— Я могу сделать несколько звонков, — вызвался Миллиган.

Открыв дверь стенного шкафа, Амос посветил фонариком внутрь. И уже хотел было закрыть дверь, когда вдруг остановился и сунулся поглубже в шкаф.

— Поглядите-ка сюда.

Подойдя к нему, Богарт и Миллиган посмотрели туда, куда Декер указывал лучом фонаря.

— «АК + РБ», — зачитал Богарт выцветшие буквы, нацарапанные кем-то на боковой стенке шкафа. — Что это значит?

Декер сфотографировал надпись телефоном.

— Не знаю. Это могло быть там и до покупки дома Марсами.

— Могло.

— А может, это написали Марсы. Значит, это может быть важно. — Амос озирался. — Кто позвонил в «девять-один-один» о пожаре?

— Не думаю, что они вообще это определили, — сказал Миллиган.

— Сотовыми телефонами тогда почти не пользовались. И я сомневаюсь, что в те времена здесь был хороший сигнал. Так что вряд ли звонили из проезжавшей машины.

— Ну, могла быть и машина. А потом приехали в свой дом и позвонили.

— Но если так, тогда было бы известно, откуда звонили, — возразил Богарт. — Номер определился бы.

— Это правда, — закивал Миллиган. — Мне надо проверить.

Они спустились на первый этаж.

Здесь Декер увидел то, что уже видел прежде, — выцветшее фото молодого Мелвина Марса в футбольной форме команды старшеклассников. Оно висело на стене. На полочке стояли старые фото Марса в разном возрасте.

— Удивлен, что они еще здесь, — сказал Богарт.

— Как вы сказали, никто не хочет заходить в дом, где убили людей. А в этих краях мало кто живет. А проезжие чужаки даже не увидят дома с дороги, особенно теперь, когда все так заросло. — Декер огляделся еще раз. — Но интереснее то, чего мы не видим.

— Что? — спросил Миллиган.

— Фотографии Роя и Люсинды Марс. — Декер обернулся к Миллигану. — Они будто и не существовали вовсе.

Декер бросил взгляд на часы.

Они приехали к дому, где Эллен Таннер в тот вечер тусовалась с Мелвином Марсом. Домик был маленький, старый и стоял на отшибе. И ни одного другого дома на двадцать миль окрест. А в те времена, наверное, он стоял еще более уединенно.

— С чего бы это молодая женщина жила на таком отшибе в полном одиночестве? — задался вопросом Декер.

Ответа не было ни у Богарта, ни у Миллигана.

Потом они доехали до места, где раньше был отель, а теперь высились торговые ряды. Потом — до дома Марсов. Все три пункта назначения находились в некотором отдалении от одной и той же главной дороги практически по прямой.

— Час от старого дома Эллен Таннер до мотеля, — резюмировал Декер. — И около сорока минут от мотеля до дома Марсов.

Сидевший за рулем Миллиган кивнул:

— От Таннер он уехал в десять вечера. Сказал, что добрался до мотеля примерно через час, то есть в одиннадцать, что сходится. Но клерк мотеля свидетельствовал, что зарегистрировал Марса в час пятнадцать ночи. Так что парень мог ехать еще сорок минут до своего дома, убить родителей и доехать обратно до мотеля, запросто поспев к часу или чуток позже. Что сторона обвинения успешно и доказала.

— Не запросто, — возразил Декер. — Ему надо было доехать до дома, расстрелять родителей, взять бензин и поджечь их. На это требовалось какое-то время.

— Но это было осуществимо, тут не поспоришь.

— И в полицейском рапорте говорилось, что автомобиль, соответствующий описанию машины Марса, видели отъезжающим в окрестностях их дома примерно в то время, когда, по заключению коронера, и произошли убийства, — добавил Богарт.

— Это правда, — подхватил Миллиган. — И свидетелем был дальнобойщик, проживавший здесь и знакомый с Марсами.

— И он умер пять лет назад, так что поговорить мы с ним не можем, — кивнул Богарт.

— Но у нас есть Чарльз Монтгомери, — не смутился Декер. — Мы можем поговорить с ним.

— Я получил электронное письмо из Алабамы. Все улажено. Мы можем поговорить с ним послезавтра.

Тут зазвонил телефон Амоса.

