— Не обращайте внимания на беспорядок. Трое сыновей, от четырнадцати до восемнадцати. Никакой жизни, и дом словно тебе не принадлежит. Я вполне способен выдержать длительное заседание да еще представить Комитету начальников штабов или министру обороны комплексный геополитический анализ разведывательных стратегий, но, кажется, совершенно не в состоянии заставить собственных детей регулярно мыться или питаться чем-нибудь, кроме чизбургеров.

— Мы знаем, что вы были в штате Комиссии по разведке, — начал Стоун.

— Точно. Я перешел вместе с Брэдли в конгресс, когда он стал спикером. А теперь вот безработный.

— Потому что его убили? — уточнил Милтон.

Уоррен кивнул.

— Я работал с полной отдачей, и это было здорово — работать с ним. Он был великий человек! Такой, какой нам сейчас и нужен: надежный как скала и честный.

— А вы не могли остаться в Комиссии по разведке? — спросил Стоун.

— Да нет, такого выбора у меня не было. Брэдли хотел, чтобы я перешел вместе с ним, вот я и перебрался в конгресс. Спикер палаты только один. И шеф его аппарата тоже только один. Дел полно, и каждый тебе звонит и перезванивает. Плюс к этому у нового главы Комиссии по разведке был свой штат, и он хотел всех их пристроить. На Холме это обычное явление. Ты накрепко привязан к хвосту собственного шефа. И когда этот хвост идет на повышение или понижение… вот так и получилось, что я сижу дома посреди рабочего дня. Хорошо еще, что у меня жена адвокат, а то мы оказались бы в финансовой пропасти. Сказать по правде, у меня еще до сих пор не прошел шок от того, что тогда случилось. И новую работу я еще и искать не начинал. — Он помолчал, внимательно их разглядывая. — Но вы сказали, что расследуете смерть того парня, де Хейвна, да? Какое это имеет отношение к Брэдли?

— Может, никакого, а может, и весьма значительное, — туманно ответил Стоун. — А вы слышали про смерть Корнелиуса Бина?

— Да кто не слышал? Ужасная трагедия для его жены, верно?

— Да, наверное… Де Хейвн жил по соседству с Бином, и киллер стрелял в Бина из дома де Хейвна.

— Черт, этого я не знал! Но все равно пока не вижу связи с конгрессменом Брэдли.

— Если откровенно, я как раз пытаюсь выявить такую связь, — признался Стоун. — Вы в тот вечер были в клубе «Федералист»?

Уоррен кивнул.

— Предполагалось, что это будет праздником для старика, а превратилось в кошмар.

— Вы своими глазами видели, что там произошло? — спросил Милтон.

— Да, я имел такое «удовольствие». Я стоял рядом с Майком, Майком Эйври. Сенатор Пирс как раз закончил свой замечательный тост, и тут бах! — выстрел. Все так быстро произошло… Я только поднес к губам бокал с шампанским. И тут меня всего кровью забрызгало. Ужасно! Меня даже затошнило. Да и не только меня.

— Вы хорошо знаете Эйври?

— Конечно, мы ж десять лет вместе работали, день и ночь.

— А где он сейчас?

— Перешел вместе со мной, когда Брэдли стал спикером. И теперь тоже без работы.

— Насколько нам известно, именно он собирал всех в зал на общий тост.

— И я тоже. Мы вместе помогали.

— Кому?

— Альберту. Альберту Тренту. Это он предложил тост. Альберт всегда занимается подобными вещами. Я по сравнению с ним всего лишь жалкий приготовишка с недоразвитыми навыками поведения в обществе.

— Альберт Трент? Он организовывал мероприятие?

— Не знаю. Но точно он собирал народ в этот зал.

— Он теперь тоже безработный?

— О нет. Альберт так и остался в Комиссии по разведке.

— Но вы же сказали, что все последовали за своим конгрессменом? — удивился Стоун.

— Обычно так оно и бывает, да. Но Альберт не захотел уходить из комиссии. Брэдли это не понравилось, точно могу вам сказать. Трент сумел как-то договориться с новым председателем комиссии и стал его приближенным. Альберт вообще умеет быть незаменимым. А в офисе спикера всегда полно дел, так что отсутствие Альберта поставило нас в затруднительное положение. Я вам ничего нового не открываю: это всем известно.

