Слова Уоррена Маккенны вывели детектива из состояния равновесия, хотя он и пытался этого не показать. Он не мог поверить в то, что Джон Фиске убил своего брата. Но, если быть честным до конца, разве не пытался Фиске убедить его, что он не причастен к преступлению?

Впрочем, у Чандлера имелись и другие проблемы, о которых ему требовалось подумать. Звонки Майкла Фиске в Форт-Джексон. А теперь еще и побег Руфуса Хармса… Существовала ли связь между ними? Джон прикрывал Сару Эванс, теперь это уже не вызывало сомнений… Чандлер покачал головой, понимая, что ему нужно поспать, потому что сейчас его старый мозг работал вхолостую.

Он собрался встать, но замер на месте. Неожиданно чьи-то руки обхватили его за шею, заставив вздрогнуть. Чандлер сжал предплечья неизвестного, и его глаза широко раскрылись. Пистолет — проклятье, где пистолет?

— Тяжелая работа — или вовсе перестал работать?

Он тут же расслабился и посмотрел на Хуаниту. Уголки ее губ слегка подрагивали, и Бьюфорд знал, что сейчас она улыбнется. У нее всегда было такое выражение, словно она собиралась пошутить или рассмеяться чужой шутке. И всякий раз ее лицо помогало его приободриться, к какому бы числу тел ни приходилось прикасаться и изучать их за прошедший день.

Чандлер положил руку на свою вздымающуюся грудь.

— Проклятье, женщина, если ты еще раз подкрадешься ко мне, я смогу работать только ангельскими крыльями.

Хуанита села к нему на колени. Она была в длинном белом халате, из-под которого выглядывали голые ноги.

— Брось! Такой крутой парень, как ты?.. И не слишком ли ты самонадеян, когда говоришь об ангельских крыльях?

Чандлер обнял ее за талию, которая после рождения троих детей уже не была такой же изящной, как в день их первой брачной ночи; впрочем, и сам он потерял былую стройность. Они выросли вместе, как он любил часто повторять. Состояние равновесия имело в жизни огромное значение. Если б один был толстым, а другой — худым, они бы двигались к катастрофе.

В мире не существовало человека, который знал бы его лучше, чем Хуанита. Возможно, это и есть самый главный результат успешного брака: знание, что не существует другой души, которой известно твое число до самого последнего знака после запятой, который может кого-то заинтересовать, как у числа «пи», — быть может, даже больше; и если такое возможно, то Хуанита знала его число.

Он ответно улыбнулся.

— Конечно, я большой сильный парень, но очень чувствительный, малышка. А нас, чувствительных парней, может вывести из равновесия любое неожиданное событие. И после того как я всю жизнь боролся с преступниками, Господу пора начинать шить мне симпатичные ангельские крылья — размера «икс-эль», естественно. Он знает все, поэтому Ему известно, что в старости я должен их распахнуть. — Чандлер поцеловал жену в щеку, и они взялись за руки.

Она провела пальцами по его редеющим волосам, почувствовав, что мужнины шутки немного вымучены.

— Бьюфорд, почему бы тебе не рассказать о том, что тебя тревожит? Мы поговорим, а потом ты отправишься в постель. Уже довольно поздно. А завтра обязательно будет новый день.

Чандлер улыбнулся ее словам.

— Неужели с моим лицом игрока в покер что-то произошло? Я смотрю на подозреваемого и изматываю его, не давая понять, что думаю на самом деле…

— Ты бездарно играешь в покер. Так что поговори со мной, малыш.

Она потерла его напряженную шею, а он принялся массировать ее длинные ноги.

— Ты помнишь молодого парня, про которого я рассказывал? Джона Фиске? Его брат был клерком в Верховном суде.

— Я помню. А теперь еще один клерк мертв…

— Верно. Сегодня я побывал в квартире погибшего брата, чтобы поискать улики. Маккенна, агент ФБР, мне кое-что показал.

— Тот самый, про которого ты сказал, что он похож на гранату с выдернутой чекой? Ты не можешь его понять?

— Да, речь о нем.

— М‑м‑м… хм-м.

— Мы нашли страховку, по которой Джон Фиске получает полмиллиона долларов в случае смерти брата.

