Все кивнули.

— Если он так опасен, как говорит Риггс, я сначала буду стрелять, и только потом задавать вопросы, — сказал Мастерс. — И тогда, возможно, проблема отпадет сама собой.

— А что насчет Риггса и Тайлер? — спросила генеральный прокурор.

— Ну, если мы пойдем таким путем, — заговорил Берман, — мало ли кто попадет под перекрестный огонь. Я хочу сказать, что мы, разумеется, этого не хотели бы, — поспешно добавил он, — но, вы сами знаете, порой гибнут невинные люди, как это случилось с женой Риггса…

— Тайлер едва ли можно считать невиновной! — сердито поправил директор ФБР.

— Совершенно верно, — подхватил Мастерс. — И если Риггс думает в первую очередь о ней, а не о нас, что ж, он должен принимать все последствия этого шага. Какими бы они ни были.

Все беспокойно переглянулись. В обычной ситуации никому из них даже в голову не пришло бы ничего подобного. Все эти люди посвятили свою жизнь тому, чтобы ловить преступников и предавать их суду. Но теперь они молчаливо молили о том, чтобы правосудие не свершилось, чтобы несколько человек умерли до того, как судья и присяжные выслушают их дело. И от этого всем им было не по себе. Однако сейчас перед ними стояло нечто большее, чем просто охота на преступника. И правда здесь была гораздо опаснее.

— Какими бы ни были последствия, — тихо повторил директор ФБР.

Идя по улице, Риггс взглянул на часы. На самом деле в корпусе было спрятано сложное звукозаписывающее устройство: крошечные отверстия в кожаном ремешке представляли собой чувствительный микрофон. Накануне Мэтт провел много времени в широко известном «шпионском магазине», расположенном в четырех кварталах от здания ФБР. Определенно за прошедшие несколько лет технологии шагнули далеко вперед. Теперь сделка, заключенная с правительством, была зафиксирована не только в его памяти. В подобных операциях Риггс привык не доверять никому, независимо от того, на чьей он был стороне.

Мэтт знал, что правительство ни за что не допустит огласки. В данном случае схватить преступника живым было бы ничуть не лучше, чем вообще не схватить его, а может быть, даже и хуже. Всем, кому была известна правда, угрожала серьезная опасность, и не только со стороны Джексона. Риггс знал, что сотрудники ФБР никогда умышленно не убьют невиновного человека. Но в то же время он сознавал, что, с точки зрения ФБР, Лу-Энн — преступница. А поскольку он решил ей помочь, это автоматически делало его врагом. Если ситуация станет жаркой — а Риггс не сомневался в том, что так оно и случится, — и если Лу-Энн окажется рядом с Джексоном… что ж, вполне возможно, что сотрудники ФБР не будут особо разбирать, в кого стреляют. Мэтт не ждал, что Джексон уйдет тихо; он постарается забрать с собой как можно больше врагов. Риггс прочитал это у него в глазах, когда они столкнулись лицом к лицу в сторожке Донована. У этого подонка нет никакого уважения к человеческой жизни. Для него человек — лишь орудие, которым можно манипулировать, а если так складываются обстоятельства, его нужно устранить. В качестве внедренного агента Риггс на протяжении многих лет имел дело с подобными людьми. Учитывая все это, сотрудники ФБР будут склонны убить Джексона, а не брать его живым; они не станут рисковать своей жизнью ради того, чтобы этот человек предстал перед судом. Мэтт прекрасно сознавал, что у правительственных ведомств нет никаких оснований предавать Джексона суду и есть все основания не делать этого. Поэтому его, Риггса, задача заключалась в том, чтобы выманить Джексона на открытое место, после чего федералы смогут сделать с ним все, что хотят. И если при этом Джексона накачают свинцом, Мэтт был готов всячески им содействовать. Но он собирался держать Лу-Энн в стороне, насколько это только будет возможно. Она не попадет под перекрестный огонь. Один раз Риггс уже проходил через это. История не должна повториться.

Он и не думал оглядываться назад, зная, что уже находится под наблюдением. Несмотря на заверения в обратном, Мастерс немедленно приказал установить слежку. Сам Риггс на его месте поступил бы так же. Теперь ему предстояло оторваться от «хвоста», прежде чем он встретится с Лу-Энн. Мэтт усмехнулся. Всё совсем как в старые времена.

Пока Риггс общался с руководством ФБР, Лу-Энн подъехала к другому телефону-автомату и набрала номер. Какое-то время в трубке раздавались длинные гудки, и женщина уже подумала, что услышит стандартное автоматическое сообщение. Но наконец ей ответили. Она с трудом узнала голос: связь была отвратительной.

— Чарли, это ты?

— Лу-Энн?

— Ты где?

— В пути. Я тебя едва слышу. Подожди, я как раз проезжаю под линией электропередач…

Через мгновение связь стала гораздо лучше.

— Вот так лучше, — сказала Лу-Энн.

— Подожди, тут кое-кто хочет с тобой поговорить.

— Мама!

— Привет, малышка!

— У тебя все в порядке?

— У меня все замечательно, дорогая. Я же говорила тебе, что у мамы все будет хорошо.

— Дядя Чарли сказал, что ты встретилась с мистером Риггсом.

— Правильно. Он мне помогает. Во всем.

— Я рада, что ты не одна… Я по тебе скучаю.

— Я тоже по тебе скучаю, Лиза. Даже не могу сказать, как сильно!

— Когда мы сможем вернуться домой?

«Домой? А где сейчас дом?»

— Думаю, скоро, моя малышка. Мама как раз сейчас усиленно над этим работает.

— Я тебя люблю.

— О, милая, я тоже тебя люблю.

— Даю тебе дядю Чарли.

— Лиза!

— Да?

— Я сдержу свое слово. И обязательно расскажу тебе все. Правду. Договорились?

— Хорошо, мама. — В голосе девочки прозвучал страх.

Когда трубку снова взял Чарли, Лу-Энн попросила его выслушать ее. Она ввела его в курс последних событий, рассказав о прошлом Риггса и его плане.

— Через пару минут я сверну на стоянку. — Чарли сдерживался с трудом. — Перезвонишь мне.

— Ты с ума сошла? — с жаром произнес он, когда Лу-Энн перезвонила ему.

— Где Лиза?

— В туалете.

— Она в безопасности?

— Я стою прямо за дверью, и здесь полно народа. А теперь отвечай на мой вопрос.

— Нет, думаю, я не сошла с ума.

— Ты позволила Риггсу, бывшему агенту ФБР, войти в здание имени Гувера и заключить от твоего имени сделку? Черт возьми, откуда ты знаешь, что он прямо сейчас не продает тебя со всеми потрохами?

— Я ему верю.

— Веришь? — У Чарли побагровело лицо. — Да ты его едва знаешь! Лу-Энн, дорогая, это огромная ошибка. Чертовски огромная.

— Я так не думаю. Риггс играет честно. Я это знаю. За последние несколько дней я кое-что о нем узнала.

— Например, то, что он опытный агент, мастерски владеющий искусством лгать.

Лу-Энн заморгала, пытаясь переварить его слова. Маленькое семя сомнения внезапно дало росток, разрушая веру в Мэтью Риггса.

— Лу-Энн, ты меня слушаешь?

— Да. — Молодая женщина крепче стиснула трубку. — Что ж, если он действительно продал меня с потрохами, я это узнаю в самое ближайшее время.

— Тебе нужно немедленно бежать. Ты сказала, что у тебя есть машина. Уезжай оттуда к чертовой матери!

— Чарли, Риггс спас мне жизнь. Джексон едва не убил его, когда он пытался мне помочь.

Чарли молчал. У него внутри происходила борьба, и от этого ему было крайне неуютно. Из того, что только что рассказала Лу-Энн, выходило, что Риггс, судя по всему, готов драться ради нее. И Чарли догадывался, в чем тут дело: этот человек в нее влюбился. Ну, а Лу-Энн любит его? Почему бы и нет? И что из этого вытекает? И где теперь его место? На самом деле ему очень хотелось, чтобы Риггс лгал. Хотелось, чтобы этот человек исчез из их жизни. У Чарли в душе все переворачивалось. Но он любит Лу-Энн. И любит Лизу. Он всегда ставил их интересы выше своих собственных. И от этой мысли внутренняя борьба угасла.

— Лу-Энн, я подчиняюсь твоей интуиции. Хорошенько подумав, я прихожу к мысли, что с Риггсом всё в порядке. Просто будь начеку, хорошо?