Мейс подошла к окну, Кингман следом. Она указала в окно:

— Скажи, что ты там видишь.

Он посмотрел в темноту.

— Здания. Улицу. Злого начальника полиции.

— Думай о «Виагре».

— Что?

— Фиолетовый!

Рой наконец-то заметил большую фиолетовую вывеску на первом этаже здания напротив.

— «А-1 — Почтовые ящики»! Ключ оттуда?

— Молодец, просто гений. Пере-ключ-ить себя на А-?.. Ключ от А-1. И ведь прямо напротив окон.

— Наверное, она прикинула, что вывеска хорошо видна из моего окна, и текста в письме будет достаточно, чтобы я догадался. Я целыми днями смотрел в это дурацкое окно, — расстроенно сказал Рой. — А догадалась ты.

— Не переживай. Если б я не выглядывала в окно, чтобы увидеть, не лезет ли сестра на манер Кинг-Конга по стене за моей задницей, то никогда не заметила бы вывеску.

— Но теперь мы ничего не можем сделать. Ключ у полиции.

— Рой, ты меня разочаровываешь, — сказала Мейс, показывая ему ключ.

— Ты сделала копию?

— Разумеется, я сделала копию.

— Мейс, это подделка улик. Это незаконно.

— Теперь ты понимаешь, почему я заплатила тебе аванс? Чтобы ты не мог меня выдать.

— Из-за этого я могу потерять лицензию!

— Ну да. А может, ничего и не случится.

— Опять может?.. Мне не нравятся такие возможности.

— Отлично, тогда отсиживайся где-нибудь. А я завтра проверю ящик.

— Но ты же не знаешь, который ящик — ее.

— Рой, ты опять меня разочаровываешь.

— У тебя есть какой-то способ выяснить это?

— Всегда есть способ.

— К твоему сведению, твоя сестра явно не купилась на мой рассказ.

— Само собой. Вопреки распространенному мнению, начальником полиции крупного города не становятся глупые или легковерные люди.

— Мейс, а если она узнает, что ты самостоятельно занимаешься этим расследованием?

— Ну всегда остается самоубийство.

— Я серьезно.

— Слушай, я знаю, это рискованно и глупо, но у меня есть свои причины.

— Какие?

— Давай просто скажем, что когда я зашла в туалет, мне было явлено откровение. А теперь подбрось меня обратно к отелю. Мне нужно забрать байк.

— Ладно, я тоже не прочь прикорнуть.

— Я не сказала, что собираюсь лечь спать.

— И что ты будешь делать?

— Пока мы не можем добраться до ящика, мне нужно чем-то занять голову. Так что я собираюсь навестить старых друзей.

— В такое время?

— Лучшую свою работу они делают во тьме.

Рой несколько мгновений смотрел на нее.

— Мейс, ты больше не коп. Тебя больше не прикрывает значок. Эти банды опасны.

— Я думала, до тебя уже дошло, что я способна сама о себе позаботиться.

— Тогда я поеду с тобой.

— Нет. Меня они стерпят, тебя — нет. Тебя убьют.

— Не надо с ними встречаться. Это безумие.

— Нет, это мой мир.

Мейс сбавила скорость, потом остановилась. Она переоделась в туалетной комнате отеля, сменив комплект для «Кафе Милано» на потертые джинсы, кожаную куртку и любимую пару ботинок с железными носами, которую специально для нее сделал по уши втрескавшийся фэбээровец из Группы по спасению заложников. Мейс добралась сюда, пулей промчавшись по паре проспектов, второстепенным улицам и нескольким переулкам, которые прекрасно знала. Если хвост и был, сейчас она наверняка его сбросила. Перри подождала три минуты, потом развернулась и поехала в обратную сторону, желая убедиться. Никого. Она улыбнулась.

«Раз-два-три, хвост, навеки замри».

Мейс подняла щиток шлема и быстро огляделась. Эта часть округа Колумбия, куда ветер доносил речные запахи с Анакостии, не попадала на официальные карты района по простой причине: ограбленные, избитые или убитые приезжие — плохая реклама для туристической индустрии. Несмотря на новый стадион и попытки облагородить соседние районы, здесь были места, куда по возможности предпочитали не соваться даже «синие». В конце концов, и полицейским хотелось вечером вернуться домой к семье.

Мейс газанула и поехала дальше. Она знала, что здесь повсюду глаза, и прислушивалась, не раздастся ли громкое уханье или дружные крики: «Пять-о!» — таким способом здешний народ давал знать, что в городе «синие». Бандиты даже узнали, какими машинами без опознавательных знаков пользуется столичная полиция. Поскольку закупка автомобилей обходилась недешево, полиция держала их не меньше трех лет. Перед тем как Мейс отправилась в тюрьму, парк нераскрашенных машин сплошь состоял из синих «Шевроле Лумина». Каждый вечер, когда Мейс выезжала на улицы на своей синей тачке, она слышала уханье. В конце концов это так ее достало, что она начала брать машины напрокат и платить из собственного кармана.

В одном ухе у нее был наушник, подключенный к полицейской рации на поясе. Мейс прослушивала вызовы, чтобы знать, в каком районе сейчас работает полиция. Пока все было тихо — по крайней мере, по стандартам Вашингтона. Она решила, что может узнать что-нибудь полезное на ближайшей «стачке».

По пути Перри проезжала мимо брошенных вдоль дороги колымаг, старых разваленных машин. Большинство из них, Мейс знала по собственному опыту, были угнаны, использованы в каком-то преступлении, а потом брошены. Однако замкнутые пространства ценились здесь по многим причинам, и потому Мейс по привычке заглядывала внутрь некоторых машин. Одна была пуста, в другой стрелок из шприца заливал себе в руку сок счастья, а в третьей развлекались двое девиц и один очень пьяный парень, который через некоторое время очнется уже без бумажника.

Мейс медленно въехала на парковку церкви и увидела три стоящие рядом патрульные тачки. Это и была «стачка» — место, куда во время смены съезжаются копы и ждут, пока голос диспетчера в рации не призовет их сражаться с очередным преступлением. Мейс знала, что не стоит въезжать в этот круг повозок. Помешать отдыху вымотанных патрульных — лучший способ накликать беду. Она остановила мотоцикл немного поодаль, сняла шлем и помахала рукой. Скорее всего, хотя бы один из «синих» в этих тачках окажется знакомым. Ее предположение тут же подтвердилось: одна из машин мигнула фарами.

Она слезла с «Дукати» и подошла. Водитель мигнувшего «крейсера» опустил стекло и высунул голову наружу.

— Елки, Мейс; слышал, ты вытащила свою задницу из Западной Вирджинии… Рад тебя видеть, девочка.

Мейс наклонилась и оперлась локтем о край окна.

— Привет, Тони. Как стачечное время?

Тони было лет сорок пять. Толстая шея, широченные плечи и предплечья толщиной с бедро Мейс — результат интенсивных тренировок в спортзале. Он был хорошим другом и не раз прикрывал Мейс, когда она работала по наркотикам. Рядом лежал ноутбук — штука, важная для копа не меньше, чем пистолет, хотя самым главным предметом снаряжения любого полицейского была рация — спасательный круг, позволяющий вызвать помощь.

Тони блеснул улыбкой.

— Сегодня спокойная ночь. Вот прошлой было шумно. Проехали по маршруту, стоим здесь двадцать минут, радио слушаем… — Он обернулся к полицейскому на соседнем сиденье, молодой женщине: — Фрэнси, это Мейс Перри.

Фрэнси, которая выглядела лет на пятнадцать благодаря коротко подстриженным ярко-рыжим волосам и брекетам, улыбнулась Мейс. Однако крепкое сложение девушки и накачанные плечи подсказывали, что ссориться с ней не стоит. На руках у обоих патрульных были толстые перчатки. Если во время досмотра машины приходится ощупывать рукой сиденья, тебе точно не захочется напороться на иглу. Мейс знала одного патрульного, который вот так стал ВИЧ-инфицированным.

— Привет, Фрэнси. Сколько ты уже ездишь с этим старым медведем?

— Шесть недель.

— Так он твой инструктор?

— Ага.

— Могло быть намного хуже.

— Задерживаем налево и направо, — сказал Тони. — В суд ходим, знакомимся. Настоящий джентльмен и учитель, вот кто я.

Мейс дружески шлепнула его по руке.

— Ха, да ты просто не хочешь заниматься бумажной работой.