— Нет.

— Но вы заподозрили?

— Я не знала, сколько денег у родителей, но не думала, что такая сумма просто лежит дома, — медленно произнесла Натали. — Быть может, отец заложил дом.

— А быть может, продал секреты…

— Не буду вам лгать. Не могу сказать, что эта мысль не приходила мне в голову. Но хотя речь шла не о десяти миллионах долларов, люди, которым я была должна, действительно собирались меня убить. Это я точно знаю.

— Не сомневаюсь. Я знавал тех, кто перережет человеку глотку ради таблетки «Оксиконтина»[445]. Больше отец вам ничего не сказал? Помимо того, что, бывает, кажется, что знаешь человека, а на самом деле это не так?

Откинувшись на спинку стула, Натали вытерла глаза рукавом.

— Я рассказала вам не всё. В последний раз я говорила с отцом за два дня до того, как он застрелил эту женщину.

Декер подался вперед.

— Почему вы не сказали об этом раньше?

— Я была в шоке. Не могла поверить в то, что так поступила со своим отцом. Я страшно боялась, что все всплывет. И, конечно же, так все и вышло.

— Это отец позвонил вам?

— Да.

— Что он сказал?

— Голос у него был такой… печальный. Такой безнадежный… А отец, сколько я его знала, всегда был большим оптимистом. Я просто предположила, что всему виной рак. Отец понимал, что не сможет победить болезнь. Это ведь кого угодно повергло бы в депрессию, так?

— Так. Что еще? — нетерпеливо произнес Декер.

— Отец сказал, что я должна помнить нашу семью такой, какой она была, что бы ни случилось. Счастливые времена. Когда все мы были молодыми. До… до того, как в жизни произошло столько гадости.

— И что вы на это ответили?

— Я постаралась подбодрить отца, сказала, что скоро приеду к нему в гости. Но он словно не слушал меня. Сказал, что сейчас, когда приближается конец, у него случилось прозрение.

— Прозрение? Что он под этим подразумевал?

— Не знаю. Я попыталась спросить у него, но отец просто не слушал. Я подумала, что у него, наверное, начинаются проблемы с головой.

— Что еще?

Натали подавила всхлипывания.

— Это было так глупо… Отец спросил, помню ли я, как, когда я еще была маленькой, мы всей семьей отправились в «Диснейуорлд». Я тогда каталась на карусели, и у меня начался сильнейший приступ астмы. Очень тяжелый. Меня увезли в больницу на «Скорой». Мама была потрясена, она осталась с сестрами, а папа поехал в больницу вместе со мной. Он успокаивал меня, потому что я страшно испугалась. Папа всегда был таким сильным, таким спокойным, что бы ни случилось…

— И что отец сказал о том случае?

— Я ответила, что все прекрасно помню. Меня потом с год мучили кошмарные сны. Я думала, что умру, потому что никак не могла сделать вдох. Так вот, когда я спросила об этом у отца, он сказал: «Помни, когда дела были плохи, кто был рядом с тобой. Помни, что твой старик держал тебя за руку. Милая, знай, что я всегда старался сделать так, как нужно. Всегда. Что бы ни случилось».

— Как вы думаете, почему он так сказал?

— Он умирал. Тогда я увидела в его словах только это. Я не знала, что два дня спустя отец убьет человека, а затем покончит с собой. Я просто подумала, что он хочет, чтобы я помнила его с хорошей стороны. Но папа мог бы не говорить это. Я все равно буду помнить его с хорошей стороны. Я любила своего отца.

— Но теперь, когда вы знаете о том, что совершил ваш отец, это никак не меняет вашу интерпретацию его слов?

Натали недоуменно подняла на него свои красные от слез глаза.

— Я… на самом деле я об этом не думала. Вы полагаете, это что-то меняет?

— Я думаю, что это, возможно, меняет всё, — ответил Декер.

Амос сидел на скамейке трибуны.

Рядом с ним сидел Мелвин Марс.

Они наблюдали за тренировкой местной школьной футбольной команды.

— Дети с каждым годом становятся все больше и больше, — заметил Марс. — Эти ребята уже похожи на университетскую команду.

Декер молча кивнул.

