О Господи, это ужасно… Ужасно. Мне так жаль… — Он пожал Джону руку. — Я Стивен Райт.

— Вы хорошо знали Майка?

— Не особо. Я только начал тут работать. С судьей Найт. Но я знаю, что все были очень высокого мнения о Майкле.

Фиске посмотрел на дверь, из которой вышел Райт.

— Это ваш кабинет? — Юрист кивнул. — Насколько я понимаю, вокруг кабинета моего брата сегодня царила страшная суета…

— Можете не сомневаться. Люди целый день входили и выходили оттуда.

— Мистер Перкинс? Шеф Делласандро?

— И вон тот джентльмен.

Фиске посмотрел в ту сторону, куда показал Райт.

— Это агент Маккенна, из ФБР, — сказал он.

Райт грустно покачал головой.

— Мне еще не довелось встречать человека, который был…

— Всё в порядке, я понимаю, что вы имеете в виду.

Неожиданно все внимание Джона сосредоточилось на двух людях, направлявшихся к ним, — на самом деле на одном человеке. Несмотря на очевидную привлекательность, молодая женщина выглядела как соседский мальчишка-сорванец — так решил Джон. Приятель, с которым можно поиграть в тачбол или шахматы. И проиграть.

Сара Эванс посмотрела на Джона Фиске. Она видела, как он вошел в здание чуть раньше, поняла, зачем он приехал, и постаралась находиться поблизости на случай, если им потребуется кто-нибудь из клерков, чтобы поговорить. Именно по этой причине Перкинс «нашел» ее так быстро. Она остановилась перед Джоном, заставив Перкинса сделать то же самое.

— О, Джон Фиске, это Сара Эванс, — сказал он.

— Вы брат Майкла?

— Давайте угадаю: он никогда обо мне не говорил, — сказал Джон.

— На самом деле говорил.

Они пожали друг другу руки, и ее рукопожатие оказалось по-мужски сильным. Джон заметил, что у нее покраснели глаза и кончик носа, голос звучал устало, а еще она сжимала в другой руке платок. И тут у него возникло ощущение, что они уже встречались раньше.

— Мне очень, очень жаль, что такое случилось с Майклом, — сказала Сара.

— Спасибо. Для меня его смерть стала огромным потрясением.

Фиске заморгал. Появилось ли что-то мимолетное в ее глазах, когда он это сказал? Нечто, говорившее о том, что случившееся ее не совсем удивило?

Перкинс взглянул на Райта.

— Я не знал, что вы были в своем кабинете.

— Могли попробовать постучать, — заметил Джон.

Перкинс бросил на него недовольный взгляд и отправился к Чандлеру и Маккенне.

— Привет, Сара, — сказал Райт, и на его лице расцвела широкая улыбка.

По тому, как парень смотрел на нее, Джон сразу понял, что он от нее без ума.

— Привет, Стивен. Как делишки?

— Не думаю, что сегодня кто-нибудь по-настоящему работал. Пожалуй, я скоро пойду домой.

— Мы были очень высокого мнения о вашем брате, и его смерть потрясла нас всех, от верховного судьи и ниже. Но я знаю, что это даже близко не сравнится с вашей потерей.

Она произнесла эти слова таким странным тоном, что Джон вздрогнул. Но прежде чем он успел ответить, к ним подошел Перкинс.

— Итак, детектив Чандлер из убойного отдела ждет нас с джентльменом из ФБР, — сказал он Саре.

— Почему они хотят обыскать кабинет Майкла?

— Вас это не касается, — резко ответил Перкинс.

— Так полагается во время расследования, мисс Эванс, — пояснил Джон, — на случай если его смерть связана с работой.

— Я думала, это ограбление…

— Да, ограбление, и чем скорее мы сумеем убедить детектива Чандлера, что смерть Майкла не имеет ни малейшего отношения к суду, тем лучше, — сердито заявил Перкинс.

— Если дело действительно в ограблении, — сказал Джон.

— Разумеется, это так; как может быть иначе? — Перкинс повернулся к Саре. — Как я уже объяснил вам, когда мы сюда шли, вы должны проследить, чтобы посторонние люди не увидели и не вынесли из кабинета конфиденциальные документы.