Ворота открылись, когда Рой нажал на кнопку селектора и сообщил об их приезде. Они приехали на «Ауди» Роя, поскольку тот не захотел рисковать травмой головы, разъезжая на байке Мейс без шлема.

— Тогда вам стоит обзавестись шлемом, если хотите ездить со мной, — сказала она ему.

— Я подумаю, — отозвался Рой.

— Насчет шлема?

— Нет, насчет моего желания еще раз поехать с вами.

Они въехали на извилистую мощеную дорожку. Дом стоял на вершине того, что обитатели округа Колумбия назвали бы гребнем, хотя люди, живущие в настоящих горах, сошлись бы на холмике.

Мейс глядела в окно.

— Даже не подозревала, что на севере Вирджинии у кого-нибудь есть столько земли.

— Выглядит как целое поместье, — заметил Рой, указывая на большое строение высотой футов в тридцать. — Интересно, там что?

Дорога свернула, и перед ними появился особняк.

— Ни фига себе! — сказали они хором.

— Эта штука похожа на какое-нибудь здание в Джорджтаунском кампусе, — заметил Рой.

— Ага, только она больше, — добавила Мейс.

Они остановились рядом с огромным «Бентли». Здесь же стояла двухдверная «Хонда», пыльная и помятая, производящая впечатление лодчонки рядом с яхтой. Рой и Мейс вылезли и подошли к массивным деревянным дверям, которые не посрамили бы и Букингемский дворец. Рой еще не успел позвонить, как одна створка открылась.

— Входите, прошу вас, — произнес мужчина.

Эйбрахам Альтман был среднего роста, на пару дюймов выше Мейс, с седыми волосами до плеч и гладко выбритым лицом. На нем были застиранные джинсы и рубашка с длинным рукавом навыпуск. Широкий ворот рубашки открывал несколько завитков седых волос на груди. На ногах — открытые сандалии. Взгляд голубых глаз Альтмана казался живым и выразительным. Ему было за семьдесят, однако его энергии хватило бы на мужчину много моложе.

Альтман горячо потряс руку Мейс, а потом, отбросив формальности, обнял ее, в радостном возбуждении даже приподняв на цыпочки. Потом он разразился потоком слов:

— Мейс, как чудесно снова с вами встретиться… Ваша сестра рассказала мне, что случилось. Конечно, я читал об этом в газетах. К сожалению, я был в Азии во время всех этих неприятностей, иначе я непременно выступил бы в качестве свидетеля вашей репутации. Какая ужасная несправедливость. Слава богу, вы вернулись невредимой.

Он резко повернулся и протянул руку Рою:

— Я Эйбрахам Альтман. Пожалуйста, зовите меня Эйбом.

— Рой Кингман. Я знаком с вашим сыном Биллом.

— Чудесно. Это его «Бентли» там стоит.

— Билл здесь? — спросил Рой.

— Нет, он уехал с семьей за рубеж. Оставил машину здесь до своего возвращения.

— А чья это «Хонда»? — поинтересовалась Мейс.

— Моя.

— Значит, у старины Билла есть «Бентли»? — испытующе уточнил Рой. — Он все еще работает в общественной защите?

— Нет, он ушел оттуда в прошлом году. Теперь занимается другими делами, — ответил Альтман, явно не желая углубляться в тему. — Пойдемте в библиотеку. Хотите что-нибудь выпить?

Рой и Мейс переглянулись.

— Пиво? — спросил Рой.

— На самом деле я думал о чае. Для послеобеденного чая уже поздно, конечно, но мы можем назвать это вечерним чаем. Я восхищаюсь многими привычками наших английских друзей, и послеобеденный чай — одна из них.

— Чай — отличная идея, — сказал Рой.

Весело переглядываясь с Мейс, они последовали за Эйбом Альтманом в глубину скромной обители площадью в тридцать тысяч футов.

Низенький мужчина в золотистой рубашке без ворота и коричневых брюках принес большой поднос. Кроме чайника с горячим чаем, чашек и блюдец, на подносе уместились горки сконов и кексов. Поднос был поставлен на оттоманку с красивой полосатой обивкой. Массивная оттоманка терялась в просторах комнаты, в которой оказались гости. Высокие потолки, стены в кожаных панелях и книжные шкафы из красного дерева, набитые томами. Книги выглядели так, как будто их действительно читали, и не раз. В углу стоял шестифутовый металлический глобус, а у одного из окон — большой старомодный письменный стол с наклонной столешницей. На другом столе, низком и длинном, лежали десятки книг, большинство — открытые — корешком вверх.

Когда мужчина вышел, Альтман сказал:

— Это Херберт. Он со мной уже целую вечность. Ведет все домашнее хозяйство. Не представляю, что бы я без него делал.

— Нам всем следует обзавестись своим Хербертом, — заметила Мейс.

Альтман налил всем чай и предложил выпечку.

— Обширный у вас дом, — заметил Рой, пристраивая на колене чашку с блюдцем, и занялся сконом с черникой.

— Для одного он слишком велик, но у меня много внуков, и я радуюсь, что всем хватает места. И мне определенно нравится возможность уединиться.

— Бет сказала, что вы хотите предложить мне работу?

Альтман серьезно посмотрел на нее и торжественно заявил:

— Да. И я должен сказать, что никогда не смогу расплатиться с вами за то, что вы сделали. Никогда.

Мейс опустила взгляд, смущенная таким неприкрытым обожанием.

— О'кей.

Альтман взглянул на Роя.

— Эта женщина спасла мне жизнь. Вы знали?

— Нет, но мне нетрудно поверить в это.

— Банда ГН-Двенадцать, — добавил Альтман. — Мерзкие люди.

— ГН-Двенадцать? — переспросил Рой.

— Героин Навеки, двенадцать человек, — пояснила Мейс. — Плохие парни, и без творческой жилки на названия. Половина из них сидит за решеткой.

— А остальные шестеро? — уточнил Рой.

— Мертвы.

— Я несколько раз приходил к вам, — сказал Альтман. — Но меня не пустили в тюрьму.

— Почему?

— Моя репутация. Это исправительное учреждение в Западной Вирджинии уже не раз было объектом моего возмущения.

— Вам следовало поговорить с Бет. Она бы все устроила.

— Мне не хотелось усугублять сложное положение вашей сестры. — Альтман взглянул на Роя. — Есть некий прокурор, который настроен против Мейс и ее знаменитой сестры.

— Мона Данфорт, — произнес Кингман.

— Именно. — Альтман обернулся к Мейс. — Год назад даже ходили разговоры о том, чтобы заменить Бет.

Перри поставила чашку.

— Я не знала. Она мне ничего не говорила.

— Ваша сестра многое принимает близко к сердцу, иногда даже слишком. — Ученый проницательно посмотрел на Мейс. — И я полагаю, что вы разделяете эту черту. По счастью, мэр благоразумно положил конец любым разговорам об увольнении Бет.

— Так чем же именно вы занимаетесь, профессор? — спросил Рой.

— Делаю мир или хотя бы столицу нашей страны безопаснее, атакуя проблемы до факта, а не после.

Рой кивнул.

— Образование, профилактика, в таком духе?

— Я говорю о том, чтобы предложить людям настоящий выбор между добром и злом, правильным и преступным. По моему опыту, когда у людей действительно есть выбор, подавляющее большинство выбирает путь уважения закона.

— Мы подходим к вопросу, зачем я вам нужна, — заметила Мейс.

— Да. Я занимаюсь проектом, который основан на полученном мной исследовательском гранте.

— Бет сказала, что проект подразумевает посещение худших районов округа Колумбия.

— Именно. Районы, в которых вы обычно работали, когда служили в полиции.

— И что вы там разыскиваете?

— Надежду.

— В таких местах ее трудно отыскать.

— Именно поэтому я их и выбрал.

— Так в чем будут заключаться мои обязанности?

— Мне нужно, чтобы вы встретились с определенными людьми из этих районов. Я работал с социальными службами, чтобы выбрать десять человек. Я хочу, чтобы вы поговорили с ними и обсудили мое предложение. Если они согласятся, тогда мы уйдем оттуда.

— Значит, Мейс будет заниматься первичными контактами? — уточнил Рой.

— Верно. — Альтман взглянул на Перри. — Он — ваш представитель?

— Вроде того. И что же вы им предлагаете? — спросила Мейс.

— Стажировка, я назвал бы это так. Мы заберем людей из их нынешней среды, поместим в абсолютно другую — и погрузим в систему социальной переориентации и жесткой образовательной программы. Мы оценим их интересы и амбиции и поможем достичь целей. Мы предоставим им возможности, которые в ином случае остались бы для них недоступны.