— Бэттл — неплохой актер и умеет врать весьма убедительно. Но я бы на вашем месте посмотрел на это по-другому и считал себя счастливчиком, что он не прикончил вас, как прочих, и не надел вам на руку часы с точно выставленным временем.

— О Боже! — только и вырвалось у агента.

— Но, Шон, — вступил в разговор Уильямс, — между этим похищением и убийствами прошло целых двадцать лет. Что заставило его начать действовать?

— Полагаю, постигший Бобби удар. Возможно, Эдди опасался, что отец умрет раньше, нежели он успеет предъявить ему счет и продемонстрировать свое жестокое правосудие. Доказательств у меня, правда, нет, но я не верю, что это совпадение.

— Ну и что теперь будет? — спросила Мишель.

Первым отозвался шеф:

— Как что? Завтра начнутся предварительные слушания, и Эдди отправится в суд.

— Готов держать пари, что процесс будет проходить в другом месте, — усмехнулся Кинг. — Если, конечно, дело до этого дойдет.

— Вы хотите сказать, что его могут признать невменяемым? — осведомился Уильямс. — Никаких шансов. Он отлично понимал, что делает.

— Если разобраться, он в определенном смысле избавлялся от демонов, преследовавших его большую часть жизни, — заметил детектив. — Я ни в коем случае не оправдываю деяний Эдди, и если ему вынесут смертный приговор, сочту его справедливым. Просто хочу сказать, что, если бы его отцом был не Бобби Бэттл, по моему разумению, ничего этого не произошло бы.

В комнате установилась тишина, и все присутствующие в полном молчании обменялись взглядами.

Потом Сильвия едва слышным голосом произнесла:

— Господи, будь милостив к нам, грешным.

Когда Эдди на следующее утро везли в суд под охраной одетых в форму агентов ФБР и полицейских, присланных из столицы штата, улицу перегородила такая огромная толпа, что конвой почти не мог двигаться. Казалось, для того чтобы поглазеть на преступника, в Райтсберг съехались все, кто следил за этим делом по газетам и телевизионным передачам. Нечего и говорить, что среди собравшихся присутствовали представители средств массовой информации пяти близлежащих штатов. Настроение у людей было весьма агрессивное.

— Вот дьявольщина, — проворчал Уильямс, рассматривая толпу сквозь ветровое стекло головной машины. — Этого я и опасался. Угрозы расправиться с Эдди начали поступать к нам сразу после того, как известие о его задержании стало достоянием широкой публики. — Шеф бросил взгляд по ходу конвоя. — Самое главное, мы не в состоянии определить, есть ли у этих людей оружие. — Он сосредоточил внимание на группе крепкого сложения мужчин, стоявших перед грузовиками, нагруженными строительными материалами. — Похоже, это приятели Джуниора Девера, и по их зловещему виду не скажешь, что они приехали сюда, чтобы погладить Эдди по головке.

— Разве у вас в суде нет подземного входа или въезда? — спросил сидевший на заднем сиденье Бейли.

— Неужели вы думаете, что я не воспользовался бы им, если бы он у нас был? Может, отвезти Бэттла назад в тюрьму и подождать, пока толпа не успокоится?

— Успокоится? Черта с два! Она будет неистовствовать еще как минимум месяц. Уж лучше двигаться вперед, пусть и с черепашьей скоростью, тем более что у нас сегодня надежная охрана.

Уильямс еще некоторое время созерцал сквозь стекло толпу, потом взял в руку брусок портативной рации.

— Ребята, едем строго по центру улицы. Очень медленно. Не хватало еще, чтобы нам потом вчинили иск за наезд на одного из этих субъектов. Подъезжаем прямо к ступеням суда. После этого часть наших людей оттесняют толпу, а остальные, окружив подозреваемого кольцом, бегом конвоируют его в здание. Я хочу, чтобы все надели бронежилеты. — Он сделал паузу, потом добавил: — Когда подозреваемого после слушаний повезут назад, придется из соображений безопасности очистить площадь перед судом и убрать с нее автофургоны телевизионщиков.

— А вот покушение на Первую поправку может принести вам большие неприятности, Тодд, — заметил Бейли.

— Плевать я хотел на Первую поправку. Мой долг — сберечь жизнь подозреваемого. Даже если суд вынесет ему потом смертный приговор.

Полицейским удалось немного потеснить толпу и подать автомобиль для перевозки заключенных прямо к каменной лестнице суда, после чего Эдди Бэттл был препровожден в здание под крики и ругань собравшихся. Помимо ругательств и проклятий, на него и сопровождающих обрушился целых град камней, пустых жестянок и бутылок из-под кока-колы. Выстрелов, по счастью, не последовало.

В здании Бэттла встретили назначенные ему судом адвокаты. Они перемолвились с ним несколькими словами, после чего вошли в зал заседаний, где Эдди объявил себя невиновным. Освобождение под залог не обсуждалось, но нельзя сказать, что адвокаты стремились к этому. Возможно, их приводила в ужас одна только мысль о том, что освободившийся под залог убийца может навестить их среди ночи.

— Мы будем держать вас в курсе развития событий, — сообщила высокая и полная, с неудачной стрижкой женщина-адвокат, возглавлявшая его защиту.

— Очень на это надеюсь, — ответил Эдди, чье большое мускулистое тело едва помещалось в тесную арестантскую робу. — Думаете, вам удастся уговорить суд выпустить меня из тюрьмы за хорошее поведение?

Затем Бэттл и его охранники двинулись было к выходу, но их почти сразу перехватили Уильямс и Бейли.

— На улице в любой момент могут начаться беспорядки, — предупредил Уильямс. — Так что нам, прежде чем выводить его, надо разобраться с толпой. Я приказал своим людям запастись баллончиками с перечным аэрозолем и слезоточивым газом. И если эти жаждущие крови субъекты откажутся расходиться, мы пустим их в ход.

Эдди ухмыльнулся:

— Похоже, моя скромная персона вызывает ненависть у всех поголовно обитателей нашего доброго старого Райтсберга.

— Заткнитесь! — гаркнул шеф, но его грозный окрик не смог стереть улыбку с уст Бэттла. Казалось, она даже стала еще шире.

— Теперь вам придется защищать меня, Тодд. Вы не можете позволить этим людям убить меня, ибо в противном случае вас самого растерзают представители средств массовой информации. Они не простят, если из-за вашей халатности не состоится такое грандиозное шоу, как процесс Бэттла.

— Заткнитесь, я сказал! — гаркнул Уильямс громче прежнего и с угрожающим видом направился к Эдди.

Но тут ему дорогу заступил Бейли.

— Без глупостей, Тодд. Даже не думайте об этом.

— Спасибо, Чиппи. Вы всегда были таким хорошим другом, — бросил арестованный.

Бейли вздрогнул и начал поворачиваться к нему, хватаясь за кобуру. Теперь настала очередь Уильямса преграждать дорогу к Эдди.

— Успокойтесь, Чип. Мы ведь не позволим этому парню вывести нас из себя, не так ли? — Шеф повернулся к двум помощникам. — Отведите подозреваемого на второй этаж и посадите в клетку для осужденных. Мы вернемся за ним, когда разгоним толпу.

— Желаю удачи! — крикнул законникам Эдди. — Вы уж не подведите меня, ладно?

Один помощник шерифа стоял у двери, второй расположился у окна.

— Похоже на то, что на улице и в самом деле начались беспорядки, — заметил полицейский, смотревший в окно. Он обладал равным с Эдди ростом и похожим телосложением, а его коротко подстриженные светлые волосы слегка завивались на затылке и у висков. — Черт! Наши применили слезоточивый газ…

— Подумать только, слезоточивый газ! — покачал головой второй коп, с бульдожьей грудью и такими толстыми бедрами, что при взгляде со стороны казалось, будто висевшие на его поясе кобура с револьвером, дубинка, наручники и прочее снаряжение торчат в стороны перпендикулярно талии. — Мне бы тоже хотелось оказаться сейчас внизу и выпустить содержимое своего баллончика в физиономию какого-нибудь из этих сукиных сынов.

— Хочешь — спустись, а у меня и здесь дела найдутся.

— Нельзя. Шеф велел охранять подозреваемого как зеницу ока. — Он бросил взгляд на Эдди, сидевшего за решеткой в дальнем конце комнаты. — Этот тип убил целую кучу народа. Определенно он псих.