Небо было затянуто тучами, начинал моросить дождь.

— Они занимаются совсем как профессионалы, — сказал Амос. — В наши дни все хотят попасть в НФЛ.

— Полагаю, лучше б эти ребята думали о том, чтобы получить хорошее образование.

— Тут, пожалуй, ты прав.

— Значит, ты пригласил меня, чтобы посмотреть тренировку школьной футбольной команды?

— Я говорил с Харпер Браун, — сказал Декер.

— О, вот как… Да.

— В тот день, когда ты не отвечал на звонки, я рано утром отправился в твою гостиницу, чтобы проведать тебя.

— И увидел, как Харпер уезжает?

— Да.

— Она мне говорила. Она также сказала про то, что Алекс застрелила того типа. Проклятье… Как она?

— Все будет в порядке. — Декер помолчал. — Значит, ты и Харпер Браун?

— Что ты хочешь от меня услышать? Все получилось само собой.

— Мелвин, ты не должен ничего мне объяснять. Ты взрослый человек. И можешь поступать так, как заблагорассудится.

— Декер, у меня так давно никого не было…

— Ты собираешься и дальше встречаться с Браун?

— Да. По крайней мере, хочу этого.

— Рад за тебя.

— Правда?

— С какой стати идти по жизни одному?

— Так, постой-ка! Я вовсе не предлагаю ей руку и сердце. Мы просто проводим время вместе. Развлекаемся.

— В этом нет ничего плохого.

— А что насчет тебя?

— Что насчет меня?

— Ты сам только что сказал. С какой стати идти по жизни одному?

— А я не одинок. У меня есть ты, Алекс, Богарт, Миллиган…

— Ты прекрасно понял, что я имел в виду.

— Послушай, разве ты не знаешь? Мы с Алекс совсем как пожилая семейная пара. Постоянно спорим друг с другом. В основном о тебе.

— Спасибо.

Несколько минут оба молча наблюдали за игроками на поле.

— Крайний нападающий у них бегает шустро, и руки у него что надо, — наконец сказал Марс. — Видел, какую он сейчас выполнил обводку перед тем, как занести мяч в зачетную зону?

— Напомнил мне тебя. Но, с другой стороны, ты мог бы просто сбить защитника с ног, если б финты не прошли.

— Да, но только это уже старая история.

— Ты думал о том, как жить дальше?

— А то как же. Пока что никаких ответов. Просто живу сегодняшним днем. Как продвигается ваше расследование?

— Если честно, выписало парочку резких поворотов.

— Тебе уже становится ясно, что к чему?

— Как только начинает становиться, появляется что-либо еще и все безнадежно ломает.

Марс потрепал Декера по плечу.

— Братишка, я все равно ставлю на тебя.

— Хочешь познакомиться с одним человеком, который любит футбол? — предложил Амос.

— Конечно, а с кем?

— Увидишь.

Час спустя они свернули к стоянке «Доминиона».

— Хоспис? — удивленно произнес Марс, когда они вышли из машины.

— Идем, Мелвин.

Через несколько минут они сидели в палате Джоуи Скотта, и Марс печально смотрел на умирающего мальчика.

— Это мой друг Мелвин Марс, — сказал Декер. — Он признавался лучшим нападающим в Техасе и выдвигался на приз Хайсмана[446]. В НФЛ ему поиграть не довелось, а то он непременно попал бы в Зал славы. — Амос указал на фотографию на прикроватном столике. — Как твой приятель Пейтон.

— Ого! — радостно произнес Джоуи, протягивая Мелвину руку. — Рад с вами познакомиться, мистер Марс.

Огромная лапища бывшего футболиста поглотила руку мальчишки.

— Зови меня просто Мелвин, — сказал гигант, оглядываясь на Декера.

— Джоуи тоже играл в футбол, — сказал тот. — Из него получился бы чертовски хороший игрок.

— Да, вижу, — сказал Марс. — Готов поспорить, Джоуи, ты бегал быстро. У тебя такое сложение.

— Я бегал очень быстро, — кивнул мальчик.

Раскашлявшись, он попытался сесть в кровати. Марс наклонился, чтобы ему помочь.