Президент обернулся. От его лица отхлынула кровь.

— Процедура импичмента?

Фрэнк подошел к нему вплотную. В любой другой ситуации это вызвало бы незамедлительные действия со стороны агентов Секретной службы. Сейчас же они просто стояли неподвижно. Глядя на них, невозможно было определить, что каждый из них внутренне трясется при мысли об утрате уважаемого товарища. Джонсон и Варни кипели, не в силах простить то, как их обманули в ту ночь в поместье Салливанов. И человек, которого они винили во всем случившемся, сейчас стоял перед ними.

— Хватит пороть чушь, — продолжал Фрэнк. — Мы уже задержали Тима Коллина и Глорию Рассел. Оба отмахнулись от права на защиту и дали подробные показания относительно убийств Кристины Салливан, Лютера Уитни, Уолтера Салливана и еще двух человек в «Паттон, Шоу и Лорд». Насколько я понимаю, они уже заключили сделку со следствием, а прокурора в первую очередь интересуете именно вы. Должен вам сказать, на этом процессе он сделает себе карьеру.

Президент отшатнулся назад, но сохранил равновесие.

Открыв портфель, Фрэнк достал видеокассету и пять аудиокассет.

— Полагаю, вашему адвокату будет интересно взглянуть вот на это. На видео агенты Бёртон и Коллин пытаются убить Джека Грэма. На аудиокассетах запись нескольких совещаний с вашим участием, на которых обсуждались различные преступления. Всего больше шести часов, господин президент. Копии уже отправлены на Капитолийский холм, в ФБР, ЦРУ, в «Вашингтон пост», генеральному прокурору, в юридический отдел Белого дома и всем остальным, кто только пришел мне на ум, — и на записях нет никаких склеек и провалов. Также я добавил запись разговора с вами по телефону, сделанную Уолтером Салливаном в ту ночь, когда его убили. И она не совсем соответствует той версии, которую вы изложили мне. Все это благодаря Биллу Бёртону. В своей записке он сказал, что обналичивает свой страховой полис.

— А где Бёртон? — Голос президента наполнился яростью.

— Сегодня в половине одиннадцатого утра его доставили в больницу округа Фэрфакс. Врачам оставалось только констатировать его смерть от причиненного самому себе огнестрельного ранения.

Ричмонд с трудом добрался до кресла. Никто не вызвался ему помочь. Президент посмотрел на Фрэнка.

— Это всё?

— Нет. Бёртон оставил еще один документ. Доверенность проголосовать от его имени. Сожалею, но на следующих выборах, похоже, его голос вам не достанется.

Один за другим члены кабинета встали и покинули зал. Страх политического самоубийства в связи с близостью к низвергнутому политику в столице живет и процветает. Сотрудники правоохранительных органов и агенты Секретной службы последовали за ними. В зале остался один лишь президент, уставившийся невидящим взором в стену.

В дверь просунул голову Сет Фрэнк.

— Помните: до скорой встречи! — И он аккуратно прикрыл за собой дверь.

Времена года в Вашингтоне сменялись по привычному рисунку, и одна-единственная неделя весны с терпимыми температурами и влажностью меньше пятидесяти процентов резко уступила место взмывшему вверх ракетой градуснику и таким значениям влажности, при которых каждый выход на улицу тотчас же сопровождался душем для всего тела. К июлю простые вашингтонцы, насколько это только возможно, приспосабливались к воздуху, которым трудно дышать, и движениям, никогда не бывающим слишком медленными, чтобы не обливаться по́том под одеждой. Но среди всего этого кошмара погода время от времени спасала вечер внезапной материализацией грозы, со шквальным ветром, проливным дождем и непрерывными ветвящимися молниями, грозящими каждым зигзагом ударить в землю. После чего наступала прохлада, воздух наполнялся сладкой свежестью, а небо очищалось от туч. И вот сегодня как раз выдался такой вечер.

Джек сидел на краю бассейна на крыше здания. Шорты защитного цвета открывали мускулистые загорелые ноги с выгоревшими на солнце волосками. Он стал еще более поджарым, чем прежде; последние остатки дряблого жира, порожденного сидением в кабинете, были уничтожены несколькими месяцами физических упражнений. Сквозь ткань белой футболки проступали канаты упругих мышц. Волосы были коротко подстрижены; лицо стало таким же бронзовым, как и ноги. Вода ласково плескалась у его босых ног. Посмотрев на небо, Грэм полной грудью втянул воздух. Всего каких-нибудь три часа назад народу здесь было битком: это «офисный планктон» притащил свои лишенные загара дряблые тела к живительной силе теплой воды. Теперь Джек был здесь один. Его не манила кровать. Завтра утром звонок будильника не потревожит его сон.

Дверь в бассейн открылась с легким скрипом. Обернувшись, Грэм увидел бежевый летний костюм, мешковато сидящий и мятый. Мужчина, на котором этот костюм был надет, держал в руке бумажный пакет.

— Консьержка сказала, что ты вернулся, — улыбнулся Сет Фрэнк. — Ничего не имеешь против, если я составлю тебе компанию?

— Только если у тебя в пакете то, о чем я подумал.

Усевшись в плетеное кресло, Фрэнк бросил Джеку банку пива. Они чокнулись и отпили по большому глотку.

— Ну как там, где ты был? — оглянувшись вокруг, спросил Сет.

— Неплохо. Я правильно сделал, что уехал. И правильно сделал, вернувшись назад.

— Похоже, отличное место для медитаций.

— В семь вечера здесь на пару часов собирается полно народа. Но в остальное время все примерно так, как и сейчас.

С тоской посмотрев на бассейн, Фрэнк стащил с ног ботинки.

— Не возражаешь?

— Как тебе удобнее.

Закатав штанины, Сет засунул носки в ботинки и сел рядом с Джеком, погрузив молочно-белые ноги в воду по колено.

— Черт, как же хорошо! Провинциальные следователи с тремя несовершеннолетними дочерьми и невыплаченной ипотекой редко вступают в контакт с бассейнами.

— Да я уж слышал…

Фрэнк растер лодыжки и посмотрел на своего друга.

— Слушай, а быть бродягой идет тебе на пользу. Может, имеет смысл остановиться на этом?

— Я как раз думаю над этим. И с каждым днем такая мысль кажется мне все более привлекательной.

Следователь бросил взгляд на конверт, лежащий рядом с Джеком.

— Что-нибудь важное?

Взяв письмо, Грэм быстро пробежал его взглядом.

— От Рэнсома Болдуина. Помнишь такого?

Фрэнк кивнул.

— Что, он решил всучить тебе иск за то, что ты бросил его девочку?

Покачав головой, Джек улыбнулся. Допив пиво, он достал из пакета новую холодную банку себе и еще одну бросил Фрэнку.

— Ты даже представить себе не можешь. По сути дела, этот тип сказал, что я слишком хорош для Дженнифер. По крайней мере, в настоящий момент. Ей еще нужно повзрослеть. Он на год отправил ее поработать в Благотворительном фонде Болдуина. Сказал, чтобы я дал ему знать, если что. Черт возьми, он даже сказал, что уважает и восхищается мною!

— Проклятье! — Фрэнк отпил пиво. — Лучше и быть не может.

— Может. Болдуин сделал Барри Алвиса своим старшим юридическим советником. Алвис — это тот парень, которого выставили из «Паттон, Шоу и Лорд» по просьбе Дженн. Он тотчас же заявился в кабинет к Дэну Кирксену и забрал все документы. Кажется, последний раз Дэна видели на карнизе очень высокого здания…

— Я читал, что фирма закрылась.

— Всех хороших юристов сразу же расхватали. А плохим нужно подыскивать себе какое-нибудь другое занятие. Здание уже сдается в аренду. Фирмы больше нет — исчезла бесследно.

— Ну то же самое случилось с динозаврами. Просто с вами, юристами, все происходит гораздо медленнее. — Сет ткнул Джека в плечо.

— Спасибо за то, что пришел и поднял мне настроение! — рассмеялся тот.

— Черт возьми, я не мог упустить такую возможность.

Грэм посмотрел на следователя, и у него помрачнело лицо.

— Так что произошло?

— Только не говори мне, что ты не читал газет!

— Уже несколько месяцев. После того как меня осаждали полчища журналистов, телеведущих, независимых прокуроров, голливудских продюсеров и просто любопытных, я больше не хочу ни о чем знать. Я раз десять менял номер телефона, но эти мерзавцы все равно его узнавали. Вот почему два последних месяца были такими прекрасными. Здесь никто обо мне ничегошеньки не ведает.