— Но они же семья, не так ли? Ведь твоя жизнь застрахована? Я стану богатой, если ты умрешь? — Она слегка шлепнула его по макушке. — Так что ты с этим не тяни. Всю жизнь обещал мне всякие чудесные штуки, но так их и не подарил. Уж лучше я буду богатой, когда ты откинешь свои несчастные копыта.

Они рассмеялись и крепко обнялись.

— Фиске не говорил мне о страховке. Послушай, это классический мотив для убийства, как в кино.

— Ну, возможно, он про нее не знал.

— Может быть, — согласился Чандлер. — Так или иначе, но Маккенна выдал целую теорию: Фиске убил брата ради денег, призвав на помощь другого клерка из суда женщину, потому что она им увлечена, а потом постарался увести расследование в сторону, предлагая свою помощь. И еще он солгал о злоумышленнике, проникшем в квартиру его брата. Должен признать, что Маккенна привел убедительные аргументы — по крайней мере, внешне.

— Значит, Джон Фиске побывал в квартире брата?

— Да. Он утверждает, что какой-то тип ударил его там и сбежал. Может быть, он что-то украл в квартире, нечто, связанное с убийством.

— Ну, если Джон Фиске находился в квартире брата и придумал историю про злоумышленника, и если знал о страховке, тогда зачем он отправился за ней на квартиру брата? Почему не предоставил найти ее тебе, чтобы не вызвать подозрений?

Чандлер смотрел на нее широко раскрытыми глазами.

— Бьюфорд, ты в порядке?

— Проклятье, милая, я думал, что в нашей семье детектив — я… А теперь скажи мне, как я мог такое пропустить?

— Потому что ты слишком много работаешь, и тебя недостаточно высоко ценят. — Хуанита встала и протянула ему руку. — Но, если ты поднимешься наверх прямо сейчас, я покажу, как высоко ценю тебя я. Оставь свою чувствительную часть здесь, малыш, но прихвати с собой все остальное. — Она посмотрела на него, слегка прикрыв веки, но Чандлер знал, что у нее вовсе не сонное настроение.

Он сразу встал, взял жену за руку, и они быстро стали подниматься наверх.

«Джип» мчался по дороге, и Тремейн тщательно изучал пассажиров всех машин, которых они обгоняли.

— Проклятье, от нас отвернулась удача, — простонал Рэйфилд. — Мы разминулись с ними всего на несколько минут.

Тремейн не обращал на него внимания, полностью сосредоточившись на машинах впереди. Они обогнали автомобиль, в котором горело внутреннее освещение, и Тремейн разглядел водителя и пассажира. Пассажир разворачивал карту.

Как только Тремейн понял это, он ударил по тормозам, увел «Джип» влево и пересек двойную сплошную. Машина запрыгала по неровной, заросшей травой обочине, затем колеса нашли асфальт, и они помчались обратно, в сторону офиса Райдера.

Рэйфилд схватил Тремейна за плечо.

— Какого дьявола ты делаешь?

— Они нас обманули. Парень и девчонка. Они наврали.

— С чего ты взял?

— Свет в ванной комнате.

— Свет? При чем здесь свет?

— Свет не горел. Сука сидела там в темноте. Я понял это, когда увидел освещенную изнутри машину. Из-под двери ванной комнаты свет не пробивался. И когда она распахнула дверь, не стала гасить свет, потому что он там не горел. Она не сидела на унитазе. Она стояла там в полной темноте. Знаешь, почему?

Рэйфилд побледнел.

— Потому что Хармс вместе с братом находились рядом с ней. — Он продолжал смотреть на дорогу впереди, когда ему в голову пришла новая мысль: — Парень сказал, что его зовут Джон Майклс. Возможно, это был Джон Фиске.

— А девушка — Сара Эванс. Знаешь, что: нужно позвонить и рассказать остальным.

Рэйфилд взял сотовый телефон.

— Теперь нам не догнать Хармсов.

— А вот и нет.

— Проклятье, но как мы это сделаем?

Тремейн воспользовался тридцатилетним армейским опытом, пытаясь понять, что может предпринять противник.

— Фиске сказал, что видел, как они садились в машину. Значит, он лгал. А что является противоположным автомобилю? Грузовик. Он сказал, что они уехали на старой машине. Значит, у них новый грузовик. Он сказал, что они поехали на север, поэтому нам нужно на юг. Прошло всего пять минут. Мы их поймаем.