— А что?

— Потому что ты уже три раза ездила к Джеймсу Дэниелу Тору.

Пайн заметно напряглась.

— Откуда тебе известно? Проклятье, какое тебе до этого дело?

— Бюро представляет собой малую экосистему.

— Ты не ответил на мой второй вопрос.

— «Сигнал Эмбер» в Колорадо? Преступник, которого ты едва не убила? Ты взяла отпуск, чтобы приехать сюда и разобраться со своим прошлым? Ведь речь идет именно об этом, не так ли? — продолжал задавать вопросы Ларедо.

Пайн отвела взгляд, и на ее лице появилось усталое выражение.

— Очевидно, это стало известно многим.

— Тут нет никакой очевидности. Ты здесь для того, чтобы выяснить, что случилось с твоей сестрой и спасти карьеру. Я хочу, чтобы тебе удалось решить обе задачи: Бюро не должно тебя потерять.

Она откинулась на спинку стула и удивленно на него посмотрела.

— Они и правда тебе очень профессионально помогли. Или ты первоклассный лжец.

— Мне потребовалось некоторое время, но в конце концов я понял все правильно. Но ты так и не ответила на мой вопрос.

Пайн немного помолчала.

— Ты в обоих случаях прав относительно причин, которые меня сюда привели, — заговорила она, и ее голос заметно изменился, словно она думала совсем о другом. — Я знаю одно: время уходит, и больше нельзя тянуть. Если мои слова имеют смысл.

Он кивнул.

— Очень даже имеют.

— У меня появился второй шанс. И я не хочу его потерять.

— Хорошо. Я здесь для того, чтобы расследовать два убийства, но, если тебе потребуется еще одна пара глаз, чтобы узнать, что произошло много лет назад, я с радостью помогу. Я не гений. Просто агент, делающий свою работу.

— Расплата за то, что случилось много лет назад? Чтобы ты мог чувствовать себя лучше? Если это так, то ты не должен. И я не хочу, чтобы ты так поступал.

— Я агент. Ты агент. Мы дали клятву служить и защищать. Это включает всех, в том числе тебя и меня. Мы носим одинаковые значки. Ты хочешь поймать того, кто причинил тебе вред и похитил твою сестру. Это федеральное преступление. Расследуя такие, я зарабатываю на жизнь. Вот почему я здесь. Других причин после того, как я принес тебе свои извинения, нет.

Пайн пристально на него посмотрела.

— Я думаю, ты действительно изменился.

— Мы все меняемся, Этли. К лучшему или худшему. До того момента, пока нас не отправляют в дыру в земле на глубине шести футов.

Блюм сказала Пайн, что не собирается читать ей лекции по поводу предыдущей ночи, после чего именно этим и занялась.

— Теперь тебе лучше? — спросила Пайн, когда Блюм закончила.

— Не слишком. А тебе?

— Не слишком.

— Как голова?

— Синяк уже начинает проходить.

Они снова сидели в зале для завтраков «Коттеджа». Пайн успела проспать глубоким сном пять часов, принять душ и переодеться и даже плотно поесть, что ее желудок воспринял без особого энтузиазма, ведь там теперь образовалось слишком много всего.

Пайн рассказала о своем походе на кладбище и о гипотезах относительно расположения тела на определенной могиле.

Блюм пила горячий чай и изучала своего босса.

— Что ты делала после того, как я с тобой рассталась вчера вечером? Я виделась с Уоллисом и Ларедо в полицейском участке, но о расследовании мы не говорили.

— Я решила вернуться в «Темницу». Уоллис поделился со мной кое-какой информацией. — Она рассказала Пайн о том, что убитого мужчину звали Лейн Гиллеспи, и он служил в армии.

— Он ушел в отставку без почета, — задумчиво проговорила Пайн. — Есть какие-то идеи?

— У меня нет, именно поэтому я позвонила сыну, который служит в военной полиции. У него идеи есть.

— Какие именно?

— Гиллеспи совершил поступок, который не понравился офицерам. Однако они не хотели привлекать к нему внимание. В таких ситуациях прибегают в обычной отставке без почетных условий. Армия избавилась от него, но так, чтобы это не помешало ему жить дальше. Только другие военные понимают такие нюансы. И я сомневаюсь, что Гиллеспи собирался служить в каком-то другом подразделении.

— Интересно, в каких именно случаях такое происходит?

— Их довольно много.

— У твоего сына есть какие-то предположения?

— Он перезвонил мне и сказал, что отставка как-то связана с самим Гиллеспи. Если бы она имела отношение к его службе, формулировка была бы более определенной.

— Я рада, что он нам помог, а ты задала ему этот вопрос. Я… помню, ты говорила о своих не самых лучших отношениях с детьми.

В улыбке Блюм Пайн заметила печаль.

— По мере того как идет время, отношения становятся лучше, — сказала Блюм. — Думаю, они начинают понимать, что их отец был не самым блестящим образцом человеческого существа, а я сумела получить максимум из карт, которые мне раздали. — Она сделала паузу. — Но я несу ответственность. В конце концов, я вышла за него замуж.

Пайн улыбнулась.

— Я всегда восхищалась тем, как ты никогда не уходишь от проблемы, Кэрол.

— В этом нет смысла. Рано или поздно проблема все равно до тебя доберется.

— Значит, Саванна?

— Да.

— Уоллис хочет туда поехать?

— Так он сказал.

— Когда?

— Как только ты будешь готова.

— Я уже готова.

— Я так и думала, именно поэтому мы с ним договорились, и он уже на пути сюда.

Блюм так посмотрела на нее, что Пайн не выдержала.

— Что? — спросила она у помощницы.

— Уоллис сказал, что ты сегодня завтракала с Ларедо.

— Верно.

— И как все прошло?

— Хорошо, уж не знаю, поверишь ты или нет.

— Вы с ним разобрались?

— А ты считаешь, что у нас были проблемы?

— Я понятия не имею. Просто предположила.

— Уоллис говорил мне, что все выглядит непросто, и я не стала спорить.

— Хорошо.

— Все действительно сложно, Кэрол. Пока я не могу сказать больше.

— И он здесь только для того, чтобы помочь местным копам с расследованием?

— Он также предложил помощь в расследовании дела моей сестры.

— И ты не будешь возражать?

— Он опытный следователь по уголовным делам. И я готова принять любую помощь. Когда приедет Уоллис?

— Примерно через десять минут. Агент Ларедо будет с ним.

— Так и должно быть. Он полевой агент в этом расследовании.

— А как насчет дела твоей сестры? Я хочу сказать, что теперь, когда агент Ларедо здесь, ты можешь сосредоточиться на своем расследовании. Ведь детективу Уоллису помогает Бюро.

— Ты хочешь бросить это дело?

— Не мне решать. Я приехала, чтобы тебе помогать. И не хочу, чтобы ты перегружала себя работой, а в результате испытала разочарование.

— У тебя чудесно получается ставить меня в неудобное положение.

— А удобное положение существует? Мне с таким сталкиваться не приходилась.

— Мы женщины, Кэрол, а потому способны решать сразу несколько задач.

— Ну, поскольку я женщина, я готова признать твою реп-лику остроумной, но это не ответ на мой вопрос.

Пайн опустила взгляд.

— В детстве у меня и мысли не было о работе в правоохранительных органах, — призналась она. — Когда я потеряла Мерси, то закрылась изнутри. Я ни с кем не дружила. Мои родители оставались рядом, но вокруг была пустота, понимаешь?

— Да, я понимаю, как такое может быть.

— Я нашла свое призвание в спорте. Я могла заниматься чем угодно и добиваться хороших результатов. Мне нравились командные виды. Я… хотела стать частью чего-то, но мне было трудно. Трудно по-настоящему. Оказалось, что я не могла взаимодействовать с другими людьми. Одна только мысль о том, что разговор зайдет о моей семье, вызывала у меня ужас — что я могла сказать? Получалось, будто я носила в себе какую-то мрачную тайну. Знаю, это глупо, но я испытывала стыд.

— Я понимаю, что для тебя это было очень сложно.

— И тогда я начала заниматься тяжелой атлетикой. Теперь я была одна против всех остальных. Мне больше не требовалось ни на кого рассчитывать, только всех победить.