— Но Брэдли все же позволил ему там остаться?

Уоррен улыбнулся:

— Вы, по-видимому, совсем не знали Роберта Брэдли. Как я уже сказал, он был человек необыкновенно добрый и честный. Труженик. Конечно, на такой высокий пост не заберешься, если тебе не хватает жесткости и последовательности. И еще он не любил, когда его подчиненные поступают против его воли. Могу спорить, что в итоге Альберт все равно оказался бы в аппарате спикера, причем довольно скоро.

— Но теперь, когда Брэдли погиб, вопрос так уже не стоит?

— Конечно. Мы с Майком старались все сделать как надо, и вот теперь мы безработные. А Трент поступил наперекор старику — сидит себе сейчас и в ус не дует. А у Майка четверо детей и жена-домохозяйка. Трент одинок, детей у него нет. Вот и говори после этого, что судьба со всеми играет по-честному.

Выйдя из дома Уоррена, Милтон заметил:

— Я уже понял. Надо раскопать все, что можно, про Альберта Трента.

Стоун кивнул.

— Мне, однако, кажется, что это вполне очевидный мотив для убийства. Странно, что полиция упустила это из виду. Да и Уоррену, видимо, такое в голову не приходило.

— Какой мотив? — насторожился Стоун.

— Оливер, да это ж ясно! Если Брэдли остается в живых, Трент вынужден оставить свой пост в Комиссии по разведке. Если же он умирает, Трент остается там, где сейчас сидит.

— Ты, стало быть, считаешь, что он убил спикера палаты, чтобы избежать перемены места службы? И это не он нажимал на спусковой крючок, потому что он в это время был в клубе. Значит, ему пришлось нанять бойца, чтобы тот сделал для него эту работу. Это уж слишком, чтобы всего лишь сохранить за собой пост среднего уровня. И, как сказал Уоррен, место в аппарате спикера гораздо более престижное.

— Значит, тут должно быть еще что-то.

— Согласен. Но мы пока не знаем, что именно.

А Деннис Уоррен в это время поднял телефонную трубку и переговорил со своим другом и бывшим коллегой Майком Эйври. Потом набрал другой номер.

— Альберт? Привет, это Деннис. Извини, что отрываю от работы, но ко мне тут приходили и задавали разные странные вопросы. Майку Эйври я уже позвонил, чтоб предупредить. Скорее всего ерунда, но я все же решил тебе сообщить.

— Спасибо, очень тебе признателен, — ответил Трент. — А что именно они хотели узнать?

Уоррен пересказал ему весь разговор, а потом добавил:

— Я сообщил им, что ты собрал народ в зале, чтобы все слышали тост в честь Брэдли, и что ты остался на своей должности в комиссии.

— Какие они из себя?

Уоррен описал внешность Стоуна и Милтона.

— Ты их что, знаешь?

— Да нет, откуда… Но это и впрямь странно.

— Ну вот, я просто хотел тебя проинформировать. Надеюсь, я не сказал им ничего такого, чего не следовало.

— Мне нечего скрывать, — ответил Трент.

— Слушай, Альберт, если у тебя там будет вакансия в комиссии, дай мне знать, ладно? Уже надоело лодырничать.

— Непременно. Спасибо за информацию.

Едва положив трубку, Трент выскочил из кабинета и позвонил Сигрейвзу из телефона-автомата, назначив ему встречу рядом с Капитолием.

Когда тот прибыл, Трент сказал:

— У нас проблема.

Сигрейвз выслушал его и ответил:

— Что ж, мне все ясно.

— Вы позаботитесь об этом?

— Я всегда об этом забочусь.

Пока Милтон и Стоун проводили расследования, Калеб сидел за своим рабочим столом. Подняв глаза, он увидел, как в зал вошла Аннабель. На ней была черная плиссированная юбка и черный жакет, белая блузка и лодочки без каблуков. Через плечо был перекинут ремешок дорожной сумки, а в руке она держала только что отпечатанный читательский билет со своей фотографией. Калеб поднялся ей навстречу.

— Чем могу вам помочь, мисс?..

— Шарлотта Абруццо. Мне нужна одна книга…

— Что ж, вы пришли по адресу. Это ж библиотека в конце концов. — И Калеб рассмеялся.