— Мы поговорили с Марсом, — выложила Джеймисон. — Дэвенпорт сейчас пишет отчет.

— И что она думает?

— Толком не знаю. Держит карты ближе к орденам.

— А что думаешь ты?

— Он выглядит очень искренним, Амос. А может, ловко манипулирует людьми. Я просто пока не знаю, что именно.

— Он не сказал ничего нового?

— Вообще-то ничего. Твердит о своей невиновности. Прошелся по своим действиям в ту ночь, когда убили его родителей. По поводу времени объяснений дать не может. Сказал, что уснул в мотеле и проснулся, когда полицейские постучали в дверь.

— Что ж, у него было два десятилетия, чтобы отполировать этот рассказ. Но одно меня тревожит.

— Что?

— Если он запланировал все это, что ж он не измыслил какое-нибудь правдоподобное объяснение этого временного зазора? Он не мог не знать, что это станет проблемой.

Богарт, прислушивавшийся к разговору, заявил:

— Преступники обычно просчитываются. И обычно просчитываются на хронологии, Амос. Они не могут быть в двух местах одновременно. Вам это известно так же хорошо, как всякому другому.

— Они действительно просчитываются, но не настолько, — возразил Декер. — Пятнадцать минут, ну, полчаса можно прошляпить — но не часы. Это громадная дыра. Если он был дотошен в остальных аспектах, так почему же накосячил с этим важнейшим моментом? Я просто говорю, что надо иметь это в виду.

— И когда вы вернетесь? — поинтересовалась Джеймисон.

— Где-то через час.

Дав отбой, Декер уставился на шоссе в окружении бескрайних просторов Техаса. Топография до самого горизонта выглядела неизменной. Прикрыв глаза, он позволил памяти открутить события назад, к моменту, засевшему в мозгу занозой.

Бросив на него взгляд, Богарт заметил это состояние, частенько виденное в Берлингтоне.

— Что? — спросил он.

Глаза Амос не открыл, но отозвался:

— Дробовик, а потом огонь.

— Что-что?

— Их убили картечью, а потом подожгли.

— Так сказано в полицейском рапорте, да. А что?

Декер мысленным взором увидел обгорелые трупы. В гипертимезии хорошо то, что видишь вещи в точности такими, какими они были, без упущенных деталей. Ничего не прибавлено, ничего не убавлено. Четко, как в зеркале.

— Поза боксера.

— Что?

— Тела были в позе боксера.

Миллиган бросил взгляд на него.

— Верно. От огня мышцы, связки, сухожилия становятся жесткими и сокращаются, независимо от того, была ли жертва перед пожаром жива или мертва. Кулаки сжимаются, руки сгибаются — вид как у боксера на ринге в оборонительной стойке.

— Отсюда и название, — по-прежнему не открывая глаз, отозвался Декер. — Безусловно, дробовик убил их.

— Выстрел картечью в голову с близкой дистанции неизменно летален, — пожал плечами Миллиган. — Такова природа зверя.

— Так к чему сжигать тела? — открыл глаза Декер. — Если они уже мертвы? В символический акт я не верю.

— В полицейских рапортах этот вопрос ставился, но ответа на него не нашли, — поведал Богарт. — Если это сделали, чтобы затруднить опознание трупов, то номер не удался. Их опознали по зубным картам. А если б и это не удалось, взять ДНК у обгорелого трупа все равно можно.

— Но убийца мог этого и не знать.

— Вы имеете в виду, что Мелвин Марс мог этого не знать? — уточнил Миллиган.

Декер пропустил его слова мимо ушей.

— Их однозначно опознали как Роя и Люсинду Марс?

— Да. Никаких сомнений. Тела сильно обгорели, но, несмотря на ранения головы картечью, уцелело достаточно зубов, чтобы сопоставить их с зубными картами. Это пропавшая чета.

— Это не дает ответа на мой вопрос. Зачем сжигать тела после смерти?

Пару миль они ехали в молчании.

Наконец Богарт сказал:

— Может, убийца запаниковал. Такое бывает. Пытался избавиться от улик… думал, что огонь кремирует трупы.

— Он лишь поднял столб дыма, который кто-то заметил и вызвал пожарных. Если б он просто бросил трупы, их могли бы обнаружить весьма не